Нинель Языкова - Синее море, жёлтый песок, или Семь месяцев не предел
Поэтому, несясь на полном ходу, как винтокрыл, я, перепрыгивая через две ступеньки, взлетела на второй этаж женской консультации и, как заправский парашютист точно по курсу приземлилась на стул под кабинетом.
Анна Владимировна Головнова была молодой женщиной тридцати пяти лет и прекрасным врачом. Врачом от Бога, как отзывались о ней многие женщины. Мне она тоже очень нравилась. Причем, не только из-за внешности. Хотя, красотой она не была обделена. Прежде всего, мне импонировала её нежность и большой профессионализм.
Когда женщина на приеме у гинеколога, она чувствует свою ранимость и незащищенность. И важно, чтобы врач не применял грубое насилие и не причинял боль.
Анна Владимировна была сама нежность и внимательность. Её мягкие руки касались меня, не причиняя даже мелкого неудобства.
— Ну, что, милочка, поздравляю, — сказала приятным голосом врач, — шесть недель.
— Я не верю. Неужели это правда?
— Конечно, правда. Стоило мне Вас обманывать.
— А ошибки быть не может? — снова спросила я.
— Не говорите глупостей. Уж что-что, а определить беременность для меня, это что хлопнуть в ладоши. Не представляет никакой трудности. Так что, дорогая, Вам предстоит очень приятный период жизни. Сейчас я Вам выпишу направления на анализы и на сроке в двенадцать недель милости прошу ко мне на осмотр. Нельзя курить, пить и злоупотреблять.
— Что злоупотреблять? — не поняла я.
— Да все. Вот Вы кем работаете?
— Художником.
— Ах, да. Я вспомнила. Так вот. Вам нельзя много дышать маслеными красками. Больше гулять на воздухе и не сидеть в закрытой и вонючей студии.
— Почему в вонючей? Мне запах краски очень нравится.
— Вам, может быть и нравится. А вот Вашему малышу, я думаю не очень.
— Почему Вы сказали «малышу»? У меня что, мальчик?
— Девочка или мальчик — это определит УЗИ. Я просто выразилась, так сказать обобщенно. И вообще, Вы сейчас меньше думайте о поле ребенка, а больше о его здоровье.
— А что у него со здоровьем? — испугалась я.
— Фу ты, мамаша, что Вы цепляетесь за слова. Я сказала просто образно. Чтобы Вы понимали свою основную роль в его жизни. Вам сейчас самое главное выносить и родить здорового ребенка. Понимаете, здорового. А кто это, мальчик или девочка, не столь суть важно. Я понятно изъясняюсь? Или пол ребенка для Вас имеет большое значение? — подозрительно задала вопрос Анна Владимировна.
— Нет, нет. Что Вы. Абсолютно никакого. Просто Вы меня ошарашили этой новостью, и я растерялась.
— А Ваш муж знает о том, что Вы беременны?
— Нет, не знает. И он мне еще не муж. Пока. А, может быть, и не пока.
— Ну, что ж, самое время сообщить ему эту новость и проверить его на предмет любви к Вам.
Анна Владимировна была права. Я не могла больше скрывать от Кости свою беременность. Он должен знать, а там сам решит: простить меня за то, что я не говорила ему о своих планах и не ставила его в известность о своих намерениях в отношении ребенка или нет. Быть ему со мной или, как говорится, не быть.
С такими мыслями я открыла дверь и увидела, что под кабинетом на стуле сидит взволнованная Дарья. Лицо у нее было напруженное, и в руках она теребила маленький носовой платок.
— Привет, Дашуль, — радостно поздоровалась я с подругой, — тоже на осмотр?
— Здравствуй, дорогая, — ответила сдержанно, не проявляя больших эмоций, Дашка, — похоже это не осмотр, а констатация факта.
— Какого факта?
— Факта моей беременности.
— Ты что, тоже залетела? — нервно хихикнула я.
— Что значит — тоже? И вообще, что это тебя так развеселило?
— Дашка, ты что, не врубаешься? Тоже — это и значит тоже. Я беременна. Ты понимаешь, о чем я говорю? Или перевести на английский?
— Не может быть, — до Дашки, наконец-то, стал доходить смысл слов, сказанных мною.
— Что значит — не может быть? У тебя, значит, может, а у меня — нет. Так, что ли, понимать твое выражение? — Обиделась я на подругу. Интересно, раньше никогда не обижалась на Дашку, чтобы она ни сказала. А, сейчас, мне, вдруг стало обидно. «Это, наверное, говорю не я, а моё теперешнее состояние организма, — подумала я с радостью, — надо же, как меняется характер у беременной женщины. Теперь буду капризной, глупой и сварливой». — Мне от этих мыслей стало так хорошо, что я сразу забыла об обиде и улыбнулась Дашке.
— Дашенька, милая, любимая. Это же прекрасно, что так все получилось. Мы теперь с тобой вместе, такие огромные, величественные будем прогуливаться, как настоящие матроны. Я об этом в последнее время только и мечтала, а ты грустишь. Прочь из головы дурные мысли. Тебе сейчас нужно думать только о хорошем. Для положительных эмоций, поняла?
— Да все я поняла. Просто, это для меня несколько неожиданно.
— Ты знаешь, сколько бы кто ни старался, чтобы он ни делал, это всегда и для всех будет неожиданно. Так уж устроен мир. Это же чудо. А чудо о себе не заявляет. Оно просто появляется и все. Хватит нудить. Иди к Анне Владимировне. Пусть она официально засвидетельствует, а то, вдруг, ты ошибаешься.
— Какие там ошибки. Я тест в аптеке купила. Сто процентов.
— Вот и хорошо. Все, иди. Нечего сейчас меня нервировать и самой нервничать. Нам теперь нужен только мир и покой. Чтобы у детей была психика в порядке. Надеюсь, ты прерывать беременность не будешь? — Строго спросила я подругу.
— Нет, нет, что ты. У меня даже в мыслях об этом не было. Просто, меня колотит и все. Ничего не могу с собой поделать.
Подруга моя за последнее время сильно изменилась. Куда делась та, холодная и надменная девица, которую, как айсберг, ничем нельзя было растопить. После того, как у неё нашелся муж со своей маленькой дочкой Розой, Даша стала такой заботливой, трогательной, ранимой. По-моему, Лешку она любит еще больше. А уж о Бутончике, так мы зовем между собой Розу, то и говорить нечего. Она её просто обожает. Трясется над ней, как клуша. Какой она станет мамашкой, когда родит своего родного ребенка, не трудно предугадать.
Пока Дашка находилась у врача на осмотре, я сидела под кабинетом, ждала подругу и строила планы на будущее. О чем я только ни думала, о чем не мечтала, какие только мысли не витали у меня в голове и я с ними, представить другому человеку просто не возможно. Поэтому, я вокруг никого не замечала и была далеко-далеко где-то в своей фантазии, когда, вдруг, услышала знакомый голос:
— Вот это встреча! — Передо мной стояла Люся, вся такая красивая, свежая и розовая от мороза.
— Только не говори мне, что ты, тоже, беременная, — от радости, что вижу подругу, я весело засмеялась. Люся из приятельницы так плавно и легко переместилась в подругу, что мы просто не заметили этой перестановки в наших взаимоотношениях.
