Диана Палмер - Прерванная музыка
— Где ключи?
— У меня в сумочке. Они должны были принести ее сюда.
Итан пошарил в шкафчике, стоявшем у дальней стены, и обнаружил там дорогую кожаную сумочку. Взяв ее, словно ядовитую змею, он поднес ее к кровати.
— Где они? — сердито буркнул он.
Несмотря на все усиливающуюся боль, Арабелла весело посмотрела на него.
— Ключи в том отделении, которое застегивается на молнию.
Он достал связку, и она показала, какой именно нужен. Итан с видимым облегчением положил сумку на место.
— Никогда не мог понять, почему женщины не пользуются карманами, как это делают мужчины.
— То, что нам нужно, не поместится в карманы, — объяснила Арабелла. Она с любопытством смотрела на него. — Ты выглядишь ужасно.
Итан не улыбнулся в ответ — он почти никогда не улыбался, за исключением тех нескольких волшебных дней, когда ей было восемнадцать. Пока Мириам не вцепилась в Итана Хардемана своими прекрасными ручками.
— Я почти не спал! — Голос его звучал резко и хрипло.
Она сонно улыбнулась.
— Не рычи на меня. В прошлом месяце, в Лос-Анджелесе, я получила письмо от Корины. Она сообщила, что с тобой последнее время просто невозможно жить рядом.
— Моя мать всегда считала, что со мной просто невозможно жить, — напомнил он.
— Корина пишет, что таким ты стал в эти три месяца, после того, как развод был оформлен окончательно. Почему Мириам вдруг сдалась?
— Откуда я знаю? — резко ответил он и отвернулся.
Она заметила, как напрягся он при одном упоминании имени своей бывшей жены, и сердце ее сжалось. Его женитьба была самым горестным событием в ее жизни. Такая неожиданная — Арабелла чуть с ума не сошла, когда узнала. Ей почему-то всегда казалось, что Итан любит ее. В восемнадцать она была слишком юной для него, но в тот день, у заводи, она была уверена, что он испытывает к ней нечто большее, чем просто физическое влечение. Хотя, впрочем, это могла быть всего-навсего иллюзия. Но, что бы он ни чувствовал, с Мириам он начал встречаться сразу после этого, а через два месяца женился на ней. Для Арабеллы это был жестокий удар. Она до сих пор любила его. А Итан увлекся Мириам, которая приехала тогда на ранчо сниматься в каком-то рекламном фильме. И здесь, у нее на глазах, Итан поддался чарам этой рыжей кареглазой красотки.
Арабелла никогда не обладала самоуверенностью Мириам, и та увела Итана, как оказалось, только затем, чтобы тут же бросить. Говорят, что после неудачной женитьбы Итан стал женоненавистником. Арабелла в этом не сомневалась. Он никогда не был плейбоем — слишком серьезный и сдержанный. В Итане не было легкости и беззаботности. Он уже много лет был главой семьи, и даже в самых ранних воспоминаниях Арабелла видела его спокойным суровым мужчиной, который отдавал приказы, словно генерал. Уже в двадцать лет Итан командовал мужчинами вдвое старше себя.
— Я пошлю кого-нибудь за твоими вещами в Хьюстон.
— Спасибо.
Он не хочет, чтобы она говорила о Мириам. Арабелла глубоко вздохнула и попыталась поднять руку. Рука оказалась непривычно тяжелой. Гипс! Виднелись разводы йода, ярко выделявшегося на бледной коже. Арабелла закрыла глаза.
— Им пришлось вправлять кости, — объяснил Итан. — Гипс снимут через шесть недель.
Сможет ли она играть так, как прежде? И сколько времени потребуется на восстановление, и на что они с отцом будут жить, если она не сможет играть? Арабеллу охватила паника. У отца больное сердце. И что уж греха таить, именно его болезнь была самым важным аргументом в те далекие дни, когда она совсем не желала учиться долгие годы, постоянно заниматься, часами играть на рояле. Ей хотелось весело проводить время с друзьями, Мэри и Джен, сестрой Итана, и Мэтом, его братом, за которого Мэри потом вышла замуж.
Удивительно, что после аварии отец позвонил именно Итану. С тех пор как Арабелла выросла и превратилась в молодую женщину, отец делал все возможное, чтобы Итан не подходил к ней слишком близко. Итан никогда ему не нравился, и тот отвечал взаимностью. Откуда возникла эта неприязнь? Ведь Итан Хардеман никогда не выказывал ей особого внимания, никогда! До того самого дня, когда они отправились купаться и дело едва не зашло слишком далеко. Но Арабелла никому об этом не рассказывала, так что отец ничего не знал. Это был ее секрет. Ее и Итана.
Она с усилием вернулась в сегодняшний день. Ни в коем случае нельзя распускаться! У нее и так хватает проблем!
— Ты сказал, что я буду жить у тебя, — нерешительно заговорила Арабелла, пытаясь собраться с мыслями. — Но мой отец...
— В Далласе живет твой дядя. Отец остановится у него.
— Он не захочет, чтобы я была так далеко, — настаивала она.
— В самом деле? Не захочет? — Он натянул ей одеяло до самого подбородка. — Постарайся уснуть. Сейчас лекарство подействует.
Она пристально смотрела на него широко открытыми зелеными глазами.
— Ты не хочешь видеть меня у себя дома, — проговорила она. — И никогда не хотел. Мы поссорились из-за Мириам, и ты сказал, что тебя от меня просто тошнит, и ты никогда больше не хочешь меня видеть!
Итан поморщился.
— Постарайся уснуть, — сдерживаясь, произнес он.
Арабелла то приходила в себя, то снова впадала в забытье, не замечая страдальческого выражения его лица.
— Да. Уснуть...
Когда лекарство, наконец, подействовало, весь мир стал уплывать куда-то далеко-далеко, и Арабелла задремала, вернувшись в те далекие дни, когда они росли вместе с Мэри и Мэтом, а рядом был Итан, обожаемый, молчаливый и такой недостижимый.
Единственной отдушиной для нее стала музыка. Она играла прекрасные классические произведения и вкладывала в звуки всю свою любовь к Итану, любовь, которая ему была совсем не нужна. В двадцать один год Арабелла выиграла международный конкурс с огромным денежным призом, и эта победа помогла ей заключить контракт с фирмой звукозаписи.
Известно, что исполнение классической музыки не приносит пианистам больших доходов, но манера ее игры очень понравилась, и тогда она попыталась переключиться на поп-музыку. Новые ее альбомы разлетелись мгновенно, торговля требовала еще и еще. Доходы росли вместе со славой.
Отец заставлял ее выступать, ездить в концертные турне, и это было самое мучительное. Арабелла стеснялась незнакомых людей, терпеть не могла переезды. Она пыталась протестовать, но у нее не было сил сопротивляться властному отцу. Она любила его, отец оставался ее единственной опорой в жизни. И Арабелла подчинилась. Итан же не мог спокойно смотреть, как мистер Крэг командовал дочкой. Она росла в Джекобсвиле, и в те годы Итан был для нее чем-то вроде старшего брата, готового защитить, но в то же время держащегося на расстоянии. До того дня, когда он взял ее с собой купаться.
