Мелани Рокс - Мужчина на заказ
– Постой, Ники. Меня вовсе не интересует твоя работа. Как твои дела на личном фронте? У тебя нет мужа, однако любовник-то хоть у тебя есть?
Николь пожала плечами. Разговор с подругой доставлял ей все меньше и меньше удовольствия. Напрасно я вообще пошла на поводу у Филиппа и позвонила Патрисии, подумала она. Вот уж радость узнать, что твоя лучшая подружка, заводила и авантюристка, превратилась в наседку, все разговоры которой сводятся к мужу и сопливым детям!
– Николь, сразу видно, что твое сердце несвободно.
– Да? – удивилась она.
– У влюбленной женщины даже походка изменяется, становится более плавной, летящей, что ли.
– Есть один мужчина… Однако сейчас мы расстались… он… он обманул меня… – несколько раз запнувшись, пробормотала Николь.
Боже, расспросы Патрисии – самая изощренная пытка, которую только можно себе вообразить!
– Какая жалость! Бедная Ники. – Патрисия снова бросилась ей на шею, крепко стиснув в объятиях, символизировавших, судя по всему, крайнюю степень искреннего сочувствия. – Он ушел? Предпочел другую женщину?
Николь покачала головой.
– Нет, он всего лишь помешал моей сделке на несколько миллионов евро.
Глаза Патрисии полезли на лоб.
– Но… Ники, как можно смешивать любовь и бизнес? Разве деньги могут стать причиной разрыва? Когда люди по-настоящему любят друг друга, ничто не имеет столь малого значения, как какие-то разноцветные бумажки.
– Нам пора возвращаться к кинотеатру, иначе мы опоздаем и на последний сеанс, – неожиданно оборвала подругу Николь.
– Хорошо, – согласилась Патрисия.
Они ускорили шаг и уже через десять минут оказались перед огромной сферой. В ней, под зеркальной оболочкой из нержавеющей стали, находился, пожалуй, самый необычный кинозал в мире.
Патрисия быстро изучила афишу и, слегка наморщив от недовольства нос, сказала:
– Ну, что выберем? «При свете луны»? Наверняка ужасы. Очередная проверка нервов на крепость.
– Мне кажется, что это какая-нибудь мелодрама с элементами эротики. На такой фильм лучше отправляться молодой влюбленной парочке, а не двум старым подругам. – Николь улыбнулась. – А что там еще?
– «Милый друг», очередная, сто первая экранизация романа Мопассана, – скептически заметила Патрисия.
– Никаких альфонсов! – категорично заявила Николь. – Идем выть на луну.
– Два билета на фильм «При свете луны», – попросила Патрисия в кассе, пока Николь доставала кредитку.
– Кристиан?
Она отказывалась верить своим глазам. На пороге ее квартиры с идиотской полувиноватой улыбкой стоял высокий широкоплечий мужчина. Николь же до сих пор так и не определилась, ненавидеть или любить его.
– Привет.
– Привет? Просто привет? Это все, что ты хочешь мне сказать, после того как вонзил мне нож в спину?! – воскликнула Николь, понимая, что, повысив голос, привлекла внимание и без того любопытных соседей.
– Да, просто привет. Позволишь войти?
Николь посторонилась, позволив Кристиану войти. Не стоит потчевать соседей скандалами и пятнать свою доселе безупречную репутацию.
– Спасибо. – Кристиан заглянул в ее глаза, и Николь смущенно отвела взгляд.
– Что ты здесь делаешь? – Она убедилась, что ее одежда в порядке, а значит, она не доставит Кристиану удовольствия лицезреть ее прелести.
– Пришел попросить прощения… за то, что ты обиделась. – Кристиан улыбнулся, едва не сведя Николь с ума.
Боже, до чего же ей хотелось поцеловать эти смеющиеся губы, почувствовать их вкус, желание…
– А как, собственно, ты узнал мой адрес?
Николь всегда оберегала свой покой, а потому вряд ли кто-либо, кроме Филиппа, разумеется, мог знать, где она живет. Неужели и Филипп ее предал? Впрочем, сейчас ей не хотелось думать ни о чем плохом. Да что там говорить – Николь вообще не хотелось думать! Имеет она, в конце концов, право поступить как глупая импульсивная женщина, не контролирующая разумом каждый свой поступок?!
Похоже, Кристиан тоже пришел к ней не для того, чтобы вести светские беседы. Не ответив на вопрос Николь, он наклонился и поцеловал ее в губы.
– Да что… что…
Она подалась вперед, прижалась плотнее губами к его жадным губам и запретила себе о чем-либо думать. Пусть будет так, как будет. Она любила Кристиана. Любила всей душой. Впрочем, и телом она желала его не меньше.
Николь обвила руками его шею и дала Кристиану почувствовать все выпуклости своего тела. Однако вопреки ее желанию и ожиданию он отстранился и с улыбкой сказал:
– Извини, я сегодня без цветов. Я принес пирожные к кофе. – Он осторожно высвободил руку и протянул растерявшейся Николь нарядную коробку.
Николь вздохнула и поплелась на кухню варить кофе, на который так беззастенчиво напросился Кристиан.
– Проходи в гостиную! – крикнула она из кухни.
Впрочем, приглашение запоздало: Кристиан уже прошел в комнату, не дожидаясь проявления вежливости хозяйки, застигнутой врасплох нежданным гостем.
– Кристиан? – тихо позвала мужчину, прикорнувшего на ее диване, Николь.
Он не ответил.
Неужели уснул? Николь в растерянности осмотрелась. Куда бы поставить чашки с горячим кофе?
– Эй, Кристиан, ты меня слышишь? – Она присела на краешек дивана и наклонилась к мирно посапывающему гостю.
Внезапно потолок покачнулся, и в следующее мгновение Николь оказалась лежащей на диване, а над ней возвышался Кристиан.
– Сейчас же отпусти меня! Обманщик!
– Ты ведь хочешь вовсе не этого, – прошептал он, медленно спускаясь вниз.
– Нет, я хочу, чтобы ты сейчас же ушел из моей квартиры и… оставил меня наконец в покое!
Кристиан покрывал ее шею и грудь мелкими, едва уловимыми поцелуями. Когда он достиг напрягшегося от возбуждения соска, Николь едва сдержала стон наслаждения.
– Эй, Ники, уж не вздумала ли ты спать в кинотеатре до утра? – со смехом спросила Патрисия, тормошившая подругу последние несколько минут.
– Кажется, я и впрямь отключилась. – Николь открыла глаза.
На экране светилась огромная надпись «Конец».
– Мы ведь не будем смотреть титры, верно?
– Конечно, мы уже идем. Извини, я – плохая компания для похода в кино, – извиняющимся тоном сказала Николь.
– Что ты, фильм оказался таким романтическим и таким… трогательным, – сказала Патрисия.
Николь с удивлением посмотрела на подругу. Боже, она еще и рыдала, наблюдая за несчастной любовью экранных героев, вздохнула Николь.
Она уже и забыла, когда плакала в последний раз. Иной раз ей и впрямь хотелось прослезиться от умиления или из-за боли, однако, как она ни старалась, слезы ни в какую не желали вытекать из ее глаз! Так что хваленая психотерапия отпадала. Ей всегда приходилось справляться со своими трудностями самостоятельно.
