Кэт Кэнтрелл - Греховные поцелуи
Его рука замерла, темные пряди ее волос все еще скользили у него между пальцами.
– Что плохого в том, чтобы помочь тебе?
Она вывернулась из его рук, ее глаза сверкнули.
– Ненавижу быть слабой! Ненавижу…
– …когда не удается сделать все самой, – закончил за нее Лукас. – Ты ненавидишь не быть супергероем. Я понял это. Ложись и глубоко подыши. И скажи, какой небоскреб ты не смогла сегодня перепрыгнуть – тот, что заставил тебя заплакать.
Постоянная внутренняя борьба отражалась на ее лице. Сия боролась со всем, даже с собой. Ничего удивительного, что она устала.
С прерывистым вздохом она откинулась на подушку. Свет от экрана телевизора мягко обрисовывал ее изящную линию скул. Парадокс – внешняя хрупкость сочеталась в ней с внутренней стойкостью.
Что-то дрогнуло у него в груди.
– Одна женщина в приюте… – начала она, и Лукас взял ее за руку, побуждая продолжать. – Памела вернулась к своему мужу. Этот негодяй сломал ей руку, швырнув жену так, что она ударилась об стену. А она вернулась к нему! Я пыталась отговорить ее от этого. Несколько часов. Кортни тоже с ней говорила. Все напрасно…
Лукас смутно припомнил – Кортни была ее подругой, с которой они вместе работали. Психолог.
– Ты не можешь спасти всех.
Она высвободила свою руку.
– Я и не пытаюсь спасти всех. Я работаю с этими женщинами каждый день, вселяя в них уверенность в себе. Помогая им понять – они могут быть независимыми… – Ее голос оборвался.
Сия рассматривала случай с Памелой как собственную неудачу. Эти женщины и то, чего она надеялась достичь с ними, все это много значило для нее. Возможно, она хотела исполнить желание своей матери. Такая преданность впечатляла.
Между ее бровей появилась морщинка.
– Она бросила это все, чтобы вернуться к мужчине, который издевался над ней! В следующий раз он может убить ее. Что может стоить такого риска?
– Надежда, – сказал Лукас. – Надежда, что человек может измениться. Надежда, что в этот раз все будет по-другому.
– Но почему? Она должна знать – все кончится плохо!
– Детка, людям свойственно стремиться к общению. Мы не созданы для того, чтобы жить в одиночестве, несмотря на все твои утверждения в обратном. Эта Памела надеется – ее муж исправится и они смогут жить дальше! Без надежды у нее не остается ничего.
– Как ничего?! У нее есть она сама! Единственный человек, на кого она по-настоящему может рассчитывать. Единственный человек, в ком может быть уверена.
– Ты говоришь о Памеле или о Сии?
– Это правда для всех женщин. Я никогда не имела никаких иллюзий, особенно в отношении мужчин.
– Иллюзий, может, и нет, зато слепых пятен – сколько угодно! – сказал Лукас, придвигаясь ближе. – У тебя все в черно-белом свете. Ты увидела пункт договора трастового фонда и решила – твой дед хочет заставить тебя выйти замуж, и тогда ты попадешь под контроль мужчины. А может, дед просто хотел, чтобы о тебе кто-то заботился? Разрешить о себе позаботиться – это не слабость.
Ее рот сжался.
– Я сама могу позаботиться о себе! У меня есть деньги, у меня есть возможность…
– Дорогая, дело не только в деньгах. – Он убрал прядь волос с ее плеча и использовал это движение, чтобы скользнуть пальцами по шелковистой коже. – Есть же и физические потребности.
– О боже, у тебя прямо дар какой-то! Ты в любой разговор найдешь способ вставить тему секса.
Он улыбнулся:
– Разве я что-то говорил про секс? Но если ты хочешь поговорить о сексе, я к твоим услугам.
Она хлопнула его по руке:
– Ты невозможен! Я не собираюсь заниматься с тобой сексом только потому, что нам придется спать в одной комнате.
Сия сама дотронулась до него. Чудеса!
Лукас перехватил ее взгляд:
– Тогда сделай это потому, что ты этого хочешь.
Она дернулась, простыня соскользнула с ее плеча.
– О господи, Уилер! Кем ты себя возомнил? Думаешь, ты божий дар для женщины? Не надо пытаться добавить еще одну зарубку на спинку своей кровати!
Могла ли она протестовать более страстно?
– Ладно.
– Ладно? – Ее глаза сузились. – Ты так просто отступил?
– Я не отступил. Это к тому, что пора изменить тему. Повернись-ка.
– Что? Зачем?
У него вырвалось что-то похожее на рычание.
– Потому что я так сказал. Тебе нужно расслабиться, иначе ты никогда не заснешь. Я просто хочу помассировать твои плечи. Поэтому заткнись и делай, что тебе говорят!
Нехотя она повернулась и приспустила простыню. Майка с тонкими бретельками. Совсем не сексуальная ночнушка, но когда он убрал темные волосы с ее шеи и увидел белую шелковистую кожу…
Сначала Лукас прошелся кончиками пальцев вдоль ее позвоночника. Добравшись до шеи, перешел к ключицам, вернулся назад.
Ощущение было потрясающим. Еще никогда ей так не было приятно.
А ему… ему хотелось почувствовать еще больше этой обнаженной кожи под своими пальцами. Под своим телом. Почувствовать ее горячий жар вокруг его напряженной плоти.
Жесткий пол сковывал движения, когда он начал скользить пальцами по ее обнаженному предплечью, пытаясь незаметно спустить бретельку с худенького плеча.
– Что ты там делаешь? – Она повернулась, чтобы посмотреть на него. – Я бы не сказала, что это самый расслабляющий массаж, какой у меня когда-нибудь был.
– В самом деле? – Лукас снова уложил ее на живот и начал массировать ей шею. – Дорогая, в этом нет ничего плохого – получать удовольствие, когда кто-то прикасается к тебе.
Она снова хмыкнула и тут же замерла, когда сбившаяся с пути мужская рука скользнула по ее груди.
– Вот, значит, как ты это делаешь…
– Ты знаешь, – пробормотал Лукас, сокращая расстояние между ними, прижимаясь к ее горячей спине, в миллиметре от того, чтобы взять в рот мочку маленького уха, – я не божий дар для женщин. Это женщина – божий дар для мужчины. Женские формы – самое прекрасное, что есть на свете. Например, изгиб твоей шеи… – Он оторвал губы от ее уха и пробежался вниз по шее. – Я мог бы прожить сотню лет и никогда бы не открыть всего, что так люблю в них.
Голова Сии упала ему на плечо, глаза ее были закрыты, ресницы трепетали. Сладкое маленькое тело, распростершись перед Лукасом, изогнулось в бесстыдном приглашении. Он хотел нырнуть в нее, насладиться ею…
И это животное притяжение должно быть удовлетворено, здесь и сейчас!
– Лукас, – вздохнула Сия. – Мы не можем. Нам нужно остановиться.
– Почему? – Его рука скользнула под ее топ, на плоский живот. – И если ты опять будешь использовать свой остренький язычок, чтобы лгать мне об отсутствии интереса, я найду ему какое-нибудь другое применение.
Он нашел ее губы и поцеловал со всей страстью долго сдерживаемого желания. И – о боже! – ее губы раздвинулись, он скользнул языком внутрь, открывая для себя горячую сладость ее плоти.
