Мэри Бакстер - Женщина моей мечты
Мерил согласно кивнула. Говорить она не могла. К ее огромному облегчению, он отступил на шаг. Она быстро налила кофе и с двумя чашками направилась в гостиную. Там, опустившись в кресло, Мерил выжидающе посмотрела не него.
— Буду говорить по существу, — жестко начал Риз. — Когда я вернулся в Галвестон, выяснилось, что Джейсон в реанимации, а Кэти… его мать уехала из города с очередным любовником.
Мерил отметила про себя: никакой боли в его словах, одна только горечь.
Он продолжал:
— Я почти не отходил от него. Если не считать короткого путешествия на пляж, чтобы попытаться забрать тебя и объяснить ситуацию. Можешь себе представить, как мне жилось эти месяцы! Как в аду. Бог знает, сколько времени я метался между работой и больницей, где он лежал. — Риз достал сигарету и сделал паузу, чтобы зажечь ее. Мерил видела, как дрожали его руки. Вдруг он вскочил с кресла и стал мерить шагами комнату, словно тигр клетку, лишь иногда останавливаясь, чтобы стряхнуть пепел. — Кэти все так же отказывалась дать мне развод. Не потому, что я был ей нужен. Главное, чтобы я не достался кому-нибудь еще, пусть даже собственному сыну. Она пользовалась им, чтобы манипулировать мной. И ты знаешь, — горько добавил он, — это действовало. До того момента, как…
Он вдруг остановился, и слезы хлынули из его глаз. Сердце Мерил сковало ледяным холодом от дурного предчувствия. Не сознавая, что делает, она подошла к нему и обняла.
— Джейсон умер, — едва слышно прошептал Риз. — Мой трехлетний сын умер полгода назад от сердечной недостаточности. И я не смог этому помешать.
Мерил молча прижалась к нему, как будто так она могла взять на себя часть его горя. Она расплакалась, представив себе безжизненное тело маленького мальчика, сына Риза. А она, бесчувственная, самовлюбленная эгоистка, знала о болезни мальчика и даже не спросила…
— Мерил, я тоже, хотел умереть, — продолжал Риз, зарывшись лицом в ее волосы.
Вдруг Мерил почувствовала огромное облегчение. Она там, где и должна быть. В его объятиях. Мерил уже не надеялась когда-либо ощутить это головокружительное, чудесное чувство. Теперь она нужна ему. О таком счастье она уже и не мечтала.
Риз держал в руках ее гибкое тело, вбирая в себя ее аромат. Именно этого ему не хватало в те страшные месяцы. Только Мерил могла хоть немного успокоить его боль. Она была его лекарством, той ниточкой, которая связывала его с жизнью.
Не страсть, нет, просто удивительное душевное спокойствие снизошло на них в эту минуту. Одиночество, тоска и боль — все ушло прочь, стоило им прикоснуться друг к другу.
Мерил первая вернулась к реальности. Она хотела вырваться, но Риз крепко прижимал ее к себе. Вдруг она почувствовала, как он возбудился.
Мерил понимала, что ситуация становится угрожающей, но не могла пошевелиться. Ей хотелось, пойти на поводу собственных желаний, хоть на миг почувствовать его тепло.
Она обняла его за шею, погладила по волосам…
— Мерил? — Он ласково смотрел ей в глаза.
Она прижала палец к его губам. «Один лишь раз, — сказала она себе. — В конце концов, прежде всего он мой».
Риза не нужно было уговаривать. Он дотронулся губами до ее губ, наслаждаясь каждым мгновением. Только обнимая ее, он чувствовал себя живым. Риз знал, что без Мерил просто погибнет, как одинокий путник в безводной пустыне. И он поклялся больше никогда, не отпускать ее, не позволить им снова расстаться.
Ласково и благоговейно, словно бабочка к цветку, он прижался к ней. Его тело просило, жаждало, умоляло. Прошло два долгих года с тех пор, как они последний раз прикасались друг к другу.
— Риз, — прошептала Мерил, запустив пальцы в его волосы.
Он громко застонал и начал страстно ее целовать.
Все закончилось так же неожиданно, как и началось.
Он глубоко и судорожно вздохнул и резко отпрянул от нее.
Она застыла, растерянно глядя на него широко распахнутыми глазами, не в силах прийти в себя.
— Я… не могу. Мы… мы не должны… — выпалил он. — Неужели ты не видишь, я не хочу, чтобы ты пришла ко мне из жалости. Мы должны разрушить барьер, который разделяет нас.
Мерил казалось, что она перенеслась в прошлое. Она уже однажды стояла перед ним, такая же униженная. Обида захлестнула ее, унося недавние страсть и желание.
Как она могла предложить ему себя после того, что произошло? Он абсолютно прав: слишком многое их разделяет. Призраки прошлого затмили ее разум, она забыла об обидах и о Моргане.
Мерил неожиданно почувствовала себя смертельно усталой. У нее не было сил даже по-настоящему разозлиться на себя за доверчивость.
Риз снова стоял лицом к окну и неожиданно ровным голосом произнес:
— Врожденный порок сердца. С этим ничего нельзя сделать… Почти сразу после похорон Кэти согласилась дать мне развод. К тому времени я не мог нормально жить и работать, да и вообще находиться среди здоровых людей. — Он помолчал и, повернувшись, добавил: — Если бы ты знала, как я нуждался в тебе тогда. Как я хотел услышать твой смех, твой мягкий, успокаивающий голос… Но что я мог тебе предложить, кроме разбитого сердца? Потом вроде все пошло на поправку…
— Риз, прекрати, пожалуйста… — сказала она. Невыносимо больно видеть его таким несчастным.
— Мерил, дай мне закончить. — Он умоляюще посмотрел на нее. — Я не мог связаться с тобой еще и из-за работы.
— Из-за работы? Почему? Я думала, у тебя хорошая работа. Ты делаешь женщин красивыми. — Мерил уже не сдерживала сарказма.
— Косметическая хирургия — лишь способ заработать денег для проекта, который мне очень дорог. — Риз сделал вид, что не заметил ее иронии. — Я провожу научно-исследовательскую работу по вопросам пластической хирургии детей, как правило, детей с врожденным уродством. Пытаюсь помочь им вести нормальный образ жизни, но, к сожалению, не во всех случаях это удается.
Мерил снова почувствовала себя идиоткой. Она-то думала, что Риз тратит все свое время и талант на сумасбродных теток, недовольных своим лицом!
— Но… все же я не совсем поняла. — Она озадаченно сдвинула брови. — Почему ты занимаешься этим тайно? Почему скрываешь то, чем можно гордиться?
Риз вздохнул:
— Видишь ли, сначала нужно добиться ощутимых результатов, а потом уже громко заявлять о них.
— Может, и так. Но сам факт исследований тоже засекречен, как я понимаю.
— Дело в том, что эти исследования требуют огромных капиталовложений. Дать их могут только спонсоры. Но их еще надо найти. На это уходит масса сил и времени. Но главное — я должен быть чист перед ними. Они не могут и не хотят рисковать. А пока я полностью не уверен в своих успехах на поприще костной и пластической хирургии, не стоит демонстрировать результаты исследований.
