Эйлин Уилкс - А если ты ошибся?
Был август, стояла жара. Пока Джейси пересекала стоянку, она вся взмокла. Сев в красный «мустанг» шестьдесят пятого года выпуска, она включила зажигание, чтобы заработал кондиционер. Нынче была высокая влажность, и салон больше напоминал сауну. Белая кожа сиденья даже сквозь хлопчатую юбку обжигала ноги. Джейси сидела, слушая радио. Мелодия «Бич Бойз», кумиров калифорнийских девчонок, несколько успокоила ее.
Когда Джейси было семь с половиной, сестра Мэри-Элизабет поселила ее в комнате, в которой жили еще три девочки, выделив верхнюю койку. Джейси часами лежала там и строила планы, какая у нее будет свадьба. Шикарная свадьба. Подвенечное платье с такой широкой юбкой, что Джейси с трудом пройдет в нем по церковному проходу. Потом она заживет в двухэтажном доме, где будет много всякой живности… О да, это были приятные грезы.
Она признавала, что ее «планы» не более чем фантазии, но это утешало ее.
Теперь Джейси пыталась вспомнить, мечтала ли она хоть когда-нибудь иметь ребенка. О щенке, да, она страстно мечтала. Но о крошечном человечке?.. Разве она когда-нибудь думала, что будет отвечать за маленькое беспомощное существо?..
Наконец Джейси пристегнула ремень безопасности и, подняв сотовый телефон, набрала номер, который помнила наизусть.
Тэйбор ответил сразу же. Она сказала ему, что ее не будет сегодня, она, мол, занята расследованием.
По сути, так оно и было. Джейси знала только один способ решить проблему и намеревалась изучить создавшуюся ситуацию совершенно так же, как исследовала любую незнакомую тему: она просмотрит все, что пишут по этому поводу эксперты, прежде чем попытается составить собственное мнение. По такому важному предмету, как материнство, должно существовать множество экспертов.
Она только сожалела, что сказала боссу не всю правду: Тэйбор, конечно, скоро узнает о ее беременности, но он был ее другом.
И все же пока не следует рассказывать ему о том, в какую переделку она попала. Том должен услышать эту новость первым. Какие бы фантазии ни выворачивали ее наизнанку, каковы бы ни были ее соображения, он должен узнать, что ему предстоит стать отцом. Ее ребенок заслуживает отца. Но сейчас с этим, конечно, можно повременить. Джейси была слишком растерянна, чтобы взглянуть в лицо мужчине, который оставил ее в беде. В пятницу, она расскажет ему в пятницу, через четыре дня.
Лучи солнца проникали сквозь жалюзи на окне кабинета, ложась полосами на серое покрытие пола, угол стола и плечо человека, сидевшего за большим металлическим столом.
За окном стояла послеполуденная пятница. На столе, заваленном документами, были аккуратно разложены обычные канцелярские принадлежности, а сбоку пристроена черная ковбойская шляпа «стетсон». Кроме того, половину стола занимал компьютер. На полке позади человека находилось несколько стопок бумаг, а также четыре семейные фотографии в латунных рамках. Еще один снимок, большего размера, стоял в центре стола. Эти фотографии были единственными цветными пятнами в серо-мрачном кабинете следственного отдела Главного полицейского управления.
Том Расмуссин редко задерживался за рабочим столом на целый день, но этим утром он появился здесь еще до восхода солнца и оставался в кабинете весь день, пытаясь справиться с накопившейся бумажной работой, чтобы отправиться с братом на уикенд.
Впрочем, в сегодняшнем раннем появлении не было ничего странного: обычно он работал сутками. И не было никого, кто бы против этого возражал.
Расмуссин просматривал последний рапорт, когда дверь кабинета открылась. Он взглянул на вошедшего, и уголки его губ дрогнули.
– А что, в следственном отделе уже нет никакого контроля?
На мужчине, появившемся в безупречном кабинете Тома, были драные джинсы и черная выцветшая футболка с неприличной надписью по-испански, на щеках темнела трехдневная щетина. Засаленная пестрая бандана на лбу не позволяла каштановым космам падать на глаза.
– Как я выгляжу, братишка? Сегодня даже нижнее белье сменил.
Том откинулся в кресле.
– Удивляюсь, что на тебе вообще есть белье. Может, тебе сгонять к родителям и выяснить их мнение о своем туалете?
– Думаешь, они устроили бы мне выволочку? – Брат Тома ухмыльнулся и, развернув стул задом наперед, оседлал его. – Уж кто-кто, а мама приняла бы и такое.
Рез попал в точку. После сорока одного года совместной жизни с копом Лидия Расмуссин разбиралась в тонкостях полицейской службы, в том числе и в работе тайных агентов.
– Даже футболку? – вздернул брови Том.
– Ага. Зато ты, – парировал Рез, – консервативен за двоих. У тебя есть хотя бы одна цветная рубашка?
– Давай-ка сбегай за кофе и перестань надоедать старшим, – проворчал Том.
– Смеешься? Пьешь эту гадость? – Рез пожал плечами. – Ну еще бы, ведь в своем следственном вы не обращаете внимания на такие мелочи. Ты скоро?
– Я освобожусь через пятнадцать минут, если ты немного помолчишь, – Том повернулся к компьютеру.
Помолчать Резу было бы нетрудно, но сидеть без движения – это совершенно невозможно. Через мгновение он вскочил и начал кружить по кабинету. Рез всегда говорил, что его брат получил все фамильное терпение, а он – обаяние.
Братья были похожи: оба унаследовали отцовскую костлявую фигуру и тот тип худого лица, который сделал знаменитым Клинта Иствуда поколением раньше, но во всем остальном они были абсолютно различны. У Тома почти черные волосы, у Реза – светло-каштановые. Кроме того, у Тома глаза стальные, почти бесцветные, тогда как у Реза добрые глаза кокер-спаниеля. Том холоден и замкнут; Рез – открыт и души не чаял в брате.
Рез подошел к окну и провел пальцем по перекладинке жалюзи.
– Знаешь, этот кабинет до отвращения чист.
– Пошли жалобу на уборщицу, – откликнулся Том, не поднимая головы, – пусть ее уволят за то, что она так хорошо делает свое дело.
Кабинет не просто чист, подумал Рез. Он стерилен. Как и вся жизнь Тома после смерти Эллисон. Невозможно представить, что могло бы выдернуть брата из полумертвого состояния, в котором тот пребывает с тех пор, как отступило первое горе.
Может быть, девчонка? Но Том слишком упрямый сукин сын. Рез прошелся вдоль стены, на которой были развешаны дипломы и награды брата.
– Хочешь, заскочим в тот веселенький данс-клуб?
Том, поморщившись, сверил что-то в своем рапорте с заметками в блокноте.
– Да уж, удовольствие! Взмокнуть и налакаться, а потом возвращаться с тобой домой, братец.
Рез пожал плечами – Тому и в голову не пришло, что ему необязательно возвращаться домой в компании брата. Том очень изменился с тех пор, как три года назад умерла его жена, но он и раньше был очень закрытым человеком. Рез представить себе не мог, чтобы тот мог привести к себе «ночную бабочку».
