Пола Льюис - Рыжее солнышко
Джесси понимала, что комната ее прекрасна: роскошная кровать, великолепная обстановка, чудесные бледно-розовые обои с растительным зеленым орнаментом.
— Я ее ненавижу! — заявила она и плюхнулась на кровать.
Закрыв глаза, Джесси мысленно перенеслась домой, в Британскую Колумбию. В Анпетью Лодж, в свою уютную маленькую комнату с бревенчатыми, грубо оштукатуренными стенами. Из окна открывался чудесный вид — глубокая синева озера Оканаган, мерцающая сквозь густую листву деревьев. От одиночества девушка почувствовала комок в горле. Что же она натворила?
— Я совершила ошибку! — осуждающе сказала Джесси и, сделав над собой усилие, открыла глаза. Ей хотелось жалеть саму себя: это было не в ее характере. Кроме того, ошибки могло и не быть. Пожалуй, еще рано о чем-либо судить.
Место, где ей теперь предстояло жить, разительно отличалось от Анпетью Лодж. Последние четыре лета она занималась там организацией званых вечеров. Вообще-то Джесси работала воспитательницей в детском саду, однако для нее не существовало большой разницы в том, кого развлекать — взрослых людей или малышей. Что же все-таки заставило ее перебраться на новое место, если она была так довольна и даже счастлива на старом?
— Мужчина, — напомнила она себе, печально поправляя непослушные локоны с красноватым отливом.
Она снова предалась воспоминаниям. На этот раз Джесси вспоминала свадьбу своей кузины Анджелы Хуберт с Бертом. Это сказочное событие произошло в Анпетью осенью. Не было ничего прекраснее, чем Анпетью осенью, а особенно Анпетью осенью в свадебную пору. Анджела блистала в своем длинном шелковом платье цвета слоновой кости, а Берт был более чем сногсшибателен в коротком черном фраке.
Среди гостей оказалось много иностранцев — результат работы Берта в гостиничном бизнесе.
Одним из гостей был Чарльз Уэксфорд, являвший собой потрясающий образчик мужественности. Джесси со своей обычной непосредственностью назвала его лорд Уэкс, и это стало хорошим началом той незабываемо веселой недели, в течение которой он обрушил на нее поток своего мужского внимания и потратил массу денег.
Чарльз, как она стала называть его впоследствии, был высок ростом и хорошо сложен, с блестящими каштановыми волосами и голубыми глазами, искрящимися озорным юмором.
Ему пришлось вернуться в Англию, однако в последующие несколько месяцев он часто звонил ей, присылал цветы, записки и маленькие подарки, что приводило Джесси в замешательство.
Однажды ранней весной Чарльз позвонил и сообщил ей, что у него есть небольшое ранчо в Альберте. Он собирался превратить «Браун Биар» в гостевое ранчо и предлагал Джесси поразмыслить над тем, не хочет ли она взять на себя организацию тамошних приемов, вместо того чтобы, как обычно, вернуться летом в Анпетью.
Джесси мрачно кивнула головой. Она согласилась, не подумав, и теперь осознавала, что скоропалительное «да» было одним из ее многочисленных промахов.
Итак, она здесь, посреди земли столь пустынной, что хотелось плакать, в чудовищном доме, который мог бы выглядеть прекрасно где-нибудь в английской провинции, но в таком месте, как это, смотрелся нелепо.
И Чарльз ни слова не сказал о том, приедет ли на ранчо этим летом. Если у него и были намерения, то ей он о них не сообщил.
Джесси заставила себя подняться с кровати и поймала свое отражение в позолоченном зеркале на туалетном столике.
Ее локоны цвета меди пребывали в обычном для них беспорядке. Долгая изматывающая езда на автомобиле слишком утомила Джесси, поэтому она выглядела бледнее, чем обычно. Веснушки выделялись так, как будто капризный ребенок взял фломастер и наугад наставил точки по всему лицу. На обычно гладком лбу появились морщинки, а большие зеленые глаза глядели определенно испуганно.
— Вздор, — сказала она себе. — Какие-то там несколько сотен миль с порывами ветра — пустяк, который не может отпугнуть мисс Хуберт. — Джесси выпучила глаза и показала себе язык — наградой была легкая улыбка, тронувшая уголки ее рта, открывая ровные, сверкающие белизной зубы.
Она решительно повернулась к своему чемодану и стала швырять вещи в ящик комода.
— Босс, помните, я говорил вам, что считаю Флайму О’Хара самой красивой женщиной в мире?
Сидни Эджертон хмыкнул. Что-то парень много болтает, но ведь он всего лишь мальчишка: только шестнадцать лет.
— Нет! Я ошибался. Вот прекраснейшая женщина в мире!
Сидни прищурился. По дороге шла женщина.
А парень прав. Она поразительно похожа на певицу Флайму О’Хара, невероятно популярную в их округе, да и на всем Западе, только еще красивее.
Сидни посмотрел на нее прищуренными глазами, ожидая ее реакции на большой плакат, прибитый к столбу ограды, который гласил: «Посторонним вход воспрещен». Когда Сидни делал этот плакат, он с трудом удержался от соблазна добавить: «Нарушителей ждет смерть».
Женщина взглянула на плакат, подняв голову так, что ее растрепанные медного цвета локоны заблестели под лучами заходящего солнца. На какое-то мгновение показалось, будто она увенчана огнем. Сидни заметил, как мальчишка разинул рот от восхищения, не замечая убийственного взгляда босса.
Кто же мог осудить его? Незнакомка была невысокого роста. Синие джинсы плотно обтягивали удивительно чувственные изгибы ее тела. Через расстегнутый ворот облегающей рубашки виднелась соблазнительно белая кожа, осыпанная веснушками. А в ее зеленых глазах была какая-то чертовщинка.
Вряд ли плакат сможет удержать эту особу.
— Привет, — сказала она, подходя к ним. Сверкнув ослепительной улыбкой в сторону мальчика, который чуть не растаял на месте, девушка обратила взгляд своих огромных, похожих на драгоценные камни зеленых глаз на Сидни.
Она протянула ему свою маленькую руку.
— Меня зовут Джесси Хуберт.
Каким-то образом парнишка втиснулся между ней и Сидни и схватил ее маленькую белую ладонь.
— А я Стив Брайен.
Похоже, мальчик не собирался отпускать ее руку, поэтому Сидни не слишком ласково похлопал его по плечу.
— Сходи за водой, сынок. Сейчас же.
Бедный парень выглядел так, словно рухнул с неба на землю.
— Да, сэр.
— Еще увидимся, Стив, — крикнула Джесси ему вслед.
Сидни почувствовал недовольство, оттого что она проигнорировала его самого. Во-первых, он ничуть не удивится, если окажется, что именно эта соблазнительная девчонка наблюдала за ним в бинокль, пока он умывался в корыте после тяжелого жаркого дня. Во-вторых, она не обратила внимания на его плакат и, в-третьих, вообще делала, что хотела, как женщина, знающая себе цену, поскольку ее красота могла превратить мужчину в ком мягкой глины в ее руках.
