Джейн Арбор - Цветок пустыни
В его голосе прозвучало осуждение, и у Лиз кровь прилила к лицу.
– Если честно, я ничего не знаю. То есть я ничего у него не спрашивала. Ведь я вовсе не хотела приезжать в Тасгалу.
– Тогда почему же вы приехали?
– Сами знаете почему, – сердито ответила Лиз. – Ведь вы же друг отца, верно? Когда оказалось, что он не может встретиться со мной в Марселе, вы согласились сопровождать меня в Тасгалу. Не имеет смысла делать вид, будто бы он не говорил с вами обо мне, не рассказывал, почему он заставил меня приехать!
– Да, конечно, – Роджер Йейт посмотрел на нее из-под густых, нависающих над глазами бровей, – конечно, мне известно, почему он принял такое решение. Но мне хотелось бы узнать, как вы смотрите на это.
– Я?! – взорвалась Лиз. – Отец и тетушки втихую сговорились и поставили меня перед фактом. У меня сложилось впечатление, что я жестоко наказана. За что? За то, что осмелилась жить в Лондоне в том окружении, в каком мне хотелось; за то, что тратила посылаемые деньги, те, про которые тетушки говорили мне, что это мои деньги. Ну и за то, что чуть-чуть влюбилась. Что криминального в любом из моих «прегрешений»? Объясните, если знаете, я буду очень рада услышать.
Роджер Йейт спокойно встретил ее негодующий взгляд.
– Ваш взгляд на проблему не совсем согласуется с тем, что рассказал мне ваш отец. Насколько я понял, его очень беспокоит то обстоятельство, что в Лондоне, в том окружении, у вас, кажется, есть масса знакомых, но нет настоящих друзей. А также то, что размеры доплат, которые ваши тетушки делали к пособию, посылаемому вам отцом, лишали вас хоть каких-либо представлений о том, какой ценой достаются деньги. Я не думаю, что он вас за что-либо наказывает, просто ваш отец решил изменить ваш образ жизни, который он считает неправильным. Если бы Эндрю оставил вас в Лондоне, он просто ничего не смог бы сделать. По этой причине он решил, что вам будет полезно приехать в Тасгалу и пожить здесь, пока вы не определитесь со своим будущим.
– Но ведь у меня уже была работа, – возразила Лиз. – Одна моя знакомая открыла кофейный бар, и я помогала ей. И именно туда ушла большая часть денег, полученных мною в последнее время.
– М-да. Вряд ли вам стоит осуждать Эндрю за то, что он считает это занятие благотворительной деятельностью, а не работой. А что касается других поводов для огорчения, не думайте, что ваш отец хоть что-то говорил мне по этому поводу. Лиз выглядела озадаченной.
– Другие поводы для огорчения? А, вы имеете в виду Робина?
Йейт неопределенно пожал плечами:
– Как я могу иметь в виду Робина, или как там его зовут, если я никогда не слышал об этом человеке? Это что, тот парень, в которого вы «чуть-чуть влюбились»?
– Даже более чем чуть-чуть. Но отнюдь не без взаимности, – запальчиво добавила Лиз. – Он хотел, чтобы мы были помолвлены.
– И по этому поводу ваш отец сказал свое твердое «нет»?
Лиз покачала головой:
– Не совсем так. В некотором роде наши отношения стали распадаться еще до того, как папа приехал домой в отпуск. Настоящей причиной разрыва была девушка по имени Марта Джитин. Видите ли, Робин талантлив. Он пишет картины, сочиняет стихи. Но у него совсем нет денег, а у Марты Джитин есть.
– И следовательно…
– Она воспользовалась этим, – горестно вздохнула Лиз, – чтобы отбить его у меня. А все, что мог сказать папа по этому поводу, так это то, что раз Робин так охотно бросает все ради денег, очень хорошо, что я избавилась от него. А также что данное обстоятельство в еще большей степени убедило его отправить меня из Лондона, поскольку через какое-то время я наверняка забуду о Робине.
– Но сами-то вы убеждены, что ни за что не забудете его, верно?
– Мне хорошо известно, – убежденно сказала Лиз, – что поговорка «Время лучший целитель» – это одна из фраз, которую, по мнению родителей, им следует говорить как можно чаще. Но если бы я осталась там, то Робин… ну, он ведь любил меня, он сам об этом говорил. Но сколько у меня шансов победить Марту Джитин, находясь на расстоянии в тысячу миль?
– Боюсь, что я не могу судить об этом. Осмелюсь сказать, тут все зависит от представлений данного молодого человека о верности. Хотя во всем этом есть нечто положительное: по крайней мере, до тех пор, пока образ вашего избранника будет жив в вашей памяти, никто не сможет вас обвинить в том, что вы приехали в Тасгалу с определенными намерениями.
– Намерениями?
– Именно, – подтвердил Йейт. – Имеется в виду охота за мужем. Поселки, подобные Тасгале, населены в основном мужчинами, и у некоторых девиц может развиться убеждение, что это мир безграничных возможностей. На самом же деле условия жизни на действующих нефтяных промыслах – они расположены в пятидесяти километрах от нас, и жилая зона там представляет собой горстку сборных домов – вселят ужас в сердце любой женщины. Да и в самой Тасгале женщинам нечего делать, если они не являются женами, молодыми матерями, учительницами, няньками…
– Но значит ли это, что в Тасгале нет никакой светской жизни? Мне показалось, что вы упоминали о наличии здесь загородного клуба?
– Клуб имеется, – кивнул Йейт, – и пользуются им широко. Например, мужчины на промыслах в течение двух недель посменно круглые сутки работают на буровых, а затем получают неделю отдыха. Большинство из них проводят дни отдыха в Тасгале. Гостиница содержится в основном для их удобства, а также для тех, кто следует по маршруту через Сахару, так что подобных людей всегда можно встретить в клубе. Я только хотел сказать, что с позиций праздного времяпрепровождения в поисках развлечений здесь нет особого выбора.
– Все это звучит довольно уныло, – вздохнула Лиз.
А Йейт серьезно заявил:
– Тем не менее Тасгала воплощает в себе будущее для людей, которые верят в нее. И это не только их будущее, но и мое, и ваше, юная дама. Потому что нефть, медь, природный газ и урановые руды будут играть важную роль в вашей жизни, задумывались вы над этим когда-либо или нет. И теперь, когда можно уверенно говорить, что в Сахаре все это есть, в это время…
– В это время, – парировала Лиз порицание, сквозившее в тоне Йейта, – мне придется, так сказать, давиться всем этим, поскольку я буду вынуждена сидеть не высовываясь в Тасгале и бить баклуши!
– Мне хотелось бы продолжить свою мысль, – проговорил Роджер. – В это время настоящую ценность для Сахары представляет горстка людей, у которых есть одно желание – посвятить всю свою деятельность Сахаре, независимо от того, сбудутся или не сбудутся их мечты. Таких людей, как ваш отец, например. Однако рассматриваемый сейчас вопрос – это Тасгала и отношение к ней мисс Шепард, не правда ли? Вам придется извинить меня. Я как-то забыл, что особы, подобные вам, нуждаются в особом, лично к вам относящемся заключении по поводу любого явления в подлунном мире.
