Нэн Эскуит - Отдать свое сердце
«Какое тихое местечко», — подумала тогда Лиз. Она сразу же полюбила этот город.
Такси свернуло в глухой тупик и подвезло Лиз к дому Джордонов, где ее ждала уютная комната. Миссис Джордон завела привычку, еще много лет назад, держать двери своего дома открытыми для всех молодых практикантов и студентов, проходивших через клинику мистера Джордона. Она любила молодежь и всегда сетовала, что у нее нет своих детей.
Лиз была рада, что сегодня к ним приедет племянник мистера Джордона. Это сильно облегчит их работу, особенно теперь. На самом деле она пока еще мало сталкивалась с настоящей работой на фермах и почти не занималась тем, что мистер Джордон называл «неприятной стороной» ветеринарной практики.
Из слов мистера Джордона она поняла, что Роджер Хейворд — сын сестры мистера Джордона — ветеринар, хирург со стажем. Некоторое время, правда недолго, он работал вместе с дядей, а потом отправился в Кению. А теперь он, как выяснилось, приехал домой в отпуск на полгода. Он мог при желании потом вернуться в Африку — но прежний контракт у него уже кончился.
Лиз попробовала представить, как он выглядит, и улыбнулась. Наверное, высокий и костистый, как и мистер Джордон. Фотография семнадцатилетнего Роджера стояла на туалетном столике миссис Джордон. Юноша с застенчивой улыбкой, с длинными худыми руками, торчащими из слишком коротких рукавов пиджачка, — в целом он производил впечатление нескладного переростка.
Она уже выехала из города и ехала по дороге, ведущей к ферме Эдвардса, за которой находилась ферма «Уиндлшем».
Местность вокруг нее была очаровательная. Небольшие лужайки и заливные луга тянулись до самого побережья. Деревья и кустарниковые изгороди сияли чистой нежной зеленью в первом цветении весны. Ветер был довольно холодный, белые пушистые облака плавно плыли по бескрайнему простору ярко-голубого неба.
Лиз успела узнать и полюбить эти места — они так чудесно отличались от суровой, грубой красоты шотландских холмов. Они уже казались ей родными. Может быть — кто знает? — когда-нибудь она обретет здесь дом в самом истинном смысле этого слова.
Она вздохнула, вспомнив о Джеффе, об их недавней встрече.
Был конец тяжелого рабочего дня, и она убиралась в операционной. Дверь во двор оставалась открытой, и с порога ее вдруг окликнул Джефф:
— Привет, Лиз.
Она повернулась к нему, сразу почувствовав радостное возбуждение, ее пронизали тепло и счастье, которые наполняли ее всякий раз, когда она видела Джеффа.
— О, Джефф, ты вернулся. Как… как ты съездил в Ирландию?
Джефф пожал плечами, глядя на нее сверху вниз и улыбаясь ей той чарующей интимной улыбкой, которая всегда принадлежала только ей.
— Да так себе. Обычная проблема — не хватало наличных. Там были прекрасные кобылки… — Джефф присвистнул. — Какую конюшню я мог бы набрать, будь они мои…
Он подошел и встал рядом с ней, слегка покачивая головой.
— Да ладно, хватит об этом. А как моя малышка?
Джефф часто так говорил. Лиз притворялась, что ничего не слышит. Она отвернулась от ласкового взгляда его голубых глаз, потому что не хотела, чтобы он прочитал в ее глазах все, что она чувствует. «Наверное, он и так уже знает, — с бьющимся сердцем подумала Лиз, — что я его люблю. Не может же он быть настолько слепым, чтобы не замечать, как я к нему отношусь».
— У меня все хорошо, Джефф, — улыбнулась она. — Очень много дел.
Он взял ее за руку.
— С каждым разом, как я тебя вижу, ты все хорошеешь, Лиз. Ты будешь первой красавицей на Истминстерском Охотничьем балу, — Он встретил ее удивленный взгляд и вдруг шутливо щелкнул пальцами, словно вспомнив о чем-то. — Кстати, я тебе не говорил, что ты идешь туда со мной? — Он покачал головой. Джефф был невероятно хорош собой: светловолосый, с глубокими темно-синими глазами. — Странно! Наверное, забыл.
Лиз рассмеялась:
— О, Джефф, это так замечательно! Я ведь ни разу еще не была на Охотничьем балу.
— Дорогая моя, — сказал тогда Джефф, — ты становишься такая хорошенькая, когда краснеешь. — Он прижал ее к себе. — Я просто обязан тебя поцеловать, — тихо продолжал он и наклонил к ней голову.
Лиз почувствовала, как затрепетало ее сердце, и попыталась взять себя в руки. Но ей никогда не удавалось контролировать свои эмоции, и, разумеется, она не могла сдерживать тот ураган нежных чувств, который налетал на нее, когда ее обнимал Джефф.
На мгновение она утонула в темной глубине его поцелуя. Мир вдруг потерял звук, время, стал пустым и безлюдным.
Джефф медленно выпустил ее из объятий и неуверенно проговорил:
— Ах, дорогая, в жизни столько проблем, правда?
Лиз отвернулась от него, пытаясь овладеть собой. Когда она заговорила, голос у нее был уже достаточно ровный.
— Разве? Надеюсь, я не одна из них.
— Боюсь, что так, Лиз. — Джефф немного поколебался, словно собираясь что-то прибавить. Но тут в кабинет вошел мистер Дунан и завел с Джеффом разговор об Ирландии, откуда он был родом, и на этом все закончилось.
Лиз снова вздохнула, притормаживая на подъезде к воротам фермы Эдвардса. Она старалась отвлечься от мыслей о Джеффе, утихомирить тревогу, поселившуюся в ее сердце.
Ей удалось быстро провести осмотр и разуверить мистера Эдвардса в его страхах по поводу свиной лихорадки. Все оказалось в порядке. Вскоре она уже ехала по дороге в сторону «Уиндлшема».
Это была земля Джеффа. Лиз ее узнала. Ее машина нырнула в канаву, миновала несколько бело-розовых домиков с соломенными крышами и снова начала взбираться на подъем.
Через минуту она увидела дом. Это была ферма «Уиндлшем», где Ридхэмы жили, работали и вели фермерское хозяйство вот уже больше трех веков. Это был солидный, внушительных размеров дом, хотя немного мрачноватый. Молчаливый и одинокий, он высился в окружении таких же высоких узловатых вязов. Вид у поместья был заброшенный, нежилой. Типичный холостяцкий дом, в котором нет хозяйки.
Джефф жил в этом доме вметете со своим отчимом, майором Денвером, и сводным братом Тони. Миссис Денвер, которая, по словам Джеффа, не отличалась крепким здоровьем, умерла незадолго до окончания войны.
Лиз смотрела, как дом постепенно исчезает за кустами боярышника. Дорога снова нырнула вниз, к небольшой речке, которая орошала земли Джеффа.
А вот и Милл-Хаус, откуда ей звонила обеспокоенная владелица лошади. Дом выглядел аккуратным и новеньким, как с картинки. Перед домом были новые красивые ворота из чугунной вязи, в которые Лиз и свернула на своей машине.
Ей открыла круглолицая, улыбающаяся седовласая дама в кружевной наколке на голове.
