Эмили Маккей - Дерзкая скромница
– Хмм, возможно… – уклончиво ответила Джессика. Самым грустным являлось, конечно, то, что, хотя слухи и были ложными, Джессика многое бы отдала за то, чтобы это стало правдой.
– Но я предполагаю, что ты, должно быть, тогда влюбилась в него без памяти, – беспечно продолжала болтать Патрисия. – Иначе и не помышляла бы сейчас о встрече с ним. Нет-нет, я не виню тебя и не собираюсь отговаривать. Он был потрясающим и в восемнадцать. Да и теперь наверняка хорош. Настоящий плохой парень. – Ударение на слове «плохой», которое сделала Патрисия, подразумевало, что за этим определением скрывается нечто очень даже хорошее. И Джессика прекрасно поняла подругу.
Но обаяние «плохого парня» не действовало на Джессику, не это привлекало ее в Алексе и не желание сделать что-нибудь назло своим благовоспитанным, манерным родителям. Нет, и тогда, и сейчас ей нравились его сила, его доброта, его целостность.
Да, все это плюс сексуальная привлекательность.
Надо было срочно избавиться от навязчивой подруги, пока она не потеряла последние крохи терпения и душевного равновесия.
– Если ты не собираешься отговаривать меня от этой встречи, зачем тогда звонишь? – прохладным тоном поинтересовалась Джессика.
– Ну… просто я волнуюсь за тебя, – ответила Патрисия, – и хочу, чтобы ты прекрасно выглядела. Ты ведь до недавнего времени жила как монахиня, а тут появился Алекс, и все изменилось в одночасье. Это чем-то напоминает восхождение на Эверест.
– Пффф, – выдохнула Джессика презрительно, – ты преувеличиваешь.
Но вдруг Патрисия права? Вдруг Алекс окажется недосягаемым, как вершина мира? Наверное, он даже не помнит ее…
– Джесс, ты можешь пфыкать сколько угодно, но он и вправду самый плохой парень, которого этот город когда-либо знал. Ты наживешь серьезные неприятности с таким человеком. И если ты идешь на это только из-за той глупой статейки…
Возвращаясь из командировки, Джессика купила в аэропорту журнал «Дерзкая», в котором была напечатана статья «Десять правил, которые должна знать каждая женщина».
– Патрисия, – решила уточнить Джессика, – ты считаешь, та статья глупа только потому, что сама ты проделывала все это?
– Ну, хорошо… – хихикнула Патрисия и самодовольно продолжила: – Ты права на все сто.
– Точно, – прорычала Джессика.
– Так, значит, я опять угадала? Ты собираешься воспользоваться этими советами? Прекрасно! Но почему бы не начать с покупки кожаной юбки? Или с татуировки?
– Сделать татуировку? Ты думаешь, это менее болезненно, чем ужин с Алексом?
– Я только думаю, не слишком ли ты решительно настроена?
– Наоборот, я всегда была чересчур нерешительна. Я проработала в компании шесть лет и надеялась на повышение. А вместо этого меня сделали ответственной за пожарную безопасность.
– Разве это не похоже на повышение? Руководство тебе доверяет, потому и возложило на тебя эту обязанность, разве нет? – миролюбиво проворковала Патрисия.
– Нет, это говорит о том, что они думают, как я буду хорошо выглядеть в ярко-оранжевом пожарном жилете. И мне все надоело. Пришло время решительных действий.
– Ну, что же, тогда… удачи, – пробормотала Патрисия, и Джессика положила трубку. Удача? Нет, она не нуждалась в удаче. Теперь она была дерзкой женщиной… или скоро станет таковой. Как только выполнит все пункты списка.
Стоя на пороге дома Джессики Самнерс, Алекс Морено сильно нервничал, вспоминая зал суда и отца Джессики. Это было десять лет назад. А сейчас Алекс вернулся, дабы доказать всему городу, насколько он изменился. Теперь он – не опрометчивый мальчишка, а успешный бизнесмен, образец ответственности.
Ему оставалось только получить заказы и выполнить работу так, чтобы все поняли – он достоин уважения и доверия. Однако он многое бы отдал за то, чтобы первый заказ поступил от кого-нибудь другого, но не от нее, не от Джессики.
Несколько лет назад он мечтал видеть ее чаще, фантазировал о том, что они могли бы встречаться. А в настоящем ему бы хотелось предстать перед ней независимым и не обращающим на нее внимания. Вместо этого придется сделать все, чтобы она поручила работу ему.
Позвонив, он разглядел Джессику сквозь стеклянную дверь. На ней было простое черное платье, волосы забраны в хвост. Ниточка жемчуга белела на шее. Она была заметно взволнована.
– Алекс, – пробормотала Джессика, открыв дверь.
Ее голос вызвал в его теле неожиданную и предательскую дрожь.
– Спасибо, что прибыл так быстро, – сказала она.
– Нет проблем, – пожал он плечами. А потом протянул ей папку с рекомендациями.
Джессика удивленно переводила взгляд с Алекса на папку. Все-таки взяла ее, но, едва взглянув, тут же вернула.
– Ты хотела, чтобы я осмотрел кухню, – напомнил Алекс, решив сразу перейти к делам.
– О да, конечно. – Она покраснела. – Я покажу, где она находится. – И жестом пригласила Алекса следовать за ней.
Взгляд Алекса скользил по ее телу, задержавшись дольше приличного на ногах. Для них Алекс нашел только одно определение: совершенство! Ухоженные ноги богатой женщины педикюр, легкий загар. И туфли были изящные, удобные и красивые.
Алекс посмотрел на свои ноги, обутые в грязные рабочие ботинки. Э-эх…
Повернувшись, Джессика указала рукой:
– Сюда.
– Понятно, – кивнул он, шагнув в роскошную кухню. Время прошло, но ничего, по сути, не изменилось, Джессика принадлежит к миру богатства и привилегий, а он – работяга.
– Ну вот, здесь. – Она указала на интерьер кухни так, словно проводила презентацию.
Присмотревшись, Алекс нахмурился:
– А что нужно делать?
Джессика замялась:
– Я точно не знаю.
– Я думал, у тебя есть определенные идеи. Да и по телефону ты говорила о срочности. Я решил, что возникли какие-то проблемы, но все в порядке, и ремонт, похоже, серьезный не нужен. Только косметический, да?
Джессика беспокойно оглядывала кухню, пытаясь скрыть нервозность. Наконец, собрав волю в кулак, она критично посмотрела на стены и заявила:
– А тебе разве никогда не приходила в голову какая-нибудь идея, выполнить которую хотелось бы тотчас же? Главное – ввязаться в бой, а там разберемся… Что? Слабо?
Наверное, если бы так сказал кто-нибудь другой, Алекс разозлился бы. Капризы богатых клиентов его раздражали. Но Джессика произнесла это не так, как другие. В ее интонации не было эгоистичной ребячливости и заносчивости.
Она говорила с ним по-приятельски, на равных. Все это очень напоминало ту девочку, которую он знал, когда учился в школе. Неужели чувствительная и добрая душа все еще сохранилась в этой великолепной женщине? Предположение заставило Алекса улыбнуться.
