Морин Чайлд - Роковой треугольник
— Не надо волноваться, я только хочу дать небольшой совет. Прими его к сведению, если посчитаешь нужным.
Она старалась не реагировать на тепло его рук. Это было нелегко.
— Давай.
— Видишь ли... после смерти отца мама частенько запирала меня в чулане, чтобы быть уверенной, что я в безопасности. Это привело к нежелательным для нее последствиям. Я всячески бунтовал. Потому и вырос таким, по твоим словам, отчаянным.
— Я помню.
— Понимаешь, дело в том, что, если бы мама не ограничивала так сильно мой свободу, я бы не старался изо всех сил освободиться от ее давления. — Он погладил ее по плечам. — Я бы не хотел, чтобы нечто подобное произошло у вас с Биллом.
Его тихие слова проникли в ее сердце, и Ванда не могла не внять им. Билл взрослел, отходил от правил, стремился все постигать самостоятельно и учиться на собственных ошибках. Все эти годы Ванда только и делала, что оберегала его. И хотя она понимала, что совсем скоро ее сын заживет собственной жизнью, возможно, даже отдельно от нее, смириться с этой мыслью было непросто.
— Я знаю, Стив, что ты хочешь добра Биллу... — начала она, но, не желая показать, насколько его слова оказались действенными для нее, сухо процедила: — Но ты не его отец.
— Я чуть им не стал, — проговорил он, и у нее все внутри сжалось.
— Ты никак не можешь забыть ту ночь, верно? — прошептала она.
— Да. — Он опустил одну руку с ее плеча на грудь и через ткань начал поглаживать большим пальцем твердый сосок.
Ванде стало трудно дышать.
— Хотя должен признать, что еще лучшее воспоминание — ночь, которую мы провели вместе недавно. — Он помолчал. — Я скучал по тебе последние дни.
— Стив... — Она закрыла глаза и задержала дыхание, когда он просунул руку под ее футболку. Дойдя до края лифчика, он сдвинул ткань вверх и начал ласкать ее грудь. — Пожалуйста, — сказала она со вздохом, — мы не можем этого делать.
— Нет, можем, — возразил он и наклонил голову.
— Это нечестно, — прошептала Ванда в его губы.
— Как раз наоборот.
Она рассмеялась и ахнула, когда он стал теребить пальцами чувствительный сосок. Желание пронзило ее с головы до ног, приятное тепло затопило низ живота. Она никогда не думала, что способна воспламениться от одного прикосновения. Не подозревала, что может испытывать такое. Ванда прижалась к Стиву и обняла его за талию.
— Я не собиралась снова встречаться с тобой, — призналась она. — Во всяком случае, наедине.
— Да, я так и понял, — ответил он, целуя ее лоб, закрытые глаза и кончик носа.
— Но я хочу снова увидеться с тобой, — произнесла она, вздохнув.
— Я надеялся на это, — заметил он, наклоняя голову, чтобы поцеловать ее в губы.
Ванда вздрогнула.
— Стив, мы не можем себе позволить роман.
— Мы двое свободных взрослых людей, Ванда. — Он опустил руки на ее ягодицы, и она чуть не задохнулась от нахлынувшего желания. — Мы хотим друг друга. Почему же нам нельзя друг друга любить?
Ванда посмотрела ему в глаза и снова покачала головой.
— Звучит разумно, но, как я уже говорила, есть много «но».
Стив усмехнулся и подмигнул ей.
— Ты все усложняешь, Ванда.
Она подняла голову и утонула в его бездонных темных глазах, блестевших от желания и суливших неземное наслаждение, такая женщина смогла бы устоять перед Стивом Беренджером?
— Нет, Стив. Я просто думаю о последствиях. Тебя же никогда не интересовало, что будет потом.
— Люди меняются, — заметил он. Именно это сказала ей недавно София.
— Нет, не меняются.
— Ванда...
Положив руки Стиву на грудь, она ощутила, как бьется его сердце под ее ладонями. Этот умиротворяющий стук помог ей принять неожиданное решение, о котором, возможно, она очень скоро пожалеет.
— Сейчас это все неважно, Стив. На данный момент ничего не имеет значения. Кроме прикосновения твоей руки. Вкуса твоих губ. А о последствиях я побеспокоюсь позже.
Его рука снова накрыла ее грудь.
— Я о таком и мечтать не смел.
— Замолчи, Стив, — тихо произнесла Ванда, приподнялась на носках и прильнула к его губам.
Он крепко прижал ее к себе и начал страстно целовать. Их языки сплелись, дыхание смешалось, они растворились друг в друге, забыв обо всем.
До тех пор, пока до них не донесся громкий голос Билла, который кричал через весь двор:
— Мам, ты где? Бабушка говорит, она уходит с Доном и мы можем как следует повеселиться!
Ванда отскочила от Стива и прыснула, когда дверь черного хода захлопнулась за ее сыном.
Стив удивленно посмотрел на нее. Лицо Ванды раскраснелось, губы припухли от поцелуев.
— Собираешься как следует повеселиться?
— Да.
К черту последствия, подумала она и притянула к себе Стива.
Всю следующую неделю Стив и Ванда отчаянно флиртовали друг с другом, но им ни разу так и не удалось остаться наедине. Рядом все время кто-то был. Братья Беренджеры, Билл и София, словно сговорившись, не оставляли их ни на секунду. Правда, из-за этого случайный поцелуй украдкой казался еще слаще, и Стив частенько представлял себе, что они с Вандой будут делать, как только никого не окажется поблизости.
Стив проводил почти все свободное время с Биллом. И чем больше он узнавал мальчика, тем сильнее было чувство вины.
Хуже всего было то, что тогда, на берегу, он отпустил Ванду, поддавшись страху. Теперь у нее мог бы расти сын от него. Чувство вины, пусть отчасти невольной, обрекло Стива на годы страданий и самобичевания.
Пока Билл аккуратно протирал инструменты перед тем, как убрать их в ящик, Стив старался внушить себе, что Дейв хотел бы, чтобы он проводил время с его сыном.
Но даже этого было недостаточно, чтобы облегчить знакомую боль, с которой он жил так много лет.
— Как ты думаешь, из меня получился бы хороший пилот?
Стив посмотрел в широко раскрытые глаза мальчика. Он выглядел еще слишком юным.
— Конечно, — заверил он, а потом добавил: — Но если ты пойдешь в колледж, то станешь авиаинженером или даже конструктором. Твой папа мечтал окончить политехнический колледж.
Билл помрачнел.
— Я не собираюсь в колледж.
— Твой отец хотел бы, чтобы ты учился.
— Но его же нет, верно?
— Нет. — Стива снова резанула боль. Сколько еще он будет расплачиваться за тот злополучный день? Сколько еще должен испытывать чувство вины, которое сопровождает каждое упоминание о Дейве?
Билл закончил убирать инструменты, потом повернулся лицом к Стиву.
— Мой отец был умным, верно?
— Да.
Парень кивнул.
— Мама все время говорит об этом. Она любит повторять, что мой отец был действительно умным. Умнее, чем многие люди. Я это всегда понимал.
