Линда Инглвуд - Огненный цветок
Бертолд Гринвуд приоткрыл створку окна — свежий воздух ворвался в комнату. За спиной тот час распахнулась дверь.
— Папа!
— Папочка!
В комнату вбежали дочери — Стефани и Вивиан. В обликах девчонок, особенно в выражениях их лиц, было что-то невероятно трогательное и нежное.
Наперебой поприветствовав его, они с двух сторон повисли у него на локтях. Отец покружил и поставил их, визжащих, на пол, строго спросив при этом:
— Умывались?
Утвердительный ответ прозвучал дружно, в два голоса, и сопровождался кивками.
— Зубы чистили?
Отрицательный ответ после недолгой заминки прозвучал весело и вразнобой, сопровождаемый мотаньем голов из стороны в сторону.
— Тогда быстро в ванную! Кто зубы не чистит, с тем Хозяин дома не дружит.
«Хозяином дома» в их семье величали того, кто был невидим, неслышим, но всемогущ! Конечно это всего лишь игра... Бертолд придумал ее в тот год, когда умерла его жена Барбара, мать девочек. После той страшной потери дочери боялись оставаться без него дома, плакали, когда отец уезжал на работу, поручая их заботам то одной, то другой няни, нанимаемых через фирму «Уход за детьми и прочие услуги».
Положение спасла соседка, миссис Вирджиния Морисон. Она была надежным человеком, хорошей домохозяйкой и, самое главное, имела доброе сердце. Своих сыновей она уже вырастила, но не растратила нежность и любовь к детям.
После того как Барбары не стало, появлявшиеся в доме молодые няни только лишний раз напоминали детям об отсутствии матери. Все складывалось просто ужасно. И тут как-то раз воскресным днем миссис Морисон решила зайти к Гринвудам в гости.
— Привет, Бертолд, — сказала она. — Я хочу попросить тебя об одном одолжении.
— Всегда рад помочь, — улыбнулся тот, правда, улыбка у него получилась печальной. Мысли об умершей жене постоянно мучили его.
— Я обожаю детей, — сказала Вирджиния. — Есть у меня такой пунктик. Поговорить с ними люблю, погулять, накормить их, по головкам погладить... Ну и все остальное, понимаешь? Мне хорошо с малышами, а им со мной. Короче, хочешь, я буду вместо няни у твоих красавиц? Это и есть то одолжение, которое ты можешь мне сделать.
— Спасибо, миссис Морисон, но... — только и смог поначалу произнести растроганный до слез Бертолд.
— Понимаешь, мои сыновья теперь взрослые, уехали учиться... А я скучаю одна. И, если хочешь знать, иногда украдкой любуюсь на твоих девчонок, — быстро начала объяснять миссис Морисон.
Она стояла перед ним — уютная, полная, добрая женщина пятидесяти восьми лет, у нее даже лоб вспотел из-за опасения услышать вежливый отказ. Мол, нет, Вирджиния! Конечно, спасибо за предложение, но я уж как-нибудь сам...
Но Бертолд подошел к соседке, взял ее за руки и проникновенно сказал:
— Спасибо, дорогая! Конечно же я согласен.
Какое счастье было написано на лице Вирджинии в следующее мгновение! Святое человеческое правило взаимопомощи отныне сделало ближе этих двух людей...
Побежали один за другим дни. Теперь миссис Морисон каждое утро появлялась на пороге их дома в ту самую минуту, когда Бертолд Гринвуд собирался уезжать на работу.
За руль машины он садился с легким сердцем: девочки оставались под надежным присмотром. И приглядывал за ними не случайный человек, а женщина, которую он знал много лет и искренне уважал.
Но, если честно, далеко не все шло так уж идеально. Стефани и Вивиан никак не оттаивали, без него они были грустны, смеялись мало и оживали лишь тогда, когда Бертолд, измотанный заботами трудового дня, возвращался домой.
Миссис Морисон искренне расстраивалась и твердила, виновато опуская глаза:
— Бертолд, я так за ними ухаживаю, так стараюсь! Сегодня, например, мы ездили в Ботанический сад, потом ходили в супермаркет покупать пирожные с розочками из сливок... А девочки, вернувшись домой, все равно украдкой плачут, когда я вожусь в кухне. Ну как им помочь?
Сердце Бертолда Гринвуда ныло, когда ему приходилось слышать подобные печальные отчеты. Что он-то мог поделать? Вернуть дорогую Барбару с того света? Оживить? На такие чудеса не способен пока никто в этом мире. Оставалось лишь беречь память о ней и терпеть сердечную боль. А что делать дочкам?.. Он надеялся, что со временем образ матери станет для них лучезарным воспоминанием, символом нежности, любви и преданности, и острая тоска по ней отпустит их неготовые к столь тяжким испытаниям детские сердца.
И вот однажды Бертолд придумал, что в их большом доме на окраине Линневорда живет добрый-предобрый Хозяин, старик с бородой из рождественских блесток.
— Представляете, наш Хозяин дома очень смешной. Как-то в Рождество он пробрался в кухню, увидел в кувшине мед, взял и выпил весь. А поскольку он очень спешил, опасаясь, чтобы кто-нибудь не застал его за этим занятием, то несколько струек пролил на бороду. Потом к меду прилипла всякая мишура от елки, да так и осталась. Въелась в волосы.
— А почему Хозяин дома не пошел в ванную?
— Почему он не стал отмывать бороду?
Девочки заволновались, принимая игру. Глаза их заблестели не хуже рождественской мишуры.
— Ну... Он посмотрел на себя в зеркало да и махнул рукой, мол, пусть так и будет, красиво вышло. С тех пор борода у него в блестках.
— Вот видишь, папочка, Хозяин дома — неряха, как и мы! — весело сказала Стефани!
— Да, точно такой же! — радостно подтвердила Вивиан.
— Он старик, ему простительно. А вам — нет, — поумерил их ликование Бертолд. — Между прочим, неопрятные дети ему совсем не нравятся.
С тех пор Вивиан и Стефани, что бы они ни делали, были озабочены одним: понравится это или нет Хозяину дома? Малышки старались доедать до последней крошки всю предложенную им еду, наводить порядок в своей комнате, выполнять все задания, которые давали им отец и миссис Вирджиния Морисон.
По вечерам Вивиан и Стефани оставляли для Хозяина дома в кухне что-нибудь вкусное — булочки, изюм в шоколаде, молоко, клубничное варенье в кукольных розетках, кусочки сырников или пиццы, сбереженные во время ужина.
Зато сколько радости и счастья было, когда наутро дети обнаруживали на кухне чистый стол, а на нем — записку от Хозяина дома. Мол, благодарю, девочки, вас за угощение. Видел, как вы дружно играли во дворе, как мультфильмы по телевизору смотрели и как все свои игрушки по местам расставили. Молодцы! А вот то, что не поблагодарили миссис Вирджинию за пришитые пуговицы к вашим пальто, это плохо, мне такие штучки не по нутру...
Знали бы Стефани и Вивиан, как отец поздним вечером, когда они уже видели десятый сон в своих уютных кроватках, доставал из нижнего ящика стола коробку с цветными фломастерами, садился в кухне и начинал сочинять очередное послание от имени невидимого Хозяина дома!
