Кейт Дэнтон - Каприз или заблуждение?
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Лесли почти с ненавистью смотрела на стоявший у ее изголовья телефон, словно он ее злейший враг. Впрочем, так оно и было сейчас. Она уже дважды снимала трубку и принималась набирать номер Хью, но всякий раз ей не хватало духа, и она опускала ее обратно. Ее страшил предстоящий разговор с мужем. Но другого выхода нет. Она обвела глазами свой номер: маленькая комнатка, заставленная дешевой ободранной мебелью.
Несколько скомканных счетов, пара монет, случайно завалявшихся среди груды салфеток, квитанций и оберток от жевательной резинки, разбросанных на кровати, красноречиво свидетельствовали о ее незавидном финансовом положении. Ей, пожалуй, едва-едва хватит наличных денег, чтобы купить себе что-нибудь перекусить да оплатить еще несколько дней проживания в этой дыре. Лесли поморщилась, вспомнив о своем тающем на глазах банковском счете и громадном перерасходе по кредитным карточкам. Ей грозит полная неплатежеспособность. Надо что-то делать. И притом срочно. А это значит — придется позвонить Хью. Дом, которым они совместно владеют, — единственный оставшийся у нее источник дохода.
Хью. Как-то он отреагирует, услышав ее голос? Лесли устало опустилась на кровать и закрыла глаза.
Прошло больше года после ее отъезда из Далласа, а ужасная сцена их расставания по-прежнему стояла у нее перед глазами. Хью тогда разозлился, страшно разозлился!
После ее отъезда он не подавал о себе никаких вестей. Она делала все, чтобы он знал, где ее найти: приехав во Францию, отправила ему открытку; через две недели — еще одну; поздравила с днем рождения, с Рождеством. Но он ни разу не попытался с ней связаться. Ясно, что ему не было никакого дела до нее.
Нет, отдохнуть не получается. Слишком уж она расстроена. Лесли села, свесив ноги с кровати. Господи, и почему она не догадалась все уладить через своего бывшего адвоката? Но так поступают только трусы, напомнила она себе. Честнее встретиться с Хью лицом к лицу. Более того, ей просто необходимо увидеться с ним, дабы убедиться, что он ей теперь совершенно безразличен и ему больше нет места в ее сердце.
Она снова сняла телефонную трубку, огорченная тем, как сильно забилось ее бедное сердечко.
— «Темплтон, Гейдж энд Темплтон».
Лесли не узнала голос телефонистки. Наверное, новенькая.
— Я бы хотела поговорить с Хью Кэмпбеллом.
— Извините, но господин Кэмпбелл здесь больше не работает. Может быть, кто-то другой из наших юристов вас проконсультирует?
На какое-то мгновение Лесли просто лишилась дара речи. Где же Хью? Ей и в голову не могло прийти, что он когда-нибудь расстанется со своей драгоценной юридической фирмой «ТГТ», имеющей столь солидную репутацию. Уж не переехал ли он куда-нибудь? А может, с ним что-то случилось? Она почувствовала, что находится на грани истерики.
— Алло? Вы слушаете?
— Да, да. Извините. — Лесли попыталась овладеть собой. — Я должна переговорить лично с господином Кэмпбеллом. Вы не могли бы подсказать, как с ним связаться?
— Он недавно открыл собственную фирму. Подождите, пожалуйста, пока я найду его визитную карточку. — Немного погодя она продиктовала новый адрес и телефон Хью.
Поблагодарив за любезность, Лесли попыталась осмыслить полученную информацию. Для Хью карьера всегда была на первом месте. Окончив юридический факультет, он поставил перед собой совершенно определенную цель — попасть в качестве младшего юриста в одну из лучших фирм Далласа, а затем стать в ней полноправным партнером, причем непременно к тридцати пяти годам.
С первого дня работы в «ТГТ» фанатическая одержимость этой идеей стала поглощать все его внимание и энергию. Его рабочий день постоянно удлинялся, пока в конце концов он не стал выходить из дома, когда на часах еще не было шести, а возвращаться далеко за полночь. Пятидневная рабочая неделя постепенно превратилась в шестидневную, нередко захватывая и часть воскресенья.
Те немногие часы, что Хью проводил дома, он или отсыпался, или занимался с ней любовью. В конце концов, даже секс был принесен в жертву всепоглощающему честолюбию. Получилось так, что либо он чувствовал себя слишком утомленным, либо Лесли отказывала ему, оскорбленная тем, что, кроме как в постели, он вообще перестал уделять ей внимание.
В течение этого бесконечно длинного года, который она провела в Европе, у Лесли было достаточно времени, чтобы тщательно проанализировать их семейную жизнь. Она все больше и больше сожалела о своем поспешном отъезде. Но как бы Лесли ни раскаивалась, как бы ни укоряла себя за то, что рассталась с Хью подобным образом, она неизбежно приходила к одному и тому же печальному выводу: даже если бы она осталась, их брак был обречен. Слишком уж они разные.
Хью Кэмпбелл жил в строго упорядоченном мире, где все подчинялось определенной цели. Изысканные, прекрасно сшитые костюмы и аккуратно повязанные галстуки, туго накрахмаленные белые сорочки и неизменно до блеска начищенные туфли полностью отвечали его истинной сущности. Честолюбивый, стремящийся достичь командных высот в своей профессиональной деятельности, Хью и к организации своего быта относился с той же скрупулезностью, словно ему предстояло составить стратегический план развития компании на несколько лет.
Лесли по характеру была его прямой противоположностью. В ней жил дух вольного художника; платьям и туфлям на высоком каблуке она предпочитала футболки и джинсы и люто ненавидела всякую регламентацию, застывшие догмы и бессмысленные правила — словом, все, что мешало жить полной жизнью. В бесконечной текучке дел и забот у нее всегда находилось время для развлечений и удовольствий.
Поначалу Хью восхищался ее умением радоваться жизни, равно как она, в свою очередь, завидовала его дисциплинированности и организованности. Оба с уважением относились к несходству своих характеров, считая, что они как инь и ян — женское и мужское начала, — которые, сливаясь, образуют гармоничное целое.
Не будь они охвачены вихрем страсти, быть может, сумели бы еще до свадьбы разглядеть вполне предсказуемые и даже неизбежные между двумя столь разными людьми трения. И вместо того, чтобы мучить друг друга в течение целых пяти лет, они бы просто мирно разошлись и каждый пошел бы своей дорогой.
Конечно, и у них бывали счастливые минуты. Иногда… Ей вдруг вспомнилось, как они подолгу валялись в постели в воскресенье утром, как порой прыгали нагишом в бассейн и плескались в нем в тишине ночи, как вели неспешные беседы у камина. Чудесные часы, когда они принадлежали только друг другу. Но такое случалось все реже и реже, пока наконец и вовсе не прекратилось.
