Лори Пэйдж - А может, это любовь?
— Отпусти меня.
Ее голос донесся до него как будто издалека. Шум крови в ушах заглушал все другие звуки.
— Ник! Николас! Отпусти меня!
Испуг, прозвучавший в ее голосе, привел его в чувство. Он опустил ее на сиденье и захлопнул дверцу.
Огибая машину сзади, Ник стер пот, мелкими капельками выступивший на лбу, и глянул на себя в боковое зеркальце.
Выражение лица — как у затравленного зверя!
Ник поспешно надел солнечные очки, чтобы скрыть страсть, которую выдавали его глаза. Он не собирается показывать ей свои чувства. Нарочито медленно он взобрался на водительское место, завел мотор и включил вентилятор. Шум не позволял разговаривать, чему оба были рады.
Когда они приехали в центр города к магазину Стефани, она, не дожидаясь, пока Ник поможет ей слезть, выскочила из машины.
— Спасибо, что подвез и что позаботился о Дуги.
Сняв очки, Ник окинул ее взглядом черных, цвета горького шоколада, глаз.
— Не за что.
Захлопнув дверцу, Стефани поспешила в свой магазин. Меньше всего она нуждается в советах тридцатичетырехлетнего холостяка по воспитанию сына. К тому же она моложе его всего на три месяца. Они с Дуги прекрасно справляются и без посторонней помощи.
— Дуги! — позвала она, все же немало обеспокоенная.
— Он в твоем офисе, — подсказала Пэт, помощница Стефани.
Стефани поспешила к себе, не чувствуя, как обычно, гордости за свое маленькое царство — так, бывало, называл ее магазин Клей.
Офис был доверху завален каталогами и всевозможными образцами. Ее сын сидел в кресле, небрежно свесив ногу с подлокотника. Стефани увидела, что подметка его кроссовки почти протерлась у большого пальца. Она вздохнула. Одежда и обувь просто горят на нем.
— Я только что говорила с офицером Дорелли, — сказала Стефани, опускаясь на свое место за письменным столом и внимательно глядя на сына.
Дуги был такой смешной! Такой же тощий, как многие в ее семье, и такой же красивый, как его отец. У него были темные, почти черные волосы и ярко-синие глаза, по-настоящему синие, а не как у нее — серо-голубые.
Дуги сглотнул, но промолчал.
— Ну! — потребовала Стефани, пытаясь вести себя как разумная мать.
Ей и без проступка Дуги хватало забот: деньги, выплаты по закладным, прибыли магазина в условиях нестабильной экономики. А вот напоминание о романтических мечтах юности в лице Ника Дорелли, нарушившего ее покой, ей вовсе ни к чему. Но жизнь вечно преподносит сюрпризы…
— Хочешь мне что-нибудь рассказать? — спросила она у сына.
— Ничего.
— Так уж и ничего? Тебя поймали на магазинной краже, а тебе нечего сказать?
— Я не собирался оставлять его у себя. — Дуги пожал плечами. — Я бы немного посмотрел, а потом вернул.
— Ты мог бы взять видео напрокат, ведь я только утром дала тебе карманные деньги. Почему ты этого не сделал?
Мальчик уставился в потолок с таким видом, будто и в самом деле не догадался об этом.
— Дуги! — нетерпеливо повторила она. У нее еще была тысяча дел, ей всегда не хватало времени.
— Там стояла большая очередь, — вызывающе ответил мальчик.
— Очередь, — опять повторила Стефани. Она старалась говорить спокойно, избегать обвиняющего тона. — Магазинная кража — не просто незначительное нарушение правил или драка с приятелем. Это воровство. — Надо было назвать вещи своими именами.
— Я не украл. Я бы завтра его вернул.
— Какими бы ни были твои намерения, брать что-нибудь без спросу нельзя. — Стефани старалась воззвать к лучшим качествам сына. — Представь себе, что бы ты почувствовал, если бы Клайд взял без разрешения твою бейсбольную перчатку? Ты бы подумал, что кто-то ее украл.
— Клайд придурок!
Стефани вспомнила, что мальчики недавно поссорились.
— Все равно, — настаивала она. — Тебе было бы неприятно, и ты бы злился. — Надо во что бы то ни стало достучаться до его сердца.
Дуги упорно смотрел в пол, совсем как его отец, когда Стефани хотела поговорить с ним о каких-нибудь семейных проблемах. Ох уж эти мужчины! Никогда не хотят слушать о плохом, только о хорошем!
— А что бы ты почувствовал, если бы твой отец узнал, что его сына обвиняют в магазинной краже? Каково бы ему было?
Щеки мальчика покрылись пятнами. Наконец-то он, кажется, понял. Клей был одним из лучших помощников шерифа в графстве. Он погиб смертью героя, подставив себя под пули, защищая женщину, державшую на руках ребенка. Первая пуля отскочила от бронежилета, но вторая попала в шею, и Клей скончался до приезда «скорой помощи».
Дуги сидел не шевелясь, все так же надувшись, и Стефани вдруг почувствовала себя совершенно беспомощной.
— Отвечай!
Дуги не отрывал взгляда от пола.
— Завтра же вернешься к миссис Уитерс, — решительно заявила она.
— Мне не нужна нянька, — буркнул мальчик.
— Человеку, которому нельзя доверять, нянька необходима. — На секунду она увидела свое расстроенное лицо в зеркале у двери. С усилием подавив отчаяние, она сказала: — Это был испытательный срок, помнишь? Тебе было скучно помогать мне в магазине.
— Мне не было скучно, — упрямо заявил он, надув губы.
— То, что произошло сегодня, доказывает, что мне не следовало тебе верить.
— Не очень-то и нужно было мне это дурацкое видео. Никогда больше такого не сделаю, — сказал он ломающимся голоском и быстро махнул рукой, как бы отметая ее обвинение.
У Дуги были большие руки. И вообще, он быстро растет. Уже сейчас он почти догнал ее по росту, а через пару лет вымахает еще выше и станет сильным.
Если она сейчас не может с ним справиться, что же будет потом?
— Ты будешь ходить к миссис Уитерс весь месяц и на это время лишаешься всех развлечений.
Дуги попытался протестовать, но она его перебила:
— Ты также извинишься перед владельцем магазина…
— Я уже извинился. Ник… офицер Дорелли заставил меня, перед тем как привезти сюда.
Эта новость ей не понравилась. Почему именно Ник должен был ответить на звонок по поводу ее сына? Она и сама справилась бы, ведь она была женой полицейского.
Муж любил свою работу. Ему нравилась форма, и он был в приятельских отношениях с другими помощниками шерифа. Чтобы скопить немного денег, он частенько работал сверхурочно, а в свободное время любил возиться на ранчо, которое Стефани получила в наследство. Первые годы были лучшими в их браке, а о последних она предпочитала не вспоминать.
— Мне можно идти?
— Нельзя. Ты останешься здесь до закрытия… Странная вещь доверие, — поколебавшись, сказала она. — Мы, не задумываясь, доверяем тем, кого любим. Но если хоть раз обманешь доверие, потом приходится его снова зарабатывать. Твой отец был бы здорово разочарован…
