Сара Крейвен - Соль на твоих губах
Элли взглянула на портрет Хьюго, висевший на стене. Леди Марчингтон заказала этот портрет два года назад, к двадцатипятилетию сына, но в результате осталась недовольна художником, заявив о малом сходстве с оригиналом.
— Это письмо, кажется, для тебя, Элис, — сказала она.
Элли вздрогнула, отвлекаясь от размышлений и понимая, что леди Марчингтон обращается к ней. Та сидела, поджав губы, и держала в руке голубой конверт.
— Я полагаю, это от твоей французской тетушки. Надеюсь, новости хорошие.
Внезапно дверь в столовую открылась и вошла горничная:
— Извините, что прерываю, леди Грейс, но миссис Фарлоу звонит вам по телефону. Возникла проблема со счетами клуба садоводов.
— Иду. — Леди Марчингтон поднялась на ноги с тем выражением лица, которое не предвещало ничего хорошего для миссис Фарлоу, являвшейся казначеем клуба.
Как только леди Марчингтон удалилась, Элли взяла письмо и вышла на террасу, затем направилась к дворику с фонтанами.
Открыв письмо, она обнаружила, что новости не слишком обнадеживающие. Ее тетушка писала, что, скорее всего, доживает последнее лето в Ле Сабль д'Иньяк и очень хочет повидаться с Элли и ее сыном, ибо он — последний представитель семьи Виллак.
Прочтя послание, Элли забеспокоилась. Что могло произойти с ее тетушкой? Мадлон всегда отличалась крепким здоровьем, хотя ей уже и было под восемьдесят. Элли вспомнила, как при последнем свидании тетушка умоляла ее остаться вместе с ней. Жаль, что ничего не вернешь.
В письме тетушка написала Элли, что та может не беспокоиться насчет Реми де Бриза, ибо он по-прежнему работает за границей. Так что увидеться им не удастся.
Если бы все было так просто. Пусть Реми не будет в тех краях, но ведь из памяти его образ выбросить невозможно. Элли будет постоянно вспоминать о нем, как только придет на пляж, видеть его лицо, слышать его голос в порыве ветра.
Перечитав письмо, Элли скомкала его, засунула в карман юбки и громко произнесла:
— Я не смогу к тебе приехать.
Поднявшись на ноги, Элли принялась бесцельно бродить по гравийным дорожкам, желая отвлечься.
Она вспомнила о сестрах Виллак — Селин и Мадлон, которые во время Второй мировой приютили дедушку Элли, Гая Колвилля, сломавшего ногу во время высадки десанта.
Члены семьи Виллак выходили его, рискуя жизнями, потом помогли вернуться в Англию.
После окончания войны Гай и его брат Руперт часто навещали сестер. В результате этих визитов образовались две пары: Селин вышла замуж на Гая, а Мадлон — за Руперта.
Обе пары жили очень счастливо до поры до времени. Селин после родов начала болеть и вскоре умерла. Обезумевший от горя Гай обратился за помощью к Руперту и Мадлон, и те воспитали своего племянника Поля Колвилля как родного сына.
После смерти мужа Мадлон решила вернуться в Бретань. Элли с отцом несколько раз навещали ее. Мать Элли, Фей, отказывалась сопровождать их, ссылаясь на то, что плохо переносит морскую качку.
Только теперь Элли понимала, что Фей намеренно не ездила к тетушке Мадлон, ибо ревновала к ней своего мужа. Ей не нравилось то, что Элли при крещении дали имя Элиз, вместо английского Элис. Она не посещала Мадлон даже после того, как овдовела. А когда Элли заявила, что хочет самолично навестить свою тетушку, Фей закатила скандал.
— Ты сошла с ума?! — кричала она. — Что подумает Хьюго?
Элли вздернула подбородок:
— Мне нет до этого дела.
— Не веди себя как дура, — Фей свирепо уставилась на нее. — Ты даже не пытаешься вызвать у этого молодого человека интерес к тебе.
— Я не хочу этого, возможно потому, что мне его интерес кажется временным, — холодно ответила Элли.
— Чушь! Он ведь возил тебя в Марчингтон-Холл, представлял своей матери.
— И что?
— Приглашение в усадьбу можно расценивать как знак того, что ты небезразлична Хьюго.
— А почему ты не спрашиваешь моего мнения о нем?
— Ты должна образумиться, Элли, и обратить на него внимание! — отрезала мать.
Отношение Элли к Хьюго Марчингтону всегда было двояким. Сначала ей показалось, что она влюблена в него. Девушке нравилось обедать с ним в дорогих ресторанах, играть в поло, посещать скачки, регаты.
Однако чем дольше они встречались, тем меньше ей хотелось провести с этим человеком всю жизнь. Хьюго временами становился просто невыносим, поражая своим мрачным настроением.
Вскоре после их знакомства Хьюго дважды попытался соблазнить Элли, но она не поддалась. Его поцелуи никогда не вызывали в ней страстного отклика, но она списывала это на свою эмоциональную холодность. К удивлению Элли, Хьюго не переставал добиваться ее благосклонности.
В конце концов, Элли все-таки вышла за него замуж. Теперь, часто размышляя о своем браке, она понимала, что, возможно, ей следовало уехать и не отвечать Хьюго согласием.
Элли понимала, что Марчингтон-Холл никогда не станет ей родным домом. Но Том появился на свет в этой усадьбе, так что она должна жить здесь ради него.
Все, что сейчас хотелось сделать Элли, так это зажать уши и бежать, куда глаза глядят.
Однако от себя не убежишь.
Если неприятные воспоминания возвращаются, значит, так тому и быть.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Все началось в тот день, когда Элли на глазах удивленной свекрови упала в обморок во время завтрака. Был вызван доктор — молодой, дерзкий и не признающий авторитетов.
Он осмотрел Элли и внимательно выслушал ее рассказ о том, как тяжело ей приходится в Марчингтон-Холле. Предположив беременность, врач довел Элли без малого до истерики. Она принялась плакать и все никак не могла остановиться.
Доктор объявил Хьюго и Грейс, что молодая леди Марчингтон нуждается в отдыхе и перемене обстановки.
— Зачем это ей? — ледяным тоном осведомилась Грейс. — Если кто и устал и нуждается в отдыхе, так это мой сын.
— Боюсь, вы меня не поняли, — возразил доктор. — Леди Марчингтон должна уехать из Марчингтон-Холла и восстановить силы в обществе людей, которые не терзают ее претензиями.
— Я могу отправиться к своей тетушке в Бретань, — тихо сказала Элли, понимая, что Грейс едва сдерживает ярость, ибо доктор недвусмысленно заявил о том, что к Элли в этом доме слишком придираются.
— Идеально! — кивнул врач. — Прогулки по пляжу, красивый пейзаж, морепродукты и здоровый сон. Именно это я и прописываю ей.
— Можешь катиться куда хочешь, — заявил ей Хьюго после ухода доктора. — От тебя здесь все равно проку нет.
— Находясь вдали отсюда, ты, возможно, вспомнишь, чем обязана семье Марчингтон, — раздраженно добавила Грейс, — и по возвращении исполнишь, наконец, свои обязанности жены.
