Никола Марш - Экстремальная любовь
Она сделала шаг и споткнулась, ее попытка показать независимость обернулась конфузом. Она только дала ему повод дотронуться до нее опять. Его рука потянулась к ней и обвилась вокруг ее талии.
— Осторожнее, возможно, у вас небольшое сотрясение мозга.
В этом не было ничего унизительного. Он отвел ее к одному из шезлонгов и убедил лечь. А сам лег на соседний. Засмущавшись вдруг своего простого сплошного купальника, Ава попыталась встать и дотянуться до халата, но он опередил ее:
— Держите.
Он протянул ей махровый серый халат, и она скользнула в него руками. Она дрожала, но не от холода, а от неожиданной нежности, с которой этот незнакомец только что завязал ей пояс.
— Лучше?
Она кивнула, откидываясь назад на подушки и отстраняясь от настоятельной нежности его рук.
— Вы можете идти теперь.
Ее слова прозвучали жестко. Он был с ней добр, но ей было нужно побыть одной, нужно, чтобы он не лежал рядом сейчас, нужно, чтобы он был груб и не обращал на нее внимания. Лежать рядом с сексуальным и добрым незнакомцем у пустынного бассейна на крыше шикарного отеля — это было романтичным безрассудством и побуждало к приключениям. Ей это было совсем несвойственно.
— Я хотел бы, но не могу.
Он улегся на бок и облокотился на локоть. Выглядел он при этом как мальчик с картинки из женского журнала: длинный, поджарый, мускулистый, весь в сверкающих капельках воды, в шортах, которые…
Она опомнилась и перевела взгляд в сторону.
— Мой долг убедиться, что с вами все в порядке. Сотрясение мозга — дело серьезное. — Он покачал головой. — Верьте мне, я знаю, у меня их было много.
Заинтригованная, она заерзала на подушках, усевшись чуть выше.
— Профессиональный риск?
Его рот скривился в загадочную улыбку, отчего у нее стало холодеть в животе.
— Можно сказать и так.
Ава понимала, что светская беседа вынудит его остаться, и боролась с собственными эмоциями как могла. Но было ясно, что его ошеломительная улыбка и глаза цвета шоколада сделали свое дело — битва была выиграна перед тем, как начаться.
— Чем вы занимаетесь?
— Экстремальными видами спорта.
— Чем?
Он рассмеялся над ее замешательством:
— Я генеральный директор управляющей компании по экстремальным видам спорта. Слышали о таких видах?
Экстрим? Приключения? Эти две вещи были так далеки от ее размеренного, спокойного образа жизни.
— Это что-то вроде банджи-джампинга[1]?
— И остальных.
Его лицо светилось гордостью, и Ава восхитилась его энтузиазмом. У нее никогда такого не было. Заунывная рутина в коммерческом банке совсем ее не вдохновляла. Она ушла с работы вскоре после развода. И это еще один тяжкий проступок, по мнению бдительной прессы.
— Расскажите мне о своей работе.
— Вы и правда интересуетесь?
Она кивнула, сильно заинтригованная. Движение, приключения, экстрим — она об этом могла только мечтать. Как это было — жить на грани? Рисковать? Никогда не заботиться о том, что о тебе думают другие?
И она бы никогда этого не узнала. Но с этим парнем, которого она никогда не увидит больше, она могла бы изменить своему образу жизни на какое-то время.
— Ну, расскажите мне об опасных скоростях и захватывающих дух высотах и трюках, которые вы делаете на работе.
— Так вы знаете об этом?
Она махнула рукой:
— Немного. — Он удивленно поднял бровь и она продолжила: — Я случайно видела несколько соревнований по телевизору прошлым летом.
— Давайте признавайтесь! Вам хочется полетать на дельтаплане или заняться серфингом!
Его оживление передалось ей, и она непроизвольно потянулась вперед:
— Учитывая, что я предпочитаю твердо стоять на земле, можно определенно сказать «нет», но смотреть соревнования по телевизору бывает интересно.
— Ветер, снег, вода, горы… Вы любуетесь ими, а мы их покоряем!
— Так вы адреналинщик?
Она произнесла это так, как будто он морит тараканов на работе, но он не обратил внимания, лишь усмехнувшись одними глазами. По ним было видно, что он много смеется.
— Бьюсь об заклад, ничто не будоражит кровь так, как выплеск эндорфинов. Добавьте удовольствие от допамина и серотонина, и вам почти будет так же хорошо, как…
Его зрачки расширились, и она поняла, что он собирается сказать. Самое правильное было бы сменить тему разговора. Но она осторожничала всю жизнь и только вчера, приехав в Мельбурн, поклялась себе расслабиться. Начать жить. Да, она была до безобразия осторожна.
— Так хорошо, как что?
У нее перехватило дыхание, когда она увидела, что искры похоти вспыхнули в его карих глазах.
— Секс.
Он не моргнул, не отвел взгляда, и она могла поклясться, что почувствовала, как невидимая нить связала их. Сами мысли о сексе были ей непривычны, они отличались от однообразной рутины, которой была заполнена ее жизнь.
— Чем еще вы занимаетесь, кроме прыжков с парашютом, сноуборда и ныряния со скал?
Он тихо усмехнулся над тем, как она ушла от разговора о сексе.
— Вы правда хотите услышать о десяти видах воздушного спорта, восемнадцати наземного и пятнадцати видах водного спорта?
— Может быть, и нет. — Впечатленная таким списком, Ава покачала головой. — Вы действительно всем этим занимаетесь?
— Да, этим и еще много чем.
Он сделал паузу, а взгляд моментально упал на ее губы. И как будто нить, связывающая их, натянулась сильнее и неодолимая сила потянула ее к нему.
— Вы впечатлены?
— Думаю, что вы сумасшедший, — сказала она, сама удивляясь непонятно откуда взявшейся прямоте.
— Это мне уже говорили, — сказал он. По крайней мере, он не обиделся на ее слова. — А чем вы занимаетесь для удовольствия?
В этот момент вся скучная рутина ее жизни пронеслась у нее перед глазами: статус дочери премьер-министра, частная школа, шоферы, телохранители, этикет и уроки хороших манер, предсказуемый брак, муж-дипломат, спокойный цивилизованный развод, несмотря на ложь в прессе. Все это опять начало душить ее, как это было всю жизнь. Но она больше не будет мириться с этим. Ей нужно уничтожить эти воспоминания, нужно начать создавать новые.
И начать нужно прямо сейчас.
— Что я делаю для удовольствия?
Вдохновленная его разговором об адреналине и до глубины души желавшая себя отпустить, она положила руки ему на плечи и притянула его к себе, пробормотав:
— Это, — и коснулась его губ.
Глава 2
Прежде чем губы Авы коснулись губ незнакомца, она намеренно заглушила все разумные доводы, почему не должна делать этого. Она почувствовала его тело.
