Шантель Шоу - Со многими неизвестными
– Время завтрака, – объявил он Матео, когда горничная вошла в детскую с подносом.
Рамон взял мисочку с овсянкой, наполнил ложку и предложил ребенку, но тот решительно отказался открывать рот.
– Давай, chiquito, парнишка, это вкусно, – попытался убедить его отец. – Одну ложечку за папу? – Матео попытался схватить ложку. – Ладно, ты хочешь быть независимым и кушать сам?
Может быть, его сын гений? Рамон передал малышу ложку и придвинул мисочку ближе к нему.
– Ну, тогда вперед. Нет, Матео, ложкой… – Он с ужасом наблюдал, как мальчик поднял мисочку и вывалил ее содержимое себе на макушку. Овсянка залила копну шелковистых кудряшек.
– Теперь придется купать тебя снова! – Рамон попытался вытереть кашу хоть частично.
Он смотрел на Матео, а ребенок серьезно смотрел на него. Его розовые, как бутон, губки вдруг сложились в ангельскую улыбку. И в этот момент Рамон почувствовал, что очень сильно любит его. Он закинул голову и радостно засмеялся.
– Ты чудовище, знаешь об этом? – Он вынул Матео из стульчика и обнял его. – Ты – мой сын, и я никогда не расстанусь с тобой, – с пылом поклялся он.
Тихий звук заставил его обернуться, и он напрягся, увидев Лорен, стоящую в дверях. Она выглядела бледной и слабой, и блеск слез в ее глазах заставил Рамона нахмуриться.
– Почему ты не в постели? – спросил он строго. – Кэти говорила, что ты проснулась, но еще слаба и не можешь вставать.
Лорен сглотнула, не в силах сдержать слезы при виде довольного сына, сидящего на руках у отца.
– Мне хотелось увидеть Мэтти, – сипло проговорила она. – Медсестра сказала, что ты кормишь его завтраком. – Лорен была удивлена, узнав, что Рамон сам заботится о ребенке, а не перепоручил его няне. «Он даже выглядит как-то по-другому», – отметила она. В потертых джинсах и черной рубашке поло он казался более человечным и ничем не напоминал высокомерного герцога, который ворвался в ее квартиру и угрожал отнять Мэтти.
Рамон взглянул на овсянку, склеившую волосы малыша, и скорчил гримасу:
– Как видишь, кормление завтраком не увенчалось успехом.
Лорен слабо улыбнулась:
– Он сотни раз проделывал такое дома. Особенно ему нравится заниматься этим по утрам, когда я опаздываю на работу. Матео не любит, когда его кормят. Для своего возраста он очень решительный и предпочитает все делать сам.
– В этом он похож на свою мать, – сухо заметил Рамон. – Тебе очень тяжело было заниматься одновременно ребенком и работой, но ты не хотела обратиться ко мне за помощью, не так ли, Лорен?
Она услышала злобу в его голосе и закусила губу.
– Я не знала, как ты отнесешься к ребенку, – пробормотала она.
– Жаль, что ты сразу все мне не сказала.
Чувство вины в очередной раз охватило Лорен.
Она могла бы весь день придумывать оправдания, но в глубине души понимала, что была не права, скрывая правду от Рамона.
– Я искупаю Мэтти, – торопливо сказала она, стараясь избежать его обвиняющего взгляда.
Мэтти обожал принимать ванну и мог минут двадцать играть с мыльными пузырями.
– Он любит воду, – сказал Рамон, улыбаясь в ответ на шумные протесты Матео, когда вынимал его из ванны, а Лорен закутывала малыша в махровое полотенце. – Через месяц, когда вода прогреется, я начну купать его в бассейне. Пусть учится плавать с самого раннего возраста.
Его слова поразили Лорен в самое сердце. Она не могла оставаться в Испании так долго. Ей нужно было вернуться на работу. И счета за квартиру не будут оплачиваться сами. Однако она не собиралась оставлять Мэтти в Кастильо-дель-Торо.
Лорен побрела вслед за Рамоном, который нес Мэтти, в детскую. Она чуть не прослезилась вновь, увидев, как Рамон вытирает ребенка полотенцем. Его движения были невероятно нежными. Если бы она знала Рамона с этой стороны, то повела бы себя совершенно иначе. Но, выслушивая его рассуждения о долге и необходимости иметь наследника, Лорен считала, что ребенок не доставит ему радости. Однако сейчас женщина не сомневалась, что между отцом и сыном существует некая внутренняя связь, и вынуждена была признать, что у нее нет никаких прав пытаться разрушить ее.
Рамон посмотрел на ее бледное лицо и нахмурился:
– Ты выглядишь неважно. Ложись в постель. А я одену Матео и отнесу его моей матери. Иди. Я могу управиться с ним и без тебя.
Молодая женщина, всхлипывая, выбежала из детской, пытаясь решить, что же, ради всего святого, ей теперь делать.
Глава 6
Лорен вернулась в свою комнату, а горничная внесла поднос с горячим чаем и парочкой свежеиспеченных булочек, которые пахли очень аппетитно. Лорен не могла вспомнить, когда ела в последний раз. Она только несколько раз пила воду, а ее голову и плечи поддерживали чьи-то сильные руки.
Был ли это Рамон, который, как утверждала медсестра, четыре дня провел у ее постели? Она нахмурилась, посмотрела на свою ночную рубашку и сообразила, что кто-то раздел ее. Лорен покраснела. Скорее всего, это был Рамон.
Она выпила две чашки чаю и управилась с половиной булочки. Затем пошла в ванную комнату. Вид собственного отражения в зеркале привел Лорен в шок. Конечно, с ввалившимися щеками и худобой ничего не поделаешь, но, по крайней мере, она может помыться. Лорен скинула ночную рубашку и встала под душ. От теплых струй воды и лимонного аромата шампуня приятная нега разлилась по ее телу.
– Какого черта ты здесь делаешь? – услышала она хриплый голос Рамона.
Он внезапно открыл дверь душевой кабины и уставился на нее. Лорен зарделась, сообразив, что не сможет дотянуться до полотенца и закутаться в него.
– Тот же вопрос я могу задать тебе, – парировала она, пытаясь прикрыть руками интимные места.
– Немного поздновато для скромности, – мрачно проговорил Рамон, – особенно после того, как я несколько ночей протирал тебя влажной губкой, сбивая температуру. Впрочем, сейчас твои щеки чуть менее бледны. – Он протянул ей полотенце и продолжил: – Я пришел проверить, легла ли ты в постель. Но ты настолько глупа, что пытаешься принять ванну без чьей-либо помощи.
– Я не глупа, – отрезала Лорен. – Я чувствую себя лучше и не нуждаюсь в помощи.
Она рухнула бы на пол, если бы Рамон не подхватил ее.
– Конечно, помощь тебе не нужна, – усмехнулся он, подхватывая женщину на руки и направляясь в ее комнату. – Но пойми, твое маниакальное стремление к независимости наносит вред не только тебе, но и нашему сыну.
