Нора Робертс - Подарок на Рождество
Даже спустя десять лет ему было нелегко принять этот выбор. И все же он заставил себя успокоиться, припарковавшись у бордюра. Они с Фэйт однажды были друзьями и очень короткое время — возлюбленными. С тех пор у него были другие любовницы, а у нее муж. Но он все еще помнил, какой она была в восемнадцать лет: красивая, нежная, восторженная. Она хотела поехать с ним, но он не позволил. Она обещала ждать, но не стала. Он глубоко вздохнул, выбираясь из машины.
Дом выглядел очень мило. В большом окне, которое выходило на улицу, виднелась рождественская елка, нарядная и зеленая в дневном свете. Ночью она будет волшебно сиять. Он был в этом уверен, потому что Фэйт всегда так сильно верила в магию.
Стоя на тротуаре, он боролся со страхом. Он рассказывал о войнах и брал интервью у террористов, но никогда не чувствовал такого страха, от которого судорогой сводило желудок, как сейчас, когда он стоял на узком, покрытом снегом тротуаре, разглядывая чистый белый дом с еловыми ветками на двери. Он мог уйти, напомнил он себе. Поехать обратно в гостиницу или просто уехать из города.
Не было необходимости снова видеться с ней. Она ушла из его жизни. Затем он увидел кружевные занавеси на окнах, и в душе шевельнулось застарелое чувство обиды, такое же сильное, как страх.
Когда он двинулся вниз по дорожке, из-за угла дома выбежала девочка, уворачиваясь от хорошо нацеленного снежка. Она упала, откатилась и избежала попадания снежком. Через мгновение она снова была на ногах, лепя свой снежок.
— Джимми Хардинг, ты мазила! — Взвизгнув, она повернулась, чтобы убежать, и налетела на Джейсона. — Извините. — С головы до ног покрытая снегом, она посмотрела снизу вверх и улыбнулась. И Джейсон почувствовал, как почва уходит у него из-под ног.
Она была копией своей матери. Черные гладкие волосы выбивались из-под шапки и небрежно спадали на плечи. На маленьком, треугольной формы личике преобладали большие синие глаза, которые искрились смехом. Но именно от ее улыбки, которая, казалось, говорила: “ну разве это не весело?”, у него перехватило дыхание. Вздрогнув, он отступил на шаг назад, пока девочка отряхивалась от снега, внимательно изучая его.
— Я вас раньше не видела.
Он засунул руки в карманы. "Но я видел тебя", — подумал он.
— Не видела. Ты здесь живешь?
— Да, но магазин с другой стороны дома. — С тихим хлопком снежок приземлился у ее ног. Она страдальчески приподняла бровь. — Это Джимми, — тоном женщины, уставшей от надоедливого ухажера, пояснила она. — Он мазила. Магазин с другой стороны, — повторила она, нагнувшись, чтобы взять побольше снега. — Просто заходите.
Она убежала, держа по снежку в каждой руке. Джейсон подумал, что Джимми ждет большой сюрприз.
Дочь Фэйт. Он не спросил, как ее зовут, и почти решился позвать ее назад. Впрочем, это не важно, сказал он себе. Он пробудет в городе всего несколько дней, прежде чем отправится на следующее задание. Просто проездом. Лишь избавится от старых обязательств.
Джейсон обошел дом, чтобы подойти к нему с другой стороны. Хотя он не представлял, каким магазином владеет Том, но все же подумал, что будет лучше, если сначала он встретится с ним. Он почти хотел этой встречи.
Маленький магазинчик, который он ожидал увидеть, не имел ничего общего с мини-копией викторианского коттеджа. Перед входной дверью стояли сани, в которых сидели две куклы размером с реального ребенка, одетые в капор, шляпки, пальто и сапожки. Над дверью висела причудливая вывеска, гласящая “Кукольный Домик”. Когда Джейсон толкнул дверь, звякнули колокольчики.
— Я сейчас подойду.
Услышать вновь ее голос было, как если бы он шагнул назад, и под ногами не оказалось опоры. Но он справится с этим, сказал себе Джейсон. Он справится, потому что должен. Сняв очки, он заснул их в карман и огляделся.
Мебель для детей была расставлена в магазине, имитируя гостиную. Куклы различных видов и размеров сидели на стульях, креслах, полках и шкафчиках. Перед маленьким камином, в котором весело плясало пламя, в кресле-качалке сидела кукла-бабушка в кружевном чепце и фартуке. Иллюзия была такой реальной, что Джейсон почти ожидал, что она вот-вот начнет раскачиваться.
— Извините, что заставила вас ждать. — Фэйт вышла из другой комнаты, неся в одной руке китайскую куклу, а в другой — фату невесты. — Я как раз…
Фата выскользнула у нее из рук, когда она резко остановилась, и бесшумно упала на пол. Кровь отлила от лица Фэйт, от чего синие глаза стали казаться почти фиолетовыми. Словно защищаясь, она прижала куклу к груди.
Глава 2
Стоящая в дверном проёме, окружённая скудным зимним светом, струящимся через небольшие окошки, она была еще красивее, чем он помнил. Он надеялся, что это будет не так. Он надеялся, что его фантазии о ней были преувеличены, как бывает со многими воспоминаниями. Но она стояла здесь, из плоти и крови, и была так красива, что у него перехватило дыхание. Возможно, поэтому его улыбка была циничной, а голос — прохладным.
— Привет, Фэйт.
Она не могла двинуться с места. Он завораживал ее, как и много лет назад. Он не знал этого тогда, и она не могла позволить ему узнать об этом сейчас. Чувства, так долго бывшие взаперти и хранящиеся в секрете, сейчас, помимо ее воли, пытались вырваться наружу, а она отчаянно их сдерживала.
— Как ты? — с трудом выговорила она, сжимая в руках куклу, как в тисках.
— Хорошо. — Он подошел к ней. Господи, как ему нравилось видеть волнение в ее глазах. Господи, как больно было узнать, что она пахла все так же. Нежностью, юностью, невинностью. — Ты отлично выглядишь. — Небрежно, слегка лениво, заметил он.
— Ты — последний человек, которого я ожидала увидеть, входящим в эту дверь. — Тот, кого она научилась не ждать. Преисполненная решимости контролировать себя, Фэйт ослабила хватку, с которой держала куклу. — Надолго приехал?
— Всего на несколько дней. Поддался порыву.
Она рассмеялась, надеясь, что смех не прозвучал истерически.
— Ты всегда так делал. Мы много читали о тебе. Ты увидел все места, которые ты всегда хотел посмотреть.
— И даже больше.
Она отвернулась, на мгновение прикрыв глаза, чтобы совладать с эмоциями.
— Когда ты получил Пулитцеровскую премию, об этом сообщали на первой полосе. Мистер Бинтри ходил с таким важным видом, как будто лично тебя учил. “Отличный малый, этот Джейсон Ло”, — говорил он. — “Всегда знал, что он добьется чего-то в жизни”.
— Я видел твою дочь.
Это было её самым большим страхом и самой большой надеждой, мечтой, которую она похоронила много лет назад. Она небрежно наклонилась, чтобы поднять фату.
