Эллен Сандерс - В зеркале любви
Дом Браунов ничем не отличался от соседних домов. Двухэтажный кирпичный коттедж с гаражом на две машины, задним двориком, где тетя Долли разводила розы, и квадратом стриженого газона перед калиткой.
Дядя и тетя заменили Энн родителей, которых она не знала. Они никогда не скрывали от девочки правду, но относились к ней как к родной дочери. Не имея собственных детей, они окружили сироту такими любовью и лаской, которых были лишены многие дети, растущие в родных семьях. Правда, вряд ли дядя и тетя придут в восторг, когда увидят ее табель за второе полугодие. Энн заканчивала школу далеко не первой ученицей. В классе всегда находились не только более красивые девочки, но и более умные. Шли годы, менялись предметы и учителя, но Энн неизменно оставалась в тени. Ничего удивительного, что и школьный фотограф, делавший фотоальбомы для выпускников, поначалу забыл поместить кисло улыбавшуюся физиономию Энн в ряд с ее одноклассниками.
– Где ты была, милая? – раздался удивленный голос тети Долли, едва Энн переступила порог дома.
– Я… я решила немного прогуляться. – Заметив недоверчивый взгляд тетушки, Энн добавила: – Чтобы нагулять аппетит.
– Вот и правильно. А то вечно склюешь три зернышка, как птичка.
Следует отметить, что тетя Долли никогда не отличалась стройностью фигуры. Будучи домохозяйкой, она обожала изобретать новые блюда. А так как Энн и муж, по ее мнению, жили впроголодь, львиную долю кулинарных изысков поглощала сама Долорес Браун. В результате в свои сорок пять она весила сто восемьдесят пять фунтов и поднималась на второй этаж с тремя остановками по пути. Тетя Долли частенько шутила, что проклятая отдышка сведет ее в могилу раньше времени.
– Я поднимусь к себе, – быстро предупредила Энн, уже забегая по лестнице.
– Только долго не возись, а то опять не успеешь позавтракать.
Прежде чем достать из-под тенниски анонимное письмо, Энн заперла дверь на ключ. Спроси ее кто-нибудь, почему она не рассказала о подозрительном послании тете, а предпочла прочитать его тайком, Энн вряд ли смогла бы объяснить. Она обожала всякие тайны. А письмо без имени отправителя представлялось ей весьма загадочным. Кто бы его мог написать? Она никогда не была в Джеймстауне и не могла припомнить ни одного знакомого родом оттуда. Может быть, почтальон ошибся? Маловероятно. На конверте был указан не только ее адрес, но и имя – Энн Рэдфорд. Уж не появился ли у нее тайный воздыхатель?
Энн поднесла конверт к окну и попыталась рассмотреть на свет, нет ли в нем чего-нибудь опасного. Помимо письма в конверте лежал какой-то предмет, небольшой, но достаточно увесистый. Наверняка отправителю пришлось наклеить дополнительную марку. Значит, дело действительно важное. Не в силах больше томить себя ожиданием Энн вскрыла конверт и принялась жадно читать послание.
С прискорбием вынужден вам сообщить о смерти вашей бабушки Марии Рэдфорд. Я долгие годы являлся ее поверенным и адвокатом.
Ваше имя указано в ее завещании как имя единственной наследницы. Вам нужно срочно приехать в Джеймстаун по указанному на конверте адресу. Я буду вас ждать завтра-послезавтра, чтобы ознакомить с порядком наследования. В конверте вы найдете ключ от дома. Формально он вам еще не принадлежит, но я осмелился послать вам его в качестве доказательства честности своих слов.
С уважением, Роджер Эванс».
Энн перечила письмо еще раз. У нее была бабушка? Почему же тетя и дядя никогда не говорили о ней? Что за история с наследством? Если это шутка, то кому она могла прийти в голову? Энн перевернула конверт. Маленький железный ключ, весь в царапинах и потертостях, беззвучно упал на ковер. Энн подняла его и положила на ладонь, стараясь рассмотреть как можно лучше. Однако ничего необычного в нем обнаружить не удалось.
– Энн, сейчас же спускайся! – услышала она требовательный крик тети Долли.
Сердце Энн тревожно забилось. Тетя редко повышала на нее голос. И уж точно не стала бы выходить из себя из-за тарелки кукурузных хлопьев. Энн поспешно спрятала письмо и ключ в школьный рюкзак, открыла дверь и вышла из комнаты.
Случилось страшное. То, чего так опасалась Энн все выходные. Тетя Долли монолитом возвышалась посреди кухни и трясла аккуратно сложенным втрое листом бумаги. Табель об успеваемости. Откуда он мог взяться? Энн не верила собственным глазам! Она ведь первая проверила почтовый ящик и готова была поклясться, что в нем не было ничего, кроме письма от адвоката умершей бабушки. Может быть, мистер Колдридж вернулся, обнаружив в сумке еще один конверт с их адресом? В любом случае сейчас этого не выяснить. Тетя вряд ли станет давать какие-нибудь объяснения. Кроме того, придется выдать и себя.
Тетя Долли была вне себя от злости. Низкие оценки по основным предметам школьного курса могли поставить крест на дальнейшем образовании Энн. У четы Браун не было денежных средств на учебу племянницы в престижном колледже Нашвилла, но они надеялись, что Энн будет получать стипендию как одна из лучших студенток курса. Надежды тети Долли рухнули, погребя под своими завалами честолюбивые замыслы о блестящем будущем Энн.
– Как это понимать? Ты что, совсем забросила занятия? Для чего ты ходила в школу? Только для того, чтобы флиртовать со своим ненаглядным Крисом?
– Тетя?! – изумленно воскликнула Энн, впервые увидевшая ее в гневе. – Не смей так со мной разговаривать!
– А как еще мне прикажешь с тобой разговаривать, дорогуша? Что ты думаешь делать дальше? Работать в «Макдоналдсе» на углу? Нет, Энн, мы с твоим дядей не позволим тебе загубить свою жизнь! С сегодняшнего дня ты под домашним арестом. Никаких вечерних прогулок с Крисом, никаких пикников. Будь любезна исправить свои оценки.
– Но ведь мне осталось только сдать выпускные экзамены! – взвизгнула Энн.
Предательские слезы обиды брызнули из глаз. Крис бросит ее, если она перестанет с ним видеться! У них и так в последнее время напряженные отношения! Он постоянно что-то от нее требует, а она, как ни старается, не может дотянуть до завышенной планки его притязаний.
– Вот и готовься к ним как следует. Не отвлекаясь на всякие глупости. Тебе еще рано встречаться с мальчиками.
– Рано? – Энн не знала, плакать ей или смеяться. В каком веке живет тетя Долли? – Мне уже почти восемнадцать.
– Ты пуговицы еще не научилась пришивать, – сказала тетя Долли таким тоном, словно без этого жизненно важного навыка разговоры о любви яйца выеденного не стоили. – Так что никаких больше свиданий! Садись за учебники. Кстати, карманных денег ты тоже будешь лишена. Меньше денег – меньше соблазнов.
