Рейчел Томас - Вспышка страсти
Серена почувствовала уже привычный укол совести.
– Ты уверен, что мы поступаем правильно?
– А ты в этом сомневаешься? – Его пальцы чуть сильнее стиснули ее руку.
Сойдя с основной тропы, они отступили в тень, и Серена наконец-то подняла на него глаза.
– Не понимаю, почему такой мужчина, как ты, до сих пор не женился.
– Как я? – Выпустив ее ладонь, Никос засунул руки в карманы.
– У тебя все есть, и я не сомневаюсь, что женщины пачками на тебя вешаются, мечтая о выгодном браке. Так почему я? Почему сейчас?
– Почему? Тебе действительно нужно это знать?
– Да.
– Ты носишь моего ребенка. Моего наследника.
– И все? – Не обращая внимания на его явное раздражение, Серена не собиралась сдаваться. Ей действительно нужно было знать правду.
– А разве этого мало?
Отвернувшись, Никос уставился на раскинувшиеся под ними Афины, но она продолжала настаивать.
– Ты правда считаешь, что мы правильно поступаем, женясь только ради ребенка? А о его чувствах ты не подумал? Неужели ему придется расти, считая себя ошибкой, заставившей нас соединить свою судьбу?
– А чего ты от меня хочешь? Чтобы я признался в вечной любви до гроба? Ты приняла мои условия, и тебе этот брак нужен ничуть не меньше меня. И сам брак, и те выгоды, что он за собою несет.
Серена невольно попятилась.
– Нельзя строить брак на долге перед ребенком и физическом желании. Что будет, когда это желание иссякнет?
Вновь к ней поворачиваясь, Никос ухватил ее за руки, и по ее коже сразу же побежали мурашки. Да что это с ней такое? Как она вообще может что-то чувствовать к настолько жестокому человеку?
– Серена, любовь тоже умирает.
Она удивленно посмотрела прямо ему в глаза. Да еще и эта интонация… Он явно говорит о чем-то из своего личного опыта.
– Что случилось?
Злость и удивление отступили, сменившись одним лишь желанием унять ту боль, что светилась в его взгляде.
Никос не отвечал, но глаз отвести не пытался.
Но стоило лишь прибежать шумным туристам, что начали фотографироваться на фоне высящегося в центре Афин Ликабета, как что-то неуловимо изменилось.
– Думаю, при желании ты вполне сумеешь найти ответ в Интернете, – горько усмехнулся Никос, и эта горечь сразу же напомнила ей о том сожалении, что мелькнуло в его взгляде, когда он пришел с работы домой и застал ее за компьютером. Тогда она просто работала, ей и в голову не приходило что-то о нем искать, но при этом отлично понимала, что выглядело это именно так. Так что же такое скрывается в его прошлом? И захочет ли он когда-нибудь о нем разговаривать?
Серена вдруг поняла, что обязательно должна все узнать и постараться понять. И узнать не из случайной статьи в Интернете, а от самого Никоса.
– Но я хочу, чтобы именно ты мне все рассказал.
Что-то ей подсказывало, что, если сейчас она позволит ему отдалиться, второго шанса уже никогда не будет.
Снова отстранившись, Никос смотрел куда-то вдаль, но Серена не собиралась отступать и придвинулась к нему поближе. Так близко, что они почти касались друг друга.
– Два года я провел в Афинах, каждую секунду трудясь на благо «Ксантипп шиппинг», и сумел заработать даже больше, чем когда-то мечтал. Все шло замечательно, у меня была четкая цель и интересное дело, а потом мне написала мать.
– И что? Я не понимаю. – Она осторожно накрыла его руку своей.
– Не понимаешь?
Сколько же в нем злости…
Серена мгновенно вспомнила собственное детство, из-за которого всю жизнь отталкивала от себя мужчин, боясь, что они причинят ей боль.
Она молча покачала головой.
– Ну конечно. Куда уж тебе, у тебя же был счастливый дом, который заслуживает каждый ребенок.
Серена мгновенно напряглась. Ни за что в жизни она не станет рассказывать ему собственную историю. Да и как она вообще смогла полюбить человека, искренне верящего, что она вернулась лишь за деньгами? А потом еще и подтвердила его подозрения, согласившись выйти за него, чтобы сестра смогла позволить себе очередной сеанс искусственного оплодотворения?
– Ничего ты обо мне не знаешь, – выдохнула она, не в силах отвести взгляд. – Но ты так и не ответил. Что же все-таки случилось?
Никос судорожно стиснул зубы, но все же ответил.
– Стоило только матери отыскать кошелек побогаче, как ее «любовь» сразу же умерла, а я остался с отцом. Только и ему было не до меня. Слишком уж он был занят, заливая свое горе.
Разглядывая раскинувшиеся перед ним Афины, Никос вздохнул. Предполагалось, что сегодня они отдохнут и погуляют на манящем Серену Акрополе, которому однажды предстоит стать наследием его ребенка. План был весьма неплох, но почему, вместо того чтобы спокойно гулять и наслаждаться прекрасным днем, они теперь обсуждают его прошлое?
Сейчас Серена была так близко, что он отчетливо ощущал жар ее тела, мгновенно воскресивший в памяти образы прошлой ночи, полной той страсти, что суждено стать основанием их брака. Приняв его условия, Серена недвусмысленно показала, что ради желаемого ни перед чем не остановится. Любовь не имеет ни малейшего отношения ни к тому, что у них было в те краткие недели на Сантарини, ни к будущему браку. Страсть – единственное, что он может ей предложить.
– Однажды мать просто ушла и никогда больше не возвращалась. – Он осознал, что произнес эти слова вслух, лишь когда Серена крепко к нему прижалась. – Так что давай не будем создавать ненужных сложностей и открыто признаем, что женимся лишь ради ребенка, а между нами нет ничего кроме физического желания. Эмоции в таком деле ни к чему.
Стоило ей вернуться, как он сразу же заподозрил, что она вернулась лишь потому, что узнала о его настоящем положении, в поисках того, что его мать искала в том мужчине, ради которого она оставила отца. И этот страх никуда не делся. Но одно он знал точно. Никогда и ни за что он больше не станет жертвой любви. Он честно станет заботиться о Серене всеми доступными способами, но ни за что не даст ей власть вновь разбить ему сердце.
Отстранившись, Серена задумчиво обошла россыпь камней, а потом ослепительно улыбнулась.
– Есть здесь еще на что посмотреть?
Неужели весь этот разговор ему всего лишь померещился? Ладно, в конце концов, так даже лучше.
Подавшись вперед, Никос вновь взял ее за руку и повел к Парфенону, почти сразу же забыв о неприятном разговоре и искренне радуясь ее восхищению, что ярко вспыхнуло в зеленых глазах, стоило лишь ей прикоснуться к величественным камням, пролежавшим здесь не одну тысячу лет.
Хорошо все-таки, что он решил провести этот день в ее обществе.
Невольно задумавшись, Никос вспоминал те две недели, что они провели на Сантарини, наслаждаясь каждой секундой и живя лишь сегодняшним днем. Улыбка, поцелуй, малейшее прикосновение… Разве может быть что-нибудь важнее и лучше?
