Лорин Батлер - Короткий миг страсти
Сильвия вспыхнула еще сильнее.
— Нет, нет… Правда, нет, — бессвязно пробормотала она, не глядя на дочь.
— Что-то не так? — осторожно спросила Эми, обнимая мать.
Та отстранилась.
— Нет! Я просто… Куда же я положила эти ключи? Они могут быть где угодно, — заволновалась она.
Ломая голову над необычным поведением матери, Эмили осталась в холле. На одном из стульев в гостиной висел мужской пиджак, а на кофейном столике в любимой хрустальной вазе матери стоял восхитительный букет тюльпанов. Боулт, догадалась девушка. Он здесь. Так вот почему мать так суетится. И «мерседес», должно быть, принадлежит ему.
Он наверху. В спальне.
Поэтому Сильвия так долго не открывала дверь. Поэтому она в халате.
Испытывая непреодолимое желание уйти, Эми попыталась успокоить бурю чувств, поднявшуюся в груди. Наконец мать вернулась в холл.
— Я оставила их на кухне, — сказала она, вкладывая ключи в руку дочери. — Прости, что заставила тебя ждать. Ты, наверное, торопишься?
Искусный намек. Никто не собирался задерживаться.
— Спасибо… за заботу, — пробормотала она и сбежала вниз по ступенькам.
Конечно, Рой ждал. Рой, от ироничного взгляда которого не укроется ее смятение. Эмили постаралась придать лицу равнодушное выражение и направилась к машине.
— Поезжай вниз по улице. После второго светофора свернешь налево, — сказала она, делая вид, что ее внимание поглощено пристегиванием ремня безопасности.
— Что-то произошло? Ты как-то быстро вернулась.
— Она собирается уходить, — ответила Эми, проклиная себя за ложь. Никогда она не осмелится никому сказать правду. У матери свидание с любовником. Среди бела дня!
Возможно, она не в меру щепетильная.
Если бы Рой знал правду, он сказал бы, что Эми должна больше беспокоить собственная личная жизнь. И был бы не прав, с горячностью подумала она, абсолютно не прав. Но, господи боже, как же ей жить дальше, как остаться прежней! Она никогда не подозревала, что эмоции могут быть столь изнуряющими. Страх, страсть, счастье, ярость, ревность, шок… она пережила их за столь короткий отрезок времени. Ей нужна передышка. Сегодня вечером она посмотрит какой-нибудь бессмысленный фильм по телеку и забудет обо всех: о матери, сестрах, племянниках, о Рое.
Дом сестры стоял на тихой зеленой улице и находился в безупречном состоянии. Подойдя к крыльцу, Эми услышала громкий лай. Сопрано и меццо-сопрано, сухо подумала она. Интересно, соседям досаждает этот шум? Она открыла дверь и втащила чемодан.
Две коричневые таксы радостно бросились ей навстречу.
— Тихо, — сказала девушка и потрепала собак по спинам.
— Ты действительно не хочешь, чтобы я остался? — раздался голос Роя.
Эми оглянулась. Рой стоял на крыльце, держа в руке сумку с книгами. Он выглядел таким большим, сильным, таким надежным. Мне будет не хватать его, печально подумала Эмили.
— У меня есть идея и получше, — продолжил он. — Можно забрать собак в коттедж и…
Собаки как будто поняли мысли Роя и, радостно повизгивая, подбежали к гостю.
— Сидеть, — приказал он. К крайнему изумлению Эми, они обе замерли на месте, преданно глядя в глаза Роберта.
— Ты умеешь ладить с животными, — уважительно заметила Эмили.
— Но, к сожалению, не с тобой. — Рой вытащил из кармана записную книжку и, прочитав на аппарате телефонный номер Трейси, переписал его.
Ничего-то от него не скроешь, невольно подумала Эми. Интересно, когда он начнет звонить?
Часы в холле пробили шесть. Немного удивившись, что уже так поздно, Эми устало присела на ближайший стул.
— Мне следовало бы пригласить тебя на ужин, — сказала она. — Тем более что ты был так любезен и подвез меня.
— Но ты не сделаешь этого, — неожиданно для себя самого и для Эмили Рой грохнул кулаком по столу.
Собаки забились под стол.
— Я слишком давлю на тебя, знаю, — яростно сказал Роберт. — Но ничего не могу с собой поделать. Когда мы расстаемся с тобой вот так, я боюсь, что больше никогда тебя не увижу. Давай пообедаем в субботу.
— Слушай, я не хочу видеть никого в эти выходные. Мне нужно время. Отдых. Пауза. Передышка. Назови, как хочешь.
— В понедельник ты вернешься на работу. И мы оба знаем, что это значит.
Оркестр казался чем-то из другого мира, далеким и незначительным.
— Может быть, в следующие выходные? — предложила Эми.
— «Может быть» — это все, что ты можешь сказать?
Она почувствовала раздражение.
— Да.
— Отлично. Если я все еще буду здесь, позвоню. Если нет, пришлю открытку. — Он схватил Эми за плечи, притянул ее к себе, запечатлел поцелуй — смесь ярости и страсти — возле ее губ и вышел из комнаты.
Входная дверь громко хлопнула. Эми без сил опустилась на стул. Одна из собак подняла к потолку морду и издала пронзительный вопль.
— Я не заплачу, — сказала Эми. — Я выдержу.
Если приложу сверхчеловеческое усилие, подумала она.
Он не уедет из Штатов… ведь правда же?
Вечером того же дня Эми чашка за чашкой пила кофе и предавалась запоздалым размышлениям. Наконец она решила, что мать просто боялась рассказать ей всю правду о Боулте. Она не доверяет мне, печально подумала Эми. Боится открыться. Ведь я годами не проявляла интереса к ее жизни. Мне нравилось заниматься более важными делами, чем семья или личная жизнь… Боже, я была не слишком хорошей дочерью.
Не давая себе времени подумать, так как в противном случае она не рискнула бы, Эми сняла телефонную трубку и набрала номер матери.
— Квартира Кимбелл, слушаю вас, — раздался на другом конце оживленный голос.
— Это я, мама. — Эми облизнула губы и, жутко нервничая, спросила обычную банальность: — Как дела? — затем торопливо продолжила: — Вообще-то я звоню не для того, чтобы спросить об этом. Я хотела сказать, что догадалась насчет Боулта, и я…
— Я должна была сказать тебе. Но как-то все не получалось.
— Мама, я считаю — это прекрасно. Правда. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Вот и все.
Мать молчала. Долго. В наступившей тишине Эми ждала ответа. Пальцы сильно, до боли, сжали телефонную трубку. Она ни на минуту не сомневалась в искренности своего признания.
— Спасибо, дочь… — медленно начала мать. — Это очень мило с твоей стороны.
— Мистер Боулт, действительно, настоящий мужчина. Я так рада за тебя. Мне только жаль, что все эти годы я держалась от тебя на расстоянии, и ты не смогла рассказать мне обо всем.
Мать неожиданно всхлипнула.
— Знаешь, это непривычно и для меня. В моем возрасте, и влюбиться! Иногда я чувствую себя глупой девчонкой. Это так замечательно! — Она замялась. — Значит, доченька, если мы объявим о помолвке, ты не станешь возражать?
