Мелани Милберн - Страсть на продажу
— Видишь, как ты тянешься ко мне, Шарлотта.
— Я не хочу! Это неправильно…
Их губы слились в страстном поцелуе, обжига и распаляя обоих.
— Неправильно игнорировать страсть меж нами, Шарлотта, — прошептал Деймон, проводя языком по ее нижней губе и слегка прикусывая ее.
Он снова прижал Шарлотту к стене, прерывисто дыша, целуя ее с неистовостью дикого зверя, совершенно потеряв контроль над собой.
И Шарлотте передалась эта дикая страсть. Она разорвала его дорогую рубашку, впиваясь ногтями в обнаженную кожу.
Ее платье упало к ногам. Шарлотта осталась в чулках, трусиках и туфлях на шпильках. Ее тел дрожало в томительной муке ожидания.
— Ты хочешь меня. Твое тело говорит красноречивее всех слов на свете.
Его рука проникла в ее трусики. Умелые пальцы творили свою магию. Шарлотта прогнулась когда первые волны удовольствия начали сотрясать ее распаленную плоть. В момент наивысшего наслаждения Деймон оторвался от нее и отошел, глядя на нее свысока.
Собрав остатки гордости, Шарлотта, багровая от стыда, бросила ему:
— Что с тобой, Деймон? Разве ты не собираешься получить все сполна?
— Я не собираюсь спать с тобой до свадьбы.
— А я вообще не буду спать с тобой ни до свадьбы, ни после!
— Ты будешь моей, когда бы я того ни захотел. И только что ты доказала это. Но должен тебя предупредить, что после свадьбы тебе придется прикусить свой острый язычок. Или ты пожалеешь.
— И как же ты заставишь меня пожалеть, Деймон?
— Я заставлю тебя подчиниться моей воле, если это потребуется.
— Тогда тебе придется побороться! — с вызовом бросила Шарлотта.
В комнате стало вдруг невыносимо душно. Не сводя с нее глаз, Деймон резко толкнул девушку на кровать, свободной рукой расстегивая ремень на брюках.
Он вошел в нее грубо и быстро.
— Ты этого хотела?
Шарлотта простонала. Ее руки прижимали его еще ближе. Ее бедра открылись ему навстречу. Их тела сплелись в едином порыве, двигаясь в одном ритме, словно они были двумя частями идеального целого.
А когда оба содрогнулись в экстазе, Деймон оторвался от ее божественного тела и прохрипел:
— Посмотри на меня.
Шарлотта пыталась отвернуться, но он не дал ей этого сделать.
— Смотри на меня, черт тебя возьми! Я хочу, чтобы ты видела, что ты со мной делаешь. Что ты всегда делала со мной.
— Ты ведь ненавидишь себя за это, а, Деймон? Ты хочешь меня, хоть и ненавидишь.
— Чем меньше мы будем говорить сейчас, тем лучше. — И он снова овладел ею.
Шарлотта лежала в объятиях Деймона, все еще дрожа от удовольствия. Она слышала, как бьется в груди его сердце, и боялась нарушить тишину.
Он со вздохом посмотрел на нее.
— Прости, Шарлотта. Этого не должно был случиться. По крайней мере, не так.
— Я думала, ты заплатил мне именно за это, — с иронией отозвалась она. — Разве нет? Я должна быть твоей любовницей, пока ты в Сиднее.
— Тогда я не знал, что ты мать моего ребенка.
— А что, для тебя есть какая-то разница? — удивилась Шарлотта.
— Ты же знаешь, что да.
Она встала с постели и снова оделась.
— Ты эгоист, Деймон. Сначала требуешь, чтобы я стала твоей любовницей, а теперь хочешь видеть во мне верную, покорную жену.
Деймон надел халат.
— Ты станешь моей женой, Шарлотта. Верной и покорной.
— Но как ты объяснишь это своей матери?
— Она поймет, что я поступил так во имя дочери.
— А как же я? Ты подумал, что мне придется забыть о своей жизни здесь?
— Насколько я понял, она состоит из не очень успешной карьеры, дочери и преступницы-сестры. Тебе будет лучше со мной. Ты сможешь позволить себе все, что можно купить за деньги. А у Эмили будет не только двое родителей, но и любящая бабушка.
— Думаешь, размахивая своим толстым кошельком, ты можешь купить все и всех?
— Но тебя-то я уже купил, разве нет?
— Тогда надеюсь, ты насладился сегодняшним вечером, потому что он был последним. Этого никогда больше не повторится.
— Повторится, Шарлотта. Неужели ты все еще отрицаешь, что между нами пылает та же страсть, как и в первый раз?
— Но мы ненавидим друг друга. Что за семью мы создадим для Эмили?
— Мы будем вести себя как взрослые ответственные люди. Относиться друг к другу с уважением, а особенно при нашей дочери.
— Тебе будет трудно, Деймон. В твоих глазах отражается только ненависть. Ты все еще считаешь меня воровкой. Всегда считал. — В ее глазах блеснули слезы.
— Я готов забыть о прошлом ради будущего. Нам нужно сейчас думать о дочке. И нельзя допустить, чтобы малышка узнала о том инциденте. Я уверен, что никто больше не станет вспоминать о нем. Тем более что знали только ты, я, Элени и моя мать.
— Ты никому не сказал?
— Нет.
— Но почему?
— Я посчитал тогда, что так будет лучше.
— Тогда как ты объяснил мой неожиданный отъезд?
— Сказал, что ты решила окончить учебу. И не пожертвовала ею даже ради брака со мной.
— А теперь ты хочешь, чтобы я пожертвовала еще большим?
— У тебя нет выбора. Ты или выйдешь за меня замуж или потеряешь дочь.
— Даже если, согласившись, я потеряю себя?
— Этого не произойдет, Шарлотта. Я постараюсь быть тебе хорошим мужем.
— Это предполагает верность?
— Зависит от тебя. Если ты не захочешь исполнять супружеский долг, мне придется завести любовницу.
— То есть платить кому-то?
— До этого момента мне не приходилось платить.
— Я взяла у тебя деньги, только чтобы помочь сестре. Я не собиралась спать с тобой.
— Так что же заставило тебя передумать?
Шарлотта отвернулась. Она не могла открыть ему, что до сих пор любила его.
— Я задал тебе вопрос, Шарлотта.
— Секс с бывшим любовником иногда бывает полезен, согласен? Однако существует возможность разочарования.
— Если ты разочарована, то умело это скрываешь, — улыбнулся Деймон.
— Голодному и помои покажутся вкусными, — парировала Шарлотта. — Я ненавижу себя за свою страсть к тебе.
— Ты всегда будешь питать ее ко мне, — Деймон подошел к ней и взял ее лицо в свои ладони.
Ее губы приоткрылись, соблазняя, а ресницы опустились в ожидании обжигающего поцелуя…
— Мамочка?
Шарлотта едва не подскочила. В комнату прошлепала Эмили.
— Милая… — она поспешила кдочери. — Ручка болит?
— Да, — хныкнула малышка. — И мне приснился плохой сон.
— Я с тобой, дорогая.
— И я тоже, — добавил Деймон. Эмили потерла глазки и подошла к нему.
— Мне снился сон про тебя.
— П-правда?
— Я думала, ты снова ушел…
