Хейди Беттс - Та самая ночь
Наконец дрова разгорелись и в комнату пошло тепло.
Коннор вытер полотенцем свои коротко остриженные волосы и принялся растирать грудь.
Бесс вытащила из волос заколки и встряхнула головой.
— Я смотрю, ты нашел самый лучший способ, побыстрее просохнуть, — насмешливо сказала она, имея в виду, что он ходит в одних трусах.
— Не хотелось ходить в мокром. Если тебя смущает мой вид, я могу сейчас же пойти наверх и надеть что-нибудь, — отозвался Коннор.
— Как хочешь. Мне не мешает, — пожала плечами Бесс, усаживаясь на диван и кладя ноги на кофейный столик. — Я видела вас с Ником и гораздо менее одетыми.
— Ты это о чем? — искренне удивился Коннор.
— Разве не помнишь, как вы голышом плавали в озере, а я сидела на берегу? Ты дразнил меня до тех пор, пока я не разозлилась и не прыгнула в воду. Тогда ты выскочил на берег и спрятал всю мою одежду.
Он фыркнул и еще раз, как следует вытерся, прежде чем сесть около нее на диване.
— А ты помнишь, как ты сидела в воде и плакала? Мы с Ником боялись, что ты утонешь.
— Но таких хулиганов, как вы, ничем нельзя было пронять.
— Да, но ты грозилась, что пойдешь голой домой и расскажешь родителям, что мы украли твои вещи.
— Ага, а ты помнишь, что вы тогда сделали? Бросили мою одежду на отмели и убежали без меня домой.
— Ну да. Мы хотели быть дома первыми, чтобы ты не успела нажаловаться на нас.
— Не волнуйся, я не нажаловалась. Мама с папой вообще ничего так и не узнали.
— Слава богу, а то они решили бы, что мы извращенцы.
Она быстро стрельнула в него глазами.
— А разве нет?
На секунду он обомлел, а потом догадался, что она вернулась к их старой манере общения, когда они все время подшучивали друг над другом.
Коннор быстро включился в игру.
— Ну, берегись! Пора тебя наказать! — прорычал он и скорчил угрожающую рожу.
Бесс удивленно приподняла бровь, якобы пытаясь понять, о чем это он говорит, и посмотрела на него. В ответ Коннор сгреб ее в охапку, она даже не успела ойкнуть. Одной рукой он прижал ее к себе, а другой начал щекотать.
— Ой! Перестань! Коннор, ну, пожалуйста! — хохотала и извивалась Бесс.
Казалось, вернулись старые времена. Бесс всегда боялось щекотки, а Коннор вечно норовил пощекотать ее; иногда они с Ником даже объединялись против нее. Конечно, она всегда могла пойти к родителям и пожаловаться на них, но обычно она старалась сама справиться с ними. И мстила им, как могла. То клала ужей им в постель, то засовывала в трусы крапиву.
Вот и сейчас Бесс отчаянно сопротивлялась. Однако вскоре она оказалась прижата к голой груди Коннора, их ноги тесно переплелись. Тонкая шелковая рубашка и халатик не только не защищали ее, а, наоборот, еще сильнее разжигали его желание. Они, несомненно, давно уже не дети, и такие игры для них небезопасны.
Коннор перестал щекотать ее, и Бесс от неожиданности смутилась. Они лежали лицом друг к другу. Темные курчавые волосы Бесс смешно торчали в разные стороны и делали ее похожей на маленькую девочку. Зато обычно голубые, как спокойная морская гладь, глаза стали темно-синими и горели страстью. Мягкие, чуть влажные губы напоминали лепестки роз, обрызганные росой.
Коннор нежно приподнял голову Бесс за подбородок и поцеловал. Их поцелуй длился целую бесконечность. Руки молодой женщины медленно спускались вниз. Но вот ее пальцы добрались до резинки трусов на животе и замерли. Коннор затаил дыхание. Тысяча мелких иголок впились в его тело, и он почувствовал себя так, как, наверное, чувствует себя электрический провод, по которому бежит ток. Бесс улыбалась, глядя на него; ее губы слегка припухли.
— Ты хочешь, чтобы я остановилась? — невинно спросила она, постукивая тонкими ухоженными пальцами по резинке трусов.
Да он готов был сорвать себя остатки одежды и наброситься на нее, но вместо этого хрипло прошептал:
— Нет, только не останавливайся! Умоляю!
Коннор боялся брать инициативу на себя. Ведь если между ними сейчас что-то произойдет, он потом будет думать, что все это случилось только потому, что она выпила больше, чем надо, и не контролировала свои поступки. А для него очень важно знать, что она тоже хочет этой близости.
Продолжая нежно прижимать Бесс к себе, он прошептал ей на ухо:
— Сколько ты сегодня выпила?
Как только до нее дошло, о чем он спрашивает, она широко открыла глаза и удивленно воскликнула:
— Почему ты спрашиваешь? Неужели думаешь, что я пьяная?
— Я просто хочу быть уверен в том, что мы поступаем правильно!
Какое счастье, что она не обиделась, не дала ему пощечину и не убежала от него!
— Коннор, я за весь вечер выпила всего три бутылки пива. Я абсолютно трезвая и прекрасно сознаю, что делаю.
Наоборот, только сейчас все наконец-то встало на свои места, предельно ясно поняла Бесс. Все эти годы она, оказывается, тосковала по Коннору, как ни пыталась обмануть себя и заставить поверить, будто ненавидит его. Ей всё равно хотелось быть рядом с ним. Эти несколько дней, которые им пришлось провести вместе, разрушили стену, искусственно воздвигнутую между ними.
И что за беда, если она еще раз — может быть, в последний — займется с ним любовью?
Они взрослые и свободные люди, и оба хотят этого. Как ни грустно в этом сознаваться, но вот уже три или четыре года ни один мужчина не вызывает у нее никаких эмоций, а последние десять-двенадцать месяцев она вообще ни с кем не встречалась.
Бесс в очередной раз попыталась уверить себя в том, что ей нужно еще одно подтверждение того, что она сама себе хозяйка. Ей нужно провести с Коннором еще одну ночь, утолить свое желание, снять, быть может, какие-нибудь старые комплексы, после чего она сможет с легким сердцем улететь к себе в Калифорнию.
— Я совершенно точно знаю, что делаю, — снова сказала ему Бесс. Она постаралась произнести это спокойно и решительно, чтобы у него не осталось ни малейших сомнений. — И никогда ни о чем не пожалею. Ты понял?
— Да, мадам, — проникновенно ответил Коннор. — Вы были чрезвычайно убедительны, и я больше никогда не стану сомневаться в искренности ваших намерений.
Глаза его засияли еще ярче, и он, приподнявшись на локтях, приник к губам Бесс. Он целовал и целовал ее до тех пор, пока она не стала постанывать от удовольствия, стараясь прижаться к нему как можно ближе.
Руки Коннора ласково поглаживали ей спину и бедра, и легкая дрожь в его пальцах вызывала в ее теле ответный трепет.
— Я схожу от тебя с ума. Мне хочется поцеловать каждый дюйм твоего тела. Вот отнесу сейчас тебя в свою кровать, и не буду отпускать до тех пор, пока ты не запросишь пощады, — прошептал он.
