Индия Грэй - Формула надежды
Подушка еще хранила запах Кейт, рядом с кроватью на столике стоял пустой бокал из-под шампанского, из которого она пила…
Нетерпеливо стащив с себя лыжный костюм, Кристиано кинул его в чемодан и принялся собирать вещи, разбросанные по спальне. Довольный тем, как быстро ему удалось справиться с нерешительностью, он оглядел комнату, чтобы проверить, не завалялось ли что-нибудь. Когда взгляд остановился на комоде, Кристиано заметил, что из-под него что-то торчит.
Наклонившись, Кристиано поднял с пола черную вечернюю сумочку. Вряд ли она принадлежала Франсин. Какие в Альпах светские рауты?
Кристиано расстегнул молнию и заглянул внутрь сумочки. Первым делом ему бросилось в глаза приглашение на открытие сезона «Кампано» в казино. Сомнений быть не могло — сумочка принадлежала Кейт, и сердце Кристиано мгновенно забилось быстрее. Из-за приглашения выглядывал край белой бумаги, и он, потянув за него, вытащил конверт.
Белый конверт, на котором было написано «Кристиано Мареске. Лично». Сердце его забилось еще быстрее. Сначала ему захотелось порвать письмо, однако, обвинив себя в трусости, Кристиано сел на кровать, стиснул зубы и решительно надорвал конверт.
Его начало трясти, но когда он увидел, что письмо было недлинным, а почерк Кейт — красивым и аккуратным, то немного успокоился.
Убрав упавшие на лоб волосы, Кристиано попытался сконцентрироваться. Буквы прыгали перед его глазами, и он не мог ничего прочитать.
«Давай, Кристиано, соберись! Ты не стараешься», — раздался у него в ушах недовольный голос учительницы итальянского в школе, и Кристиано сразу стало стыдно за собственную слабость.
За прошедшие с окончания учебы годы он научился владеть собой, научился сосредотачиваться, благодаря чему выиграл немало спортивных трофеев, но ему до сих пор было сложно справиться с буквами даже на родном итальянском. Они всегда прыгали у него перед глазами и никак не хотели соединяться в слова. С английским ему было еще труднее.
«Дорогой Кристиано, — с трудом прочитал он. — Я не знаю, помнишь ли ты меня…»
Пока он медленно передвигался от буквы к букве, в ушах у него раздавался голос Кейт. Она как будто сидела рядом и улыбалась той улыбкой, из-за которой у нее на щеках появлялись ямочки. Наконец, резко поднявшись, Кристиано разорвал письмо и швырнул клочки на кровать. Ему незачем мучиться и возвращаться в прошлое, чтобы снова почувствовать себя круглым дураком и неудачником.
Он вошел в ванную и включил холодную воду. Ополоснув лицо, Кристиано посмотрел на себя в зеркало и покачал головой. Ну и вид! Пора подстричься и побриться.
«Кристиано, ты такой же бездельник, как твой отец. Ты никогда ничего не сможешь добиться в жизни», — на этот раз зазвучал у него в ушах голос матери.
Чувствуя, что сходит с ума, Кристиано снова ополоснул лицо холодной водой. Ему необходимо вернуться в Монако и приступить к тренировкам. Он много времени и сил приложил к тому, чтобы сделать из себя трехкратного чемпиона мира серии «Формулы-1», теперь надо двигаться дальше. Франсин ошибалась: ему ничего не нужно вспоминать, наоборот, надо все забыть.
Вернувшись в спальню, он грохнулся на кровать, забыв о клочках бумаги, которые валялись на одеяле. Когда они разлетелись по полу, Кристиано недовольно поморщился и наклонился, чтобы собрать их.
Взгляд его случайно остановился на первой строке клочка, который оказался у него в руках, и Кристиано резко распрямился. Дыхание у него перехватило. Взяв клочок двумя руками, он всмотрелся в него еще раз, не веря своим глазам.
— О боже, у меня есть сын! — прошептал он.
Глава 9
Сквозь занавески Кейт заметила, что уже забрезжил новый день, и до нее стали доноситься звуки пробуждающегося города. Однако ее жизнь, казалось, сузилась до размеров больницы, вернее, кровати Александра. Она почти не отходила от сына, совершая кратковременные вылазки на кухню и в туалет. Медсестры, мать, Лиззи и Доминик пытались убедить Кейт пойти домой, чтобы поспать или хотя бы принять душ и переодеться, но та категорически отказывалась. Ей больше не хотелось оставлять Александра одного.
Взгляд Кейт снова остановился на сыне, и сердце ее сжалось при виде бледного лица Александра. Она бы отдала все, чтобы вновь увидеть его улыбающимся.
Мучило Кейт и то, что спящий мальчик постоянно напоминал ей Кристиано… Она прогоняла мысли о Мареске, но чувство вины лишь сильнее охватывало ее.
«Ну что я за мать!» — подумала Кейт со вздохом.
Вошедшая медсестра проверила оборудование и измерила Александру пульс. Повернувшись к Кейт, она успокаивающе улыбнулась ей:
— Дыхание у него выровнялось и температура явно спала.
— Вы хотите сказать, что ему лучше? — выдохнула Кейт, не веря своим ушам.
— Гораздо! Сейчас для него самое главное — крепкий сон. — Медсестра сделала несколько отметок в журнале о состоянии Александра. — Кстати, я и вам советую выспаться. Почему бы вам не пойти в комнату для родственников и не поспать.
Кейт решительно замотала головой:
— Нет-нет, спасибо! Я останусь здесь.
Медсестра пожала плечами:
— Вы, конечно, решайте сами, но нет необходимости сидеть здесь все время. Я вам сообщу, когда он проснется или если будут какие-то изменения. Однако я уже сейчас могу сказать, что ему полегчало. Теперь вам обоим нужен отдых. Вам — потому что когда Александр проснется, то начнет требовать вашего внимания.
— Вы правда так думаете? — прошептала Кейт.
— Безусловно. На вашем месте я пошла бы поспать.
Возвращаясь к себе, медсестра Паркс улыбнулась про себя: мисс Эдвардс ей нравилась, но женщине необходимо взять себя в руки. Паркс села за стол и принялась за чай, который как раз приготовила, когда ее оторвали. Оглядев пустой коридор, она с удовольствием вернулась к любовному роману, который читала. Она остановилась на самом интересном месте: героиня решила, что она ни в коем случае не должна рассказывать о своей беременности красавцу итальянцу, который разбил ей сердце.
«Как же в книгах все просто, — подумала Паркс, подавив зевок. — Какая женщина в современном мире с такой легкостью решится самостоятельно воспитывать ребенка? А в реальной жизни быть матерью-одиночкой — что может быть ужаснее. Вот взять хотя бы мисс Эдвардс. Нет… Если в ее жизни появится красавец итальянец, то она никогда не станет отгонять его от себя. Глупость какая-то!»
Звонок в дверь отделения заставил медсестру вздрогнуть, и она даже пролила чай.
— Да, — буркнула Паркс недовольно.
— Я хочу пройти к Александру Эдвардсу, — услышала она мужской голос со странным акцентом и из любопытства подняла глаза, чтобы посмотреть на экран видеонаблюдения.
