Андреа Йорк - Соперницы
— Да, это похоже на Нормана. Он настырный. Бьет в одну точку, пока не достигнет своего, — процедил Фрэнсис.
— Откуда ты знаешь, какой он? — Дженни нахмурилась. — Вы же познакомились совсем недавно.
— Мы беседовали несколько раз, — угрюмо объяснил отец, не вдаваясь в подробности.
— Беседовали? — удивилась Дженни. — Мне казалось, вы недолюбливаете друг друга. Неужели, пока я была занята в отеле, вы коротали время за болтовней?
— Да, мы не очень-то нравимся друг другу. — Фрэнк повысил голос. — Но это ничего не меняет в вопросе о свадьбе. Обратного пути нет. Слишком поздно. Тебе придется подчиниться его желанию.
— Придется — что? — Ей показалось, что она ослышалась.
Лицо отца стало жестким, сквозь его неестественную моложавость внезапно проступили старческие черты. Он проговорил раздраженно:
— Будь умницей и постарайся не выводить его из себя своими выходками. Ты должна сделать то, что он хочет. Иначе все может очень плохо кончиться.
— Звучит весьма мелодраматично. — Дженни не знала, что может скрываться за этой угрозой, но почувствовала безотчетную тревогу.
— Это не шутки, — продолжил отец, насупившись. — Спроси у тех, кто его знает. Опасный человек. И вспыльчив, как порох. С досады может многое натворить. Не перечь ему хотя бы ради меня. И ради себя тоже.
Дженни стало страшно. С лица мгновенно исчез румянец. Когда она взглянула на отца, ее глаза, обрамленные густыми ресницами, напоминали два тлеющих угля.
— Я знала, что Норман что-то скрывает. Расскажи мне, в чем дело. Я буду сидеть в машине до тех пор, пока не выясню все.
— О боже! — прорычал Фрэнсис. Несколько секунд он колебался. Промедли отец еще немного, и Дженни бы не выдержала. — Хорошо, — тяжело согласился он наконец. — Я попал в трудное положение. Теперь я в его руках. Он может заказывать музыку, а я буду плясать. Собственно говоря, мы оба будем плясать под его дудку. Ты — часть выкупа, который я был вынужден ему обещать. Он должен тебя получить.
— Выкупа? — пронзенная этим словом, Дженнифер застыла. Пересохшие губы сжались в тонкую ниточку.
— М-да. Этот дьявол крепко взял меня за горло.
— Ты имеешь в виду Нормана? — спросила Дженни, с трудом разлепив губы. В ее груди начало возникать сосущее холодное ощущение пустоты. Она с силой прижала руку к лифу платья.
— Нормана, — жестко подтвердил отец. — Нормана, черт бы его побрал, Реджинальда. Безжалостного инквизитора.
— Опаздывает.
Замечание старого друга заставило Нормана нахмуриться.
— Привилегия невесты, — отрывисто бросил он.
— Да-а… Ты уверен, что делаешь именно то, что нужно? — спросил Эдгар с мудрой проницательностью. Он видел, что жених взвинчен с самого утра. — Сейчас еще не поздно уйти.
— И упустить единственный в жизни шанс? — с жаром возразил Норман. Он сердито дернул плечом и стал напряженно наблюдать за входом в церковь. Если невеста не появится, он испепелит ее отца, а его прах развеет над их договором.
Элегантная. Грациозная. Неподражаемая Арабелла. Она помахала ему рукой, затянутой в перчатку Норман улыбнулся, удивляясь в очередной раз ее совершенной красоте, идеальному макияжу, безупречному платью. Она послала ему воздушный поцелуй. Ее лицо, как обычно, смягчилось под его взглядом и стало томно-нежным.
Норман саркастически поднял бровь и театрально пожал плечами, как бы говоря: «Уж и не знаю, приедет ли Джейн вообще?» В ответ Арабелла понимающе покивала головой.
Нетерпение, охватившее Нормана, перерастало в раздражение. Злая улыбка застыла на его губах, и старый друг Эдгар, случайно заметив ее, почувствовал себя неуютно. Норман был сложным человеком, и в глубины его души Эдгар Боулинз даже не решался заглянуть.
— Потерпи еще немного, — сочувственно сказал он. — Она стоит того.
Норман бросил взгляд на церковный вход и снова встретился глазами с Арабеллой. Несколько секунд они не отрываясь смотрели друг на друга, потом Норман отвернулся.
— Да, — подтвердил он, — она того стоит.
— Водитель! Сделайте еще один круг, — недовольно потребовал Фрэнк.
Дженни резко опустилась на сиденье, вызвав недовольный шелест пышного подвенечного платья.
— Дженнифер! Ты должна мне помочь, — взмолился отец. — Все мое дело под угрозой. Сотни людей в разных частях света могут потерять работу, и виновата будешь ты! Я на грани краха.
— Из-за Нормана? Каким образом? — не поняла Дженни. — Вы знакомы всего несколько дней!
— Да, мы встретились недавно. Но он годами следил за мной. За мной и моей деятельностью. Только и ждал, когда я совершу оплошность, чтобы наложить лапу на мою собственность.
— Но что даст ему женитьба на мне? — Дженни не могла разобраться в массе неожиданных сведений.
— Половину всего, что мне принадлежит, — глухо ответил отец.
— Значит, я должна пойти на это, чтобы в результате он получил… Что? Деньги? — еле слышно спросила Дженнифер.
— Деньги, собственность, контроль. Половина капитала и недвижимости, которой я владею, переходит к нему в качестве твоего приданого. Другая половина остается за мной. — Его рот жалко скривился. — Взамен он обещает хранить молчание о кое-каких налоговых махинациях и сомнительных сделках. У меня семь миллионов долга. По американским законам меня могут приговорить к тремстам годам тюремного заключения.
— К тремстам годам!.. О, папа! — подавленно прошептала Дженнифер.
Наконец-то все стало ясно. Арабелла тоже предостерегала ее. Потрясенная, подавленная, Дженни чувствовала, что теряет силы. Неужели Норман предал ее? Как мог он так откровенно лгать? Выкуп! Она закрыла глаза и, отказываясь верить безжалостным фактам, в отчаянии покачала головой.
Мучившие ее неясные сомнения по поводу их поспешной свадьбы оборачивались чем-то действительно серьезным. Уже дав согласие, Дженни пыталась отсрочить бракосочетание, чтобы еще раз все обдумать. И вот оказалась обрученной с человеком, которого даже не сможет уважать. Который, вероятно, ничего к ней и не испытывает.
— Но он… говорит, что любит меня! — воскликнула она со слабой надеждой.
— Ну, конечно, любит! — горячо уверил ее отец, стараясь избавить от сомнений.
— Я думаю, не так уж трудно полюбить женщину, — с несвойственным ей цинизмом ехидно сказала Дженни, — которая сходит по тебе с ума и к тому же обладает солидным приданым.
Отец пожал плечами.
— Ты тоже получишь немало. Во-первых, половину его так называемого приданого. А после моей смерти и мою половину собственности. Ты же знаешь, ты — единственная наследница.
