Фрэнсин Паскаль - Когда умирает любовь
– При чем здесь Бетси? – Насколько Элизабет понимала, Трисия совсем не была похожа на старшую сестру.
Действительно, Бетси имела одну из худших репутаций в городе.
– Ты же знаешь, как это бывает. Они ведь сестры, а у сестер много общего, – неуверенно заключила Джессика.
– Надеюсь, это не так, иначе я пропала, – засмеялась Элизабет.
– Ну вот, опять. – Джессика надулась. – Меня здесь никто не ценит. Когда-нибудь, когда я стану богатой и известной, ты пожалеешь, что не была ко мне добрее.
Элизабет засмеялась:
– Мы любим тебя, глупая! Разве этого недостаточно? И, чтобы показать, насколько я тебя ценю, – вот, можешь доесть мой бутерброд.
Джессика посмотрела на корочку хлеба, которая лежала на тарелке у Элизабет.
– Гм, большое спасибо. Я потрясена вашей щедростью.
– А что ты хотела? Чек на миллион долларов?
Джессика задумалась:
– Для начала это было бы неплохо. Ты знаешь, я подумала, может, ты одолжишь мне свои красные туфли на вечер. Сегодня я встречаюсь с Эроном Далласом, и мы…
Элизабет не дала ей закончить:
– Категорически, решительно нет! Последний раз, когда ты брала их, то порвала ремешок, и мне стоило шесть долларов его починить. Ты мне так и не вернула деньги.
– Я не забыла. Я собиралась тебе заплатить. Все до цента. Разве я не обещала?
– Да-а, полгода назад.
– Хорошо, в этот раз я обещаю, что верну с процентами. Ну, теперь я могу их взять?
Элизабет не хотела уступать:
– Нет, Джес, прости.
– В таком случае мне придется идти босиком. И в конце концов я наступлю на стекло и буду истекать кровью, пока не умру. А виновата будешь ты. – Джессика с обиженным лицом поднялась со стула. – Если ты можешь жить, когда у тебя на совести…
Элизабет расхохоталась:
– Ладно, бери. Такой монолог заслуживает награды. Если честно, Джес, Голливуд не подозревает, что теряет. Ты могла бы получить «Оскара».
– А когда получу, то непременно поблагодарю свою любимую щедрую сестричку за то, что у нее такой же размер обуви, что и у меня. – Джессика рассмеялась и, наклонившись к сестре, шутливо шлепнула ее по руке.
Позже, в тот же вечер, Элизабет собиралась на свидание с Тоддом Уилкинзом, ее приятелем. Он был звездой школьной баскетбольной команды. Она представила себе его теплые карие глаза, сдержанную, одними уголками губ улыбку. Натягивая через голову темно-синее платье-майку, она улыбнулась. После стольких лет знакомства мысль о нем все еще доставляла ей приятное волнение.
Вскоре Джессика, пританцовывая, вошла в комнату и начала рыться в ее шкафу в поисках красных туфлей.
– За обедом Стив и двух слов не произнес. Эта история с Трисией действительно выходит из-под контроля. Надо что-то делать…
Элизабет предупреждающе посмотрела на сестру:
– Не вмешивайся, Джес. Если Стиву понадобится наш совет, он скажет.
Как будто его звали, в открытую дверь вошел Стивен.
– Никто не видел мои ключи от машины? – спросил он.
При росте метр восемьдесят два, Стивен казался гораздо выше сестер. У всех троих был здоровый, цветущий вид, но Стивен совсем не был похож на них. Стройная атлетическая фигура, волнистые каштановые волосы и темные глаза – копия их отца в восемнадцать лет.
– Стив, у тебя что, свидание? – заговорила Джессика.
– Я хотел поехать навестить Трисию. Когда я звонил, ее не было дома. Сейчас она, должно быть, уже вернулась.
– Ты разве не говорил ей, что приедешь домой на выходные?
Стивен нахмурился:
– Она знает, что я приезжаю домой почти на каждые выходные. И мне никогда не нужно было специально ей об этом говорить.
– Да, понимаю. – Джессика взяла расческу Элизабет и принялась водить ею по волосам с показной непринужденностью. – Может, у нее создается впечатление, что ты воспринимаешь все как должное. Понимаешь, ты просто рассчитываешь, что она всегда будет твоей.
– Ко мне и Триш это не относится, – возразил Стивен, – мы любим друг друга.
– Ну-ну, но ты же сказал, что последнее время она ведет себя как-то сдержанно.
Элизабет поспешила брату на помощь.
– Может быть, у нее что-то случилось дома? – предположила она, укоризненно взглянув на сестру.
Джессика передернула плечами:
– Подумаешь! У них всегда что-то происходит.
С обеспокоенным видом Стивен опустился на кровать.
– Если что-то и случилось, то почему она не хочет говорить, в чем дело? – Он отрешенно уставился на свои руки. – Все бы отдал, чтобы узнать, что произошло…
– Может быть, это она воспринимает тебя как нечто привычное, – сказала Джессика, ловко переменив направление разговора. – Она знает, что заполучила тебя, и ей незачем больше об этом беспокоиться.
– Трисия не такая. Ты не знаешь ее так, как я.
– Если ты так хорошо ее знаешь, тогда я не вижу, в чем проблема? Я считала, что у людей, у которых такие близкие отношения, нет секретов друг от друга…
Было видно, что Стивен тоже так думал. И вероятность того, что он переоценил чувства Трисии к себе, была для него сильным ударом.
– Думаю, она мне скажет, что случилось, как только сможет, – сказал он, но в голосе не прозвучало особой надежды.
Джессика прищурилась.
– Может, здесь дело не в чем-то, а в ком-то? – хитро предположила она.
– Послушай, Джес, – вскипел Стивен, – если ты собираешься говорить, что Трисия тайком от меня гуляет с другим, я не хочу этого слышать. Она не сделала бы ничего подобного…
Джессика лукаво улыбнулась:
– Как знаешь, старший братик!
– Ведь если бы кто-то был, я бы знал это! И их бы видели вместе.
– Конечно, может, ты и прав, – согласилась Джессика. – Ласковая Долина – маленький город. Такие вещи не могут вечно оставаться в тайне. Но, Стив, – ласково добавила она, – мне показалось, ты сказал, что Трисия не такая?
Стивен густо покраснел. Элизабет пристально посмотрела на сестру, подошла к Стивену и обняла его за плечи. Она не могла видеть своего брата таким несчастным.
– Глупо сразу же делать выводы, – сказала она. – И я согласна с тобой, Стив. Трисия не такая, чтобы обманывать тебя за твоей спиной. К тому же, зачем ей нужен кто-то другой? Она любит только тебя.
Стивен нахмурился еще больше:
– Я тоже так всегда думал. Но именно сейчас я не уверен. Что-то изменилось. Что – не знаю, но я это выясню. – Он встал, решительно вскинув голову. – Сегодня же вечером.
2
От уютного дома Уэйкфилдов, построенного в фермерском стиле и расположенного в красивом, зеленом районе Ласковой Долины, до более бедной части города, где жили Мартины, было всего несколько километров. Но для Стивена это был совершенно другой мир. Фары машины высвечивали выброшенные банки, осколки стекла, которые захламляли заросшие обочины неровной дороги.
