Эмма Дарси - Несладкая месть
– Я ни в коем случае не настаиваю, – сказала Эвита с тревогой в голосе и накрыла руку Николь своей. – Я просто очень устала, а увидев фотографии… Пойду в свою комнату, а вы с Хоакином все сами решите.
Кин быстро встал и подал матери руку.
– Тебе что-нибудь понадобится, Madre? – спросил он заботливо.
– Нет, спасибо. – Она на мгновение прислонилась к нему, потом распрямила плечи и кивнула Николь.
–. Спокойной ночи, дорогая. Я сожалею, что наша встреча так долго откладывалась.
Николь кивнула в ответ, не найдя в себе сил сказать что-либо, кроме вежливого:
– Спокойной ночи!
– Оставайся с Николь, Хоакин. Я сама найду дорогу в свою комнату.
– Если ты уверена…
– Да. – Она поцеловала сына в щеку.
– Я отвезу Николь домой и вернусь примерно через час, – заверил он ее.
То есть на сегодня это все? Николь не могла поверить в происходящее и недоуменно смотрела на Кина, провожавшего мать. Так вот что было на сегодня главным! Недоумение сменилось обидой – секса не было в понедельник, не будет сегодня…
Сделка становилась недействительной.
Теперь все внимание Кина сосредоточилось исключительно на Зое.
Глава тринадцатая
По пути в Барвуд Николь не замечала ни классности, ни комфортности «ауди» Кина, слишком остро ощущая в замкнутом пространстве салона сидящего рядом с ней мужчину и его настроение. Они не разговаривали с того момента, как покинули его квартиру, и это молчание действовало ей на нервы. Облизнув пересохшие губы, она спросила:
– Как долго пробудет здесь твоя мать?
– До свадьбы, – последовал спокойный ответ. Николь внимательно посмотрела на Кина.
– Какой свадьбы?
Он бросил на нее сверкающий взгляд, давая понять, что вопрос излишен.
– Свадьбы, которая должна была состояться еще пять лет назад, – ответил Кин, снова переводя взгляд на дорогу.
Николь стиснула зубы, едва сдерживая яростное негодование. Как он самонадеян!
– Тогда брак не стоял у тебя на повестке дня. Я не хотела и не хочу вынужденной свадьбы только из-за того, что случайно забеременела.
– Ты хочешь сказать, что это произошло случайно?
– Конечно. Я не планировала заманить тебя в ловушку, – бросила Николь, возмущенная тем, что он мог думать иначе.
– Ты же принимала противозачаточные таблетки, – напомнил Кин.
– Мой доктор объяснил, что действие таблеток может ослабляться из-за гриппа или нарушения работы желудка. Ты можешь не помнить, но я однажды отравилась чем-то на вечеринке, где мы были с тобой, – ответила Николь и озадаченно взглянула на Кина. – Так почему ты все-таки подумал, что я забеременела намеренно?
Он покачал головой.
– Я пытаюсь понять, почему ты не сказала мне об этом. Зоя – часть и меня тоже, Николь. Почему ты не захотела разделить это со мной? Я пропустил так много…
– А почему ты не разделил со мной то, о чем рассказала сегодня твоя мать? – вопросом на вопрос ответила ему Николь, заглушая в себе угрызения совести.
– Тебя это не касалось, – ответил Кин. Своими словами он мгновенно избавил Николь от зарождающегося было чувства вины.
– Ты прав, – согласилась она. – Я всегда была на обочине твоей жизни и не могла так больше жить. И не хотела такой же жизни для Зои.
– Ты была желанна моему сердцу, Николь, – тихо сказал Кин, – моей радостью. Все остальное было болью.
– Позволь сказать тебе, Кин: любовь предполагает, что двое делят не только радость, но и боль. И лучше тебе понять это, если хочешь стать хорошим отцом для Зои.
Голос Николь дрожал от эмоций, копившихся в ее душе целый вечер. Она боялась сорваться и старалась подавить их, не желая показать Кину, как важна для нее его любовь, как ей всегда не хватало ее.
Они остановились на перекрестке на красный свет, и Кин повернулся, к ней. Выражение его лица было чрезвычайно серьезным, глаза напряженно всматривались в глаза Николь.
– То, что ты услышала сегодня от моей матери… это не только мое прошлое, Николь, – произнес он очень серьезно. – Это и ее прошлое тоже. Очень личное, очень мучительное прошлое, которое заставило ее покинуть родину. Мама не хотела, чтобы здесь кто-либо знал об этом. По крайней мере, до тех пор, пока я не верну деньги и не поставлю точку в этой чудовищной истории. Теперь я освободился от этого гнета и готов взять на себя другие обязательства, уделив им должное внимание.
Обязательства! Вот как он думает о браке с ней и об отцовстве! Но она не хочет, чтобы поводом для брака стал вопрос его чести и благородства.
– Я понимаю, что ты чувствовала себя как бы на отшибе, когда мы были вместе, – продолжил Кин. – Я не могу вернуться в прошлое и изменить его, но обещаю, что на этот раз все будет иначе.
– Что? Не будет секса? – Николь тут же покраснела, поняв, что невольно выдала свое неудовлетворенное желание.
В салоне «ауди» установилась атмосфера взаимного раздражения, в которую ворвались нетерпеливые автомобильные гудки – красный свет на светофоре уже давно сменился зеленым. Кин снова сосредоточился на дороге.
– Секса будет столько, сколько пожелаешь, – насмешливо проговорил Кин, когда они снова влились в поток движущихся машин.
Николь не могла удержаться от язвительного вопроса:
– Неужели? Мне показалось, что я отодвинута на задний план с тех пор, как ты встретил свою дочь.
– Это совсем другое.
– Ты запланировал свадьбу, не озаботившись моим согласием?
– Поскольку прошлое прояснилось, мы можем строить свое будущее на взаимном доверии.
– Чтобы строить совместное будущее, нам необходимо нечто большее, чем доверие.
– Я думал, что нас вполне устраивает секс, но если тебе нужно подкрепить этот аспект еще чем-то…
– Я говорила не о сексе.
– А я именно о нем. – Глаза Кина вспыхнули гневом. – Если это единственное, что я делаю хорошо и что не оставляет тебя равнодушной, я сделаю наш секс таким великолепным, что ты не сможешь жить без него.
Он ловко вывернул машину на встречную полосу и резко свернул налево.
– Что ты делаешь?
– Направляюсь в отель, где нам никто не помешает.
Сердце Николь едва не выскакивало из груди – она же говорила вовсе не о сексе, она говорила о любви. Доверии и любви. Но она хотела его, несмотря ни на что, несмотря на запутанность и противоречивость событий последних дней.
– Ты же сказал своей матери, что отвезешь меня домой и скоро вернешься, – нервно заметила она.
Никакой реакции. Кин свернул на Элизабет-стрит, самую фешенебельную улицу в центральной части Сиднея.
– У мамы есть номер моего мобильного телефона, – сказал Кин вполне резонно. – Не думаю, что она станет тревожиться. В крайнем случае, она может позвонить и узнать, где я.
