Кара Колтер - Любовный напиток
Женщина среди цветов казалась гибкой, как лесной дух. Обнаженные плечи были загорелыми, красивыми. Маленькую изящную грудь облегала белая безрукавка, которая подчеркивала линию плоского живота. Брюки — нечто среднее между шортами и слаксами — заканчивались чуть ниже коленей, открывая взору стройные ноги.
Женщина сняла шляпу, высвободив густые золотисто-каштановые кудри, и направилась к ним. А в голове Брайана вертелась только одна мысль: «Это не она».
Он вышел из машины, и женщина остановилась. Широко раскрыла глаза и бросила взгляд через плечо, как олень, готовый броситься назад, в безопасную лесную чащу, окружающую этот маленький луг.
Брайан был высок ростом и понимал, что может внушить робость женщине, живущей в безлюдной местности.
— Простите, что побеспокоил вас, мэм, — сказал он, решив держаться на некотором расстоянии от нее и стараясь говорить тихо, спокойно и вежливо. — Надеюсь, вы можете мне помочь. Я ищу…
Он замялся. Она вздернула подбородок. Его поразили ее зеленые глубокие глаза. Их взгляд бодрил, как купание в спокойном лесном пруду в разгар лета. Таких глаз мужчина не забудет никогда.
Много лет назад она весила на несколько фунтов больше нормы и в школе ее дразнили толстушкой. Но даже тогда он, как-то посмотрев ей в глаза, неожиданно почувствовал, что зачарован.
Зачарован настолько, что сказал:
— Я позвоню.
И не позвонил.
И теперь, взглянув в ее ясные глаза, Брайан понял, что она помнит о том давнем нарушенном обещании. И догадался, почему ей хотелось убежать.
Не потому, что Джессика Моран испугалась незнакомца. Нет, именно потому, что она его узнала.
И все же, расправив плечи, Джессика подошла к нему. Грациозно и уверенно, а не так, как неловкая, неуклюжая девчонка, какой он ее помнил. От нее пахло пряностями и лимоном, и этот запах смешивался с ароматом цветов.
Ее узкое лицо наводило на мысли об эльфах. Огромные, томные, глубокие, как озера, глаза привлекали внимание в первую очередь. Нос был усыпан веснушками. И губы… раньше у нее не было таких губ, пухлых и манящих, как спелая клубника.
— Брайан, — сказала она чистым, мелодичным голосом и протянула руку. Теперь он вспомнил и ее голос. — Я очень огорчилась, узнав, что произошло с твоим братом и Амандой.
Она пожала ему руку. Рукопожатие было на удивление сильным, несмотря на ее маленькую ручку. У Брайана появилось на редкость странное желание. Ему хотелось задержать ее руку в своей.
Брайан только сейчас вспомнил, что его невестка, Аманда, училась с Джессикой в одном классе.
— Джессика, — сказал Брайан, наконец обретя дар речи. Он пытался скрыть неловкость и потрясение, которые испытал при виде поразительной перемены. — Я тебя не узнал.
— Наверное, я очень изменилась с тех пор, как мы виделись в последний раз. Почему ты приехал? — Вежливый тон, и ни намека на прочие чувства.
Брайан ответил не сразу. Теперь пора признать, что он поступил глупо, сесть в машину и уехать. Но неожиданно для себя он услышал собственный голос:
— Помнишь, я сбил собаку неподалеку от твоего дома, и мы принесли ее сюда?
В ее взгляде что-то промелькнуло — подозрительно похожее на боль, — и она коротко кивнула.
Он мысленно обругал себя за то, что приехал, поддавшись отчаянию.
К счастью, именно в этот момент Мишель вышла из пикапа, обнимая крошечный комочек. Ее огромные глаза умоляюще посмотрели на Джессику.
— Вы можете вылечить моего щенка?
Джессика испуганно посмотрела на Брайана и повернулась к девочке. Широко раскрыла глаза и протянула руки. Мишель отдала ей ослабевшего щенка. Брайан заметил, как нежно берет его Джессика, гладит. Вот она приложила руку к его сердечку, закрыла свои зеленые глаза, потом открыла их и взглянула на Брайана. Он увидел, что они вспыхнули.
Гневом.
Оно и понятно. Прося ее о невозможном, он поставил Джессику в ужасное положение. Почти не надеясь спасти песика, она понимала, что девочка может прийти в отчаяние. Вот какой ситуацией она обязана Брайану.
Но от гнева не осталось и следа, когда Джессика повернулась к Мишель; движением плеча она позвала ее идти следом, а сама пошла к коттеджу по извилистой, покрытой булыжником дорожке.
Между булыжниками росли маленькие лиловые фиалки. Наступая на них, Брайан чувствовал их нежный аромат.
— Меня зовут Джессика, — сказала она, повернувшись к его племяннице. Такой голос мог выманить птиц из гнезд. — Ты так похожа на свою маму, Аманду. Я училась с ней в школе. Она была красивая, как ты.
Брайан понял, что забыл представить их друг другу. Он был слишком потрясен появлением новой Джессики Моран.
Джессика говорила так искренне, что Мишель покраснела и невольно приняла гордый вид.
Увы, его племянница не отличалась красотой. Особенно из-за своей страсти к косметике. К тому же она была слишком худой, а на лице появились прыщи.
И все же Джессика говорила таким тоном, что Брайан снова взглянул на племянницу. И увидел ее в новом свете. Темно-синие глаза, красивая линия скул, стройная шея.
Брайану стало не по себе. Может, Джессика волшебница и гипнотизирует его?
— Это моя племянница, Мишель, — запоздало сказал он.
— Мою собаку зовут О'Генри. — Мишель посмотрела на Брайана, явно давая ему понять, что щенок важнее и что слова его неуместны. Неудивительно. С тех пор как приехала племянница, он, похоже, все время делал что-то не то. Если не считать, что подарил ей собаку.
— В честь писателя? — спросила Джессика.
Писателя? Брайан озадаченно посмотрел на них обеих.
— Да! — Мишель пришла в восторг.
Брайан думал, что щенка назвали в честь шоколадной плитки, Наверное, этот шоколад нравится Мишель, подумал он. Купил ей плитку и сунул в пакет с завтраком. Собирался сделать сюрприз и ошибся. Его маленький подарок вернули нетронутым.
— А какое произведение О'Генри тебе больше всего нравится? — спросила Джессика. — Нет… дай я угадаю. «Дары волхвов»?
— О-о, — выдохнула восхищенная Мишель.
Его племянница и Джессика тотчас нашли общий язык, и Брайану снова стало не по себе.
В школе Джессику называли ведьмой и девушкой со странностями. Но Брайан знал правду, хотя и не встал на ее защиту. Она не была ни ведьмой, ни девушкой со странностями. И волшебницей тоже не была.
Она была целительницей.
Брайан почувствовал беспокойство. Наверное, он приехал сюда не ради пса. Каким образом — непонятно, но он попал сюда, когда взмолился о помощи.
Ради своей племянницы.
И, может быть, просто ради себя самого.
Он громко фыркнул, дивясь своим мыслям. Должно быть, виноват сад, птицы, ее глаза…
