Не покидай меня - Алистер Дениза
– С удовольствием, – серьезно ответила Тори и осторожно присела на свободный стульчик.
– А как вас зовут? – спросила Минди.
Этот, казалось бы, совершенно невинный вопрос застал женщину врасплох, и у нее перехватило дыхание. Помолчав несколько секунд, она неуверенно ответила:
– Зови меня Тори.
– Мисс Тори?
– Правильнее – миссис Тори.
– А! Джералдайн тоже говорит, что женщин следует называть либо «мисс», либо «миссис».
Тори невольно улыбнулась при упоминании Джералдайн Джексон – своей любимой старой няньки, которая не смогла расстаться с Минди и последовала за ней в Оклахому. Сейчас ей, должно быть, около восьмидесяти.
– А Джералдайн сегодня дома?
– Дома. Она готовит ужин. Вам чай с молоком или с сахаром? – деловито осведомилась Минди.
– Спасибо. Я предпочитаю чай без всяких добавок.
– Хорошо. Папа тоже.
Минди взяла чашечку, «налила» в нее «чай», поставила перед гостьей и, улыбнувшись, сказала:
– Прошу вас, миссис Тори.
Сердце Тори разрывалось. За возможность видеть эту улыбку ежедневно она готова была отдать все на свете. Но сейчас не смела даже приласкать самое дорогое для нее существо. Она поднесла чашечку ко рту, подержала у губ и поставила на стол.
– Не хотите ли еще? – светским тоном спросила Минди.
– Нет, спасибо, мисс Минди. Мне достаточно.
В этот момент чайную идиллию прервал скрип тормозов.
– Папа приехал! – радостно воскликнула девочка, захлопав в ладоши.
Тори вскочила и машинально оправила голубую шелковую юбку. Собираясь на ранчо, она специально надела ее: шелк выгодно подчеркивал фигуру, а кроме того, Рэнд любил этот цвет. Тори была готова к тому, что ее появление приведет мужа в ярость, и постаралась хоть немного смягчить его реакцию. Но ее попытка оказалась тщетной. Глаза Рэнда горели бешенством, когда он, выскочив из машины, стремительно направился к дому. Минди, открыв объятия, безоглядно ринулась вниз по ступенькам навстречу отцу, уверенная, что тот вовремя подхватит ее на руки. Рэнд действительно поймал ее в полете и поцеловал, не отрывая при этом ненавидящего взгляда от Тори. Опустив дочь на ступеньку, он процедил сквозь зубы:
– Какого черта ты приехала? И кто посмел без моего разрешения открыть ворота?
Минди, широко раскрыв глаза, испуганно посмотрела сначала на отца, потом на мать. Она ничего не могла понять.
– Рэнд! – прошептала Тори, глазами указывая на девочку.
Перехватив ее взгляд, он замолчал. В эту минуту дверь в дом открылась, и на пороге показалась Дороти Маккейн. Мать Рэнда была высокой, стройной, совершенно седой дамой с добрыми и лучистыми зелеными глазами. Взглянув на сына с невесткой и сразу оценив ситуацию, она улыбнулась внучке и, погладив ее по головке, сказала:
– Минди, иди умойся. У Джералдайн все готово для ужина.
– До свидания, миссис Тори! – крикнула Минди уже на бегу. Та ничего не ответила: Рэнд стоял рядом, а как он отреагирует на выражение симпатии со стороны дочери, было неизвестно. Однако, поймав брошенный с порога ободряющий взгляд Дороти, Тори поняла: в этом доме у нее есть союзник.
Когда дверь закрылась, Рэнд со злобой посмотрел на жену и прошипел ей на ухо:
– Так значит, миссис Тори!
– А ты хотел бы, чтобы она называла меня мамой?
Рэнд пропустил ее слова мимо ушей и раздраженно повторил свой первый вопрос:
– Ты мне не ответила, зачем пожаловала на ранчо? – Его лицо покраснело, дыхание стало прерывистым. Тори показалось, что еще мгновение – и он ударит ее. Не подавая вида, что испугалась, она почти спокойно ответила:
– Я приехала повидать дочь.
– Убирайся ко всем чертям! – заорал Рэнд. – Год назад ты с легкостью оставила нас, несмотря на мои предупреждения, а теперь двери моего дома для тебя закрыты и можешь навечно распрощаться с Минди!
– Я помню твои угрозы, Рэнд, – твердо сказала Тори, глядя мужу прямо в глаза. – Но ты думаешь, мне легко дался этот год? Я долго терпела разлуку с Минди, не желая тебя раздражать. Но больше, извини, не могу! Мне необходимо ее видеть!
– Только не демонстрируй мне свои материнские чувства. Я в них никогда не поверю! Скажи прямо, зачем приехала? Хочешь добиться согласия на развод? Неужели ты настолько глупа, что рассчитываешь на это?
Каждое сказанное Рэндом слово болью отзывалось в ее сердце. Но Тори недаром готовилась к этой встрече не один месяц и сейчас стояла перед ним с гордо, почти надменно поднятой головой, ничем не выдавая своих чувств.
– Рэнд, это правда. Единственная моя цель – побыть хоть немного с дочерью. Может быть, тогда я была не совсем права. Но сейчас……
– Не совсем права? – воскликнул Рэнд. – Ты бросила мужа и ребенка, целый год не давала о себе знать, а теперь говоришь, что была не совсем права?! А тебе не кажется, что это называется несколько иначе? Она, видите ли, была не совсем права! Хорошенькое дело!
Рэнд имел все основания обвинять ее в предательстве семьи. Она действительно переехала с Минди к своим родителям, а потом, когда Рэнд настоял на возвращении дочери, вообще исчезла и неизвестно чем все это время занималась.
Но ведь Рэнд знал, что она поселилась у родителей отнюдь не по собственной прихоти. Другой вопрос, почему она не вернулась позже? А вот в этом Рэнд был виноват сам.… Он вдруг начал демонстративно игнорировать жену, подчеркивая, что желает видеть только дочь. Тори не раз хотела честно и до конца объясниться с ним, но на все телефонные звонки следовали извинения прислуги: мистера Маккейна никогда не было дома. Письма же оставались без ответа. А теперь он обвиняет ее в предательстве!
И все же Тори отлично понимала, что, если сейчас она начнет перебирать обиды, то непременно увязнет в них и погубит все дело. Поэтому она смирила гордыню и осторожно сказала:
– Я многое пережила и передумала за этот год, Рэнд.
В ответ он издевательски рассмеялся, а затем, впившись в нее глазами, словно желая пробуравить насквозь, заговорил:
– Может, не будем играть в кошки-мышки, Тори? Я прекрасно знаю, не мое богатство привело тебя сюда. И не моя драгоценная персона. И занятие фермерством уж ни в коем случае не приманка для завзятой горожанки, если только за этот год ты коренным образом не пересмотрела свои взгляды. Но главное – не смей меня уверять, что приехала из-за Минди. Прошедший год убедил меня в том, что ты никуда не годная мать для нашей дочери: ведь ты не сделала ни одной попытки увидеться с ней! И после этого ты хочешь, чтобы я поверил в твои неведомо откуда взявшиеся материнские чувства? Неужели я похож на круглого идиота?
Женщина кипела от негодования. Как же так? Разве не сам Рэнд отправил ее к отцу, когда тот заболел и нуждался в уходе? Он отлично понимал, что матери Тори необходима помощь. Какого же черта сейчас он ставит это ей в вину и представляет дело так, будто она спекулировала на болезни отца?
Рэнд продолжал бросать ей в лицо одно оскорбление за другим:
– Признайся лучше, что попала в беду! – криво улыбаясь, шипел он. – Хочешь от кого-то скрыться, как когда-то от меня, и ищешь здесь убежище? А может быть, даже рассчитываешь на мою защиту. Или твой деловой партнер, он же любовник, стал слишком требовательным?
Стараясь не заплакать от обиды, Тори подчеркнуто терпеливо повторила:
– Я хотела увидеться с дочерью. Я ни от кого не скрываюсь. Можешь верить, можешь – нет, но это правда!
Что-то в ее голосе заставило Рэнда замолчать. Он был вне себя от бешенства и ожидал того же от Тори, но та отвечала ему с усталым безразличием. Он понял, что ему не удастся вывести ее из себя, и слегка сменил тон.
– Ты говоришь, что многое передумала и пересмотрела в своей жизни? Предположим, что это так. Но ведь я-то остался прежним! И мне нечего добавить к тому, что сказал тебе год назад. В тот день, когда ты покинула ее, Минди лишилась матери! Дороти отлично справляется с твоими функциями. И с тобой девочке встречаться незачем: это только лишний раз травмирует ребенка, и потом… ты неважный пример для подражания. Да и где гарантия, что однажды тебе снова не попадет шлея под хвост и ты не ударишься в бега? Хватит! Давай закончим этот бесполезный разговор и расстанемся навсегда!
