Беатрис Клейтон - Счастье возможно
Впрочем, здесь все, в конечном счете решала настойчивость, воля к победе, но Мартин… Лаура смахнула навернувшуюся слезу и провела пальчиками по щеке, чтобы стереть ее влажный след, не замечая грязной полосы, образовавшейся на этом месте. Смерть Мартина оставила зияющую пустоту в ее жизни, которую даже Нелли, одарившая ее горячей привязанностью и утешавшая со всей своей крестьянской рассудительностью, едва начала заполнять.
Низкое угрожающее рычание преданного телохранителя вернуло ее к действительности.
— Что там, Рут?
Великолепная эльзасская овчарка заняла сторожевую позицию немного впереди Лауры. С вздыбленной шерстью на холке пес настороженно уставился на арочный проход в стене из красного кирпича.
Она едва успела ухватить пригнувшегося Рута за ошейник. В следующее мгновение в проеме появился какой-то мужчина.
Джесс Фоклейн! Его легко узнать по одному силуэту. Эти широченные плечи, сообщавшие поистине сокрушительный размах крикетной бите в дни его юности, обтягивала черная куртка из мягкой кожи. А сколько благотворительных марафонских забегов он выиграл… Таким ногам может позавидовать не только атлетически сложенный плейбой — любой олимпиец.
Ослепленная солнцем, Лаура с трудом различала черты его лица. Однако волнистые иссиня-черные волосы — наследство корсиканских предков — ничуть не изменились. И все та же вызывающе небрежная раскованность в каждом движении, жесте, лишенная наигранного позерства.
Лаура всегда жила с мыслью, что непременно узнает Джесса при встрече, если таковая состоится. Неожиданной для нее оказалась лишь болезненность, с которой сжалось сейчас ее сердце. Дурацкая непрошеная дрожь в руках и внезапно участившийся пульс. Как будто она все еще оставалась девчонкой, враз потерявшей голову от своего героя в роковой день, когда тот почти в одиночку решил исход крикетного матча в их деревне.
Джессу, пожалуй, было около семнадцати в те дни, когда он заканчивал элитарную частную школу, готовясь к поступлению в Оксфорд, где впоследствии с большой пользой употребил свои атлетические таланты. Об этом гордо заявляла надпись, выгравированная на весле, которое украшало парадный вход в здание. А последний раз это было… когда?
Она постаралась напустить на себя как можно больше безразличия. Ведь для этого человека она совершенно чужая. С какой стати ему фамильярничать с приживалкой? Последний раз это случилось целых восемь лет назад…
— Стоять! — Повинуясь властной руке, натянувшей поводок, Рут прекратил рычать, но не изменил позы, готовый к прыжку в любой момент.
Да, ей в ту пору должно было исполниться четырнадцать. Этакий гадкий утенок, нескладная девчушка, красневшая, когда с ней заговаривали, довольствовалась тем, что наблюдала за предметом своей влюбленности издали. И каков «предмет»! Двадцатитрехлетний Джесс Фоклейн запросто, хотя бы от скуки, мог сорвать этот невзрачный цветок. Правда, он и не ведал о существовании такой поклонницы- недотроги. Разве не хватало вокруг красоток всех сортов и мастей?
Теперь, став старше и опытнее, Лаура научилась судить о мужчине в первую очередь по его поступкам — независимо от внешности. И, какой бы шарм ни источал Джесс, как бы блестяще ни оригинальничал, никаких иллюзий быть не должно после того, как безжалостно он обошелся с Нелли в последний год ее жизни!
— Не бойтесь, — холодно начала Лаура, — собака не тронет без моей команды.
— О, это вселяет надежду. — В низком голосе, когда-то заставлявшем ее трепетать от восторга, послышалась ирония. — Но у меня и в мыслях не было напугать вас. Десять минут кряду я безрезультатно звонил у входной двери, а потом вспомнил, что есть еще один способ попасть внутрь — спрыгнуть с дерева на стену. Однако когда-то получалось лучше. — Фоклейн удрученно продемонстрировал разорванные брюки. — Похоже, теряю квалификацию.
— Какие же сверхсрочные дела толкнули вас на вторжение в чужие владения? — Она сдержала улыбку, не желая казаться приветливой человеку, которого так долго носило неизвестно где. Совершенно излишним было бы сейчас также и лестное признание, что его помнят. Ничего подобного Джесс не заслужил.
— Я здесь, чтобы встретиться с миссис Раджебл… — Он осекся, очевидно, уловив некую преднамеренность в молчании незнакомки. — Что-нибудь… не так?
В два шага он очутился прямо перед Лаурой, на грани той слишком короткой дистанции, что рождает в собеседнике чувство дискомфорта. Теперь можно было отчетливо разглядеть каждую черточку этой милой мальчишеской физиономии… увы, больше не милой и уж никак не мальчишеской.
Лицо Фоклейна заметно осунулось, черты его обрели чеканную утонченность ацтекской гравюры. Быть может, лишь мягкая линия подбородка, роскошная шевелюра и бездонные карие глаза, воспламенявшие некогда ее грезы страстным желанием, остались прежними.
— Да кто, наконец, вы такая и что вы делаете во владениях моей бабки? — Фоклейн со своей обычной барской снисходительностью прикоснулся к ее плечу, игнорируя опасно напрягшегося Рута.
Не чувство ли вины надеялся этот человек заглушить нарастающим раздражением? Лаура укрепилась в своем первоначальном намерении. Она выложит ему всю правду сразу, без моральной подготовки и прочих издержек милосердия, каких бы не пожалела для человека, менее черствого и бесчувственного, чем этот тип.
— Мое имя миссис Лаура Дэвис. Я была компаньонкой миссис Раджебл. Теперь же по поручению опекунов ее имущества я осуществляю надзор за имением.
— Опекунов?! — В его глазах мелькнуло смятение. — Вы хотите сказать, что с бабушкой что-то случилось? Где она? Вы что, оглохли? Я к вам обращаюсь! — Потрясение Джесса было неподдельным. Казалось, еще немного — и он окончательно утратит самообладание.
На мгновение изменчивое сердце Лауры сочувственно сжалось. Ну, нет! Сколько страданий доставил старой леди этот баловень! И хотя Нелли ни словом не обмолвилась о жестокой черствости своего любимчика, достаточно было видеть, какая мучительная тоска терзала ее перед кончиной.
— Миссис Раджебл скончалась три недели назад, — произнесла Лаура будничным тоном, стараясь скрыть предательское волнение. — В прошлом году она пережила первый удар, от которого успела почти совершенно оправиться. Но сейчас… это повторилось. В клинике делали все возможное, чтобы спасти ее, но сил и желания бороться за жизнь у нее уже не оставалось. Все было кончено за двое суток.
— Боже праведный! — Губы Джесса судорожно исказились. — Она же всегда держалась молодцом. Я не могу представить…
— В самом деле? — ровным голосом возразила Лаура. — А, по-моему, причина вашего визита — обнаруженное в газетах персональное обращение к мистеру Фоклейну нотариуса Уайлдмэна. — Она сделала короткую паузу, еще полная желания добить этого самовлюбленного болвана. Подумать только! Вспомнил о своей бабушке! А теперь поздно раскаиваться… переживать. — Разумеется, — бесстрастно продолжала Лаура, — если бы вы поддерживали с миссис Раджебл связь или оставили бы для этого свой пересылочный адрес, вам бы все сообщили. Но коль скоро вы предпочли совершенно испариться из ее жизни… — Она выразительно пожала плечами.
