Рейчел Томас - Вспышка страсти
Даже тихий рокот прибоя не в силах был ее успокоить.
Весь полет она пыталась осознать и переварить внезапное открытие. Дожидаясь рейса в аэропорту, она вспоминала две волшебные недели с Никосом, которого успела искренне полюбить. Тогда он назвался простым рыбаком, но случайно глянув новостную ленту, она вдруг обнаружила его фотографию в статье о собирающемся поглотить крупную судоходную компанию миллиардере.
Никос – миллиардер?
На Сантарини она собиралась к скромному рыбаку, совершенно не заботясь о его финансовом положении, считая, что у него есть право узнать обо всем лично от нее, но это открытие перед самым вылетом резко все изменило. Он предал ее доверие и чертовски разозлил, оставив лишь одно желание: отомстить, перевернув его крошечный уютненький мирок с ног на голову.
Но за время полета злость успела порядком выгореть, грозя оставить после себя одну лишь пустоту. Наверняка он уже догадался, зачем она вернулась, и даже не важно, кто он такой на самом деле. Подобные разговоры всегда сложны. Особенно когда тебе ясно дали понять, что не хотят никаких «последствий».
Ну а проклюнувшийся росточек надежды… на общее будущее… безжалостно смят и растоптан. Такой человек, как Никос, да еще к тому же и миллиардер, просто умоет руки и мгновенно выкинет ее из головы.
Серена машинально положила руку на живот, как бы стремясь защитить растущую внутри ее жизнь. А придет ли он вообще? Покупая билет на самолет, она хотела, чтобы и он узнал, что их краткий роман принес свои плоды, но теперь… Действительно ли она хочет связать свою судьбу с этим человеком? Позволить ему стать частью жизни ее ребенка?
Но как он вообще посмел ее обмануть? Едва ли не всю жизнь прожив в тени лжи, Серена ненавидела врунов.
Она во всех подробностях вспоминала последнюю ночь с полюбившимся ей ласковым и нежным рыбаком, который, стоило ему только осознать, что у их связи могут быть последствия, мгновенно изменился, показав себя с совершенно неожиданной стороны.
Предполагалось, что они просто поцелуются на прощание, чтобы ей потом было о чем вспоминать в далекой Англии. Она отлично понимала, что он не хочет никакого продолжения, и приняла его выбор, впервые в жизни наслаждаясь любовью мужчины, который ничего от нее не требовал. Но бешеная вспышка страсти сожгла все преграды и установки, и они жадно набросились друг на друга, не в силах ни о чем думать.
Серена почувствовала очередной, ставший уже привычным, приступ паники. Она еще никому не говорила о своем положении, даже родственникам. Просто не могла сказать, заранее предвидя реакцию и разочарованные взгляды; правда, о кратком романе с Никосом сестре она все же рассказала, но признаться, что беременна, у нее не хватило духу. Тем более сейчас, когда Сэлли безуспешно боролась за собственное счастье, раз за разом пробуя искусственное оплодотворение.
– Серена.
Услышав за спиной низкий голос с явным акцентом, Серена глубоко вздохнула и закрыла глаза, не желая, чтобы он по взгляду угадал ее тревоги и сомнения. И уж тем более ни в коем случае нельзя было показывать ему любовь, после того как он так бесцеремонно выгнал ее из своей жизни из-за ошибки, что они совершили, поддавшись безумной страсти.
Ошибки. Как же она ненавидела это слово! И росла в его тени, потому что и сама была такой же ошибкой, ставшей для родителей полной неожиданностью и заставившей их забыть о разногласиях и сохранить брак.
– Серена, – снова позвал Никос, слегка прикоснувшись к ее руке.
Все, теперь точно нужно повернуться.
– А я уже думала, что ты не придешь, – заметила она, изо всех сил стараясь говорить спокойно, хотя еще ни разу в жизни так сильно не нервничала.
Почему у нее дрожит голос? Ей же нужно быть сильной, а разбушевавшиеся эмоции только все испортят. Слегка отстранившись, Серена снова глубоко вздохнула. Правильно ли она сейчас поступает? Или ей вообще не стоило сюда ехать?
Но Никос снова подошел к ней вплотную, так что Серене пришлось на него посмотреть, и она едва не вскрикнула от удивления. От бездонных голубых глаз цвета летнего неба, совершенно не характерных для греков, так и веяло ледяным холодом. И вообще он полностью переменился, ничуть не напоминая того человека, которого она успела полюбить всем сердцем. И дело не только в дорогом костюме, сменившем потрепанные синие джинсы.
Высокий рост, темные волосы, крупные черты лица – все это осталось прежним, но при этом сам Никос казался куда жестче и неприступнее, а плотно сжатые губы как бы предупреждали, что с таким человеком не стоит лишний раз связываться.
– Извини, у меня были дела.
– Ты выглядишь… – Запнувшись, совершенно сбитая с толку подобным преображением, Серена попыталась подыскать подходящее определение. Его ложь, ее новости… В таких условиях обычная светская болтовня просто неуместна. Да и вообще от этого разговора зависит вся ее дальнейшая жизнь. – Отлично, как настоящий бизнесмен.
Темные брови удивленно приподнялись, а в голубых глубинах мелькнуло что-то на удивление похожее на злость. Но как же этот человек не походил на того мужчину, с которым она смеялась и занималась любовью три месяца назад, отдав ему не только свое сердце, но и нечто гораздо большее… Так вот, оказывается, какой он, настоящий Никос.
– Я вырос в обычной рыбацкой семье, но это еще не значит, что я обязан всю жизнь рыбачить.
Удивленно моргнув, Серена снова попяти лась, оглядывая пустой пляж в безнадежной попытке скрыться от пронзительного взгляда.
Что ж, похоже, он отлично понял, зачем она явилась, но не собирается ничего упрощать.
– Ты знаешь, зачем я приехала?
Голос снова дрожал, но, во всяком случае, она смогла удержаться и не стала обнимать себя за плечи.
Никос пристально ее разглядывал, но Серена упрямо стояла на месте, отказываясь бояться.
– Тебе следовало это сделать еще пару месяцев назад.
Небрежный тон резанул, как ножом по сердцу, растоптав ту любовь, что прочно обосновалась в ее сердце. Для него она всего лишь нечто среднее между нежеланной помехой на пути и забавной игрушкой, которую можно сломать и не глядя выбросить. Что бы она там ни успела себе напридумывать, для Никоса она была всего лишь мимолетной, ничего не значащей любовницей, о которой можно на следующий же день забыть. Но теперь все изменилось, и ему придется это признать.
Еще больше разозлившись, Серена посмотрела ему прямо в глаза.
– Последнюю пару месяцев я была слишком занята утренней тошнотой.
Несправедливость обвинений придала сил, и теперь она готова была бороться, а давившее на нее все эти месяцы напряжение требовало разрядки.
– Могла бы, во всяком случае, позвонить. В конце концов, я же просил, чтобы ты сразу мне обо всем сообщила.
