Пегги Морленд - Сегодня, завтра... и всегда
Марго понадобились силы, чтобы не закричать. Ее приводило в бешенство то, что известия о ее личной жизни распространяются так быстро.
— Спасибо за беспокойство, Мэтью. А на кой черт сдалось мне это ранчо? Мне трудно находить свободное время, чтобы справиться со своими капиталовложениями, а тут еще такое дело. Вы же знаете, как Вейд хотел, чтобы ранчо осталось семье, поэтому он и завещал его Джессу.
— В чем же дело? — спросил Мэтью.
— Ну, — промолвила Марго, пытаясь придать таинственность своему голосу, — Джесс заявил, что хочет продать его.
— О, это очень плохо. Я уверен, что Вейд расстроился бы, если бы узнал об этом.
— Но самое худшее то, что это Макклауды намерены приобрести ранчо. Я очень этого не хотела бы. Вейд всегда относился к ним крайне враждебно и уж точно не мечтал о том, чтобы поместье попало в их руки. Поэтому я вам и звоню. Один человек, имя которого останется в тайне, сказал мне, что Аманда Макклауд собирается с помощью какой-то корпорации приобрести землю, надеясь, что никто об этом не узнает, пока дело не будет сделано.
— И?
— Я хочу выяснить, верна ли эта информация. Вы можете кое-кому позвонить? Может быть, стоит поговорить с губернатором штата, а? Как вы думаете?
— Конечно, Марго. Для вас я сделаю все возможное и невозможное.
Довольная улыбка появилась на лице Марго.
— Спасибо, Мэтью. Я знала, что могу на вас положиться.
Джесс вошел в барак, схватил свою спортивную сумку и вывалил ее содержимое на кровать.
Пит смотрел на него.
— Ты куда-то собираешься?
Джесс положил джинсы и чистую рубашку обратно в сумку.
— Да, я беру Джемми и Мэнди на пикник.
— Пикник, говоришь? Звучит так, будто вы трое собрались наладить свою жизнь.
Джесс улыбнулся, и было видно, что он счастлив.
— Можно и так сказать.
— Марго искала тебя утром. Хотела знать, ночевал ли ты этой ночью.
— И что ты ей сказал?
— Что я сплю как убитый и не услышал бы, если бы стадо быков пробежало по комнате.
— Тебе не пришлось лгать, тебя и пушкой не разбудишь.
— Это ты так думаешь. А все-таки, где ты спал этой ночью?
Джесс смутился.
— Просто скажу, что не спал в одиночестве.
— Что опять приключилось?
— Воевал с жеребцом.
— И проиграл?
— Только первый раунд. Но битва еще не окончена.
— Он тебя сбросил, что ли?
— Нет, ударил.
— Ударил?! — Пит выпрямился и свел брови. — Я думал, что знаю тебя лучше.
Никогда не стой позади лошади. Разве я тебя не учил этому?
— Да, сэр, учил. Но он повалил меня и ударил копытом, прежде чем я что-нибудь смог сделать.
— Полагаю, мне придется пойти туда и приручить к седлу этого жеребца самому, пока он тебя не убил.
Джесс взвалил свою сумку на плечо. Пит достаточно груб, но Джесс знал, что этот старик всегда беспокоился о нем, с самого детства. В его жизни было мало людей, которые волновались за него: это его мать, Пит и Мэнди.
Уже подходя к двери, он остановился и положил руку на плечо Пита.
— Спасибо, Пит.
— Проваливай, пока я не рассказал Марго о твоих планах.
Глава седьмая
Тридцать минут спустя, весело посвистывая, Джесс вытащил сумку из кузова грузовика и направился к сараю, где Мэнди и Джемми должны были его ждать. На полпути он остановился. Его внимание привлек злой мужской голос, который слышался из сарая:
— Ты, глупый мексиканишка! Что ты делаешь?
При этих словах кровь застыла в жилах Джесса. Его так называли на протяжении многих лет, и, даже если расовые предрассудки не были обращены к нему лично, услышав это, он испытывал ту же злость, то же отвращение.
— Ничего, клянусь вам, — отвечал детский голос.
Джемми? Что за страх в его голосе? Джесс быстро побежал в сарай.
— Что здесь происходит? — крикнул он рабочему, который прижал мальчика к стене.
Ковбой даже не обернулся и не посмотрел на Джесса.
— Не твое дело, — проворчал он, держа Джемми за ворот рубашки и прижимая его все больше к стенке. — Я говорил тебе держаться от меня подальше, говорил? — рявкнул он. — Так говорил или нет? — повторил ковбой, не услышав ответа.
— Да, сэр.
— А теперь ты заплатишь за это.
Ковбой потянулся за ремнем. Когда ремень взвился в воздух, Джесс перехватил руку ковбоя и завернул ему за спину.
— Я же сказал тебе, что Джемми — мое дело, — процедил Джесс сквозь зубы.
Свободной рукой ковбой замахнулся, чтобы ударить Джесса, но тот был быстрее и сильнее своего противника. Он прижал его к стене.
— Я должен был догадаться, что вы, мексиканишки, всегда держитесь вместе, — зло сказал ковбой.
Покраснев от ярости, Джесс сжал кулак и ударил ковбоя в живот. Несколько раз. Ковбой издал жалкий стон, согнулся вдвое и упал на пол, глотая воздух.
— Джесс! О боже! Что ты делаешь?
Голос Мэнди послышался позади него.
Она схватила его руку, но Джесс вырвался и нанес удар в лицо ковбоя. Удар пришелся ему в подбородок. Кровь заструилась из уголков его рта.
Мэнди была потрясена происходящим. Откуда в нем столько жестокости, столько ненависти? Она встала между ними.
— Хватит! — закричала она. — Прекратите это немедленно.
С отвращением Джесс опустил руку, которой готов был избивать этого несчастного, пока тот не издаст последний вздох.
Мэнди гневно взглянула на Джесса.
— Что, черт возьми, здесь происходит?
Джесс нагнулся, чтобы поднять с пола свою шляпу.
— Он назвал Джемми мексиканишкой и собирался выпороть его.
Мэнди открыла рот от удивления.
— Выпороть его?! О, детка, — промолвила она, крепко обняв мальчика.
Все еще бледный Джемми сильно дрожал. Мэнди сурово взглянула на ковбоя.
— Ты уволен, — злобно произнесла она. — Собирай свои пожитки и проваливай. И не смей показываться на ранчо, ты понял?
Ковбой поднялся на ноги, размазывая ладонью кровь по щеке.
— Мне никогда не нравилось работать на эту суку.
Три лошади медленно шагали по пастбищу. Мэнди и Джесс прогуливались с сыном который был спокоен и, казалось, забыл ту сцену в сарае. Он не разделял мрачного настроения родителей.
— Ты был великолепен, Джесс. — Джемми сжал руку в кулак и стал наносить воображаемые удары в воздух. — Бам, бам, бам, — сказал он смеясь. — А ты видел лицо Руба? Он не имел ни одного шанса.
Хотя Джесс слышал гордость в голосе сына, ему было стыдно за то, что Джемми стал свидетелем этой драки.
— Драться нехорошо, Джемми. Мужчина должен всегда держать себя в руках.
— Но это же он начал. Он обозвал меня мексиканишкой.
