Донна Кауфман - Любовная головоломка
— Что с ней? — спросил он, распахивая дверь в комнату Клер.
Леон в это время осматривал Клер, что-то бормоча себе под нос. Рядом с ним на кровати лежал раскрытый черный чемоданчик с различными докторскими принадлежностями.
— Надо отвезти Клер в больницу на обследование.
— Нет, — запротестовала она, — не стоит. Ты что, и в правду думаешь, что у меня аппендицит?
— Леон лучше знает, что делать, — убедительно сказал Алан.
— Я никуда с тобой не поеду, — сквозь зубы проговорила Клер.
Леон вздохнул.
— Я знаю, ты на меня сердишься: ведь я наговорил тебе кучу гадостей. Пожалуйста, прости меня, я не знаю, что на меня тогда нашло.
Клер молчала. Он нежно взял ее руку в свою и продолжил:
— Клер, милая, я вовсе не хотел тебя обидеть. Ты простишь меня?
— Разумеется. — Еле заметная улыбка заиграла на ее губах. — Оперировать меня будешь ты?
— Нет, — резко ответил Леон.
— Но кроме тебя я никого к себе не подпущу.
— Я же сказал «нет»!
— Почему ты не хочешь ее прооперировать, Леон? — спросил Алан.
Леон решительно поднялся со стула, не удостоив Алана ответом.
— Так ты едешь в больницу, Клер?
— Нет, — ответила она.
— Пойми, Клер, тебе необходимо срочно сделать анализы.
— Все равно не поеду.
— Давай заключим договор, — предложил Алан. — Клер поедет с тобой в больницу, если ты согласишься взять ее в пациенты.
— Я не могу, — не поддавался Леон.
— Но почему? — Клер бесило упрямство Леона.
— Потому что… Потому что врач не должен браться за лечение пациента, к которому питает чувства.
— Если у тебя ко мне и есть какие-нибудь чувства, Леон, то, скорее всего, это ненависть.
— Неправда! — взорвался Леон. — Неправда… Я люблю тебя, Клер.
Наступила тишина. Леон растерянно стоял посреди комнаты, жалкий и взъерошенный.
— Наконец-то ты мне это сказал. — По щекам Клер катились слезы. — Столько месяцев язвить и мучить меня своими насмешками и в конце концов признаться в любви! Потрясающе, Леон!
— Но ведь ты помолвлена с ним! — Леон кивнул на Алана, стоявшего в сторонке.
Тот невозмутимо наблюдал за всей этой сценой.
— Ну и что из того? — недоумевала Клер.
— А то, что, выходя за него замуж, ты получаешь его деньги, положение в обществе… А что я могу тебе предложить?
— Любовь, Леон Фюре. Ты можешь дать мне свою любовь. Это то, что я ценю больше всего в жизни. Ни деньги, ни слава, ни драгоценности не заменят мне этого.
— И ты говоришь мне все это в то время, когда у тебя на руке перстень Алана?
— Да, Леон.
— Так вот знай, Клер, я бы уже давно сделал тебе предложение, не будь у тебя этого злосчастного перстня.
— Так, значит, все дело только в нем?
— Да, в нем, в первую очередь.
— Прекрасно.
Клер вскочила с кровати, подошла к Алану и сняла с руки перстень.
— Спасибо, Ал, — сказала она, возвращая ему подарок.
— Будь счастлива, Клер, — улыбнулся Алан.
Брат и сестра ошарашенно следили за происходящим. От удивления они даже раскрыли рты.
Клер неторопливо подошла к Леону.
— Если ты действительно сделал мне предложение, то я согласна. — Клер улыбалась. — Или уже успел передумать?
— Нет, — еле вымолвил Леон. — Ты поедешь в больницу?
— Выйдите, пожалуйста, мне надо одеться. — Был ее ответ.
Клер не заставила их долго ждать и, быстро собравшись, вышла из своей комнаты.
— Мы вернемся примерно через час, — бросил на ходу Леон, уводя Клер под руку и с любовью глядя на свою невесту.
Алан быстро подошел к Рут и обнял ее.
— Насколько я помню, мне запрещалось прикасаться к тебе, пока на руке Клер мой перстень.
— Все верно… — улыбнулась она.
— Как ты думаешь, что я сделаю с перстнем?
— Не знаю.
Алан провел Рут на кухню и открыл ведро для мусора.
— Смотри, — сказал он, бросая туда перстень.
Для Рут сегодня явно выдался нелегкий денек: минуту назад подруга отказалась от помолвки, а теперь на ее глазах тысячи долларов летели в отбросы.
— Камень был такой же подделкой, как и наша с Клер помолвка, — поспешил объяснить свой поступок Алан.
Это был еще один за сегодняшний день удар для Рут. Непонятно было только, как она умудрилась до сих пор не упасть в обморок. Алан нежно поцеловал ее, и это, вероятно, явилось для нее спасением.
— Я увидел Клер в День благодарения у ее родителей, — начал он. — Она была сильно подавлена, а поскольку у нас с ней с детства очень доверительные отношения, она рассказала мне о своих проблемах с Леоном. Тогда я и предложил Клер пробудить в ее избраннике ревность, и она согласилась. Я сказал ей, что если Леон любит ее, то начнет бороться за свою любовь и непременно сделает ей предложение.
— Но он и не думал делать.
— Видимо, Леон принадлежит к породе скрытных людей, которым достаточно просто любить другого человека, ничем не выдавая своих чувств. Я несколько раз пытался образумить Леона, но он и слушать меня не захотел, а пожелал нам с Клер счастья и пообещал стереть меня в порошок, если я буду с ней плохо обращаться.
— Почему ты мне ничего не рассказал раньше о вашей с Клер помолвке?
— Дорогая, ведь ты сестра Леона! — Он снова коснулся губами ее рта. Затем продолжил: — Но самое ужасное было в том, что, начав разыгрывать эту комедию, я опять встретил тебя. Но ведь роль надо было играть до конца! Иначе все пошло бы прахом.
— Я люблю тебя, Алан. Я люблю тебя с той самой минуты, как впервые увидела. Я всегда знала, что ты предназначен мне судьбой.
Алан крепко прижал Рут к себе.
— Больше я никуда тебя не отпущу. Теперь ты моя на всю оставшуюся жизнь, нравится тебе это или нет. И пусть ты чуточку влюблена в этого Стива Грега, не беда. Я сам повинен в этом. Представляю, что ты сейчас обо мне думаешь после этого спектакля, где и тебе досталась трудная роль.
— Если я начну об этом рассказывать, то мое повествование растянется на долгие годы.
— Любовь моя! — воскликнул Алан. — Я хочу, чтобы ты была со мной и в радости и в горе. Хочу держать на руках наших с тобой детей. Я хочу…
— Алан! — Она обвила его шею руками.
— Я люблю тебя, Рут!
— Я тебя тоже.
— Мы больше никогда не будем расставаться, правда?
— Никогда!
— Неужели у тебя язва? — недоуменно переспросила Рут.
— А ты как думаешь, — удрученно ответила Клер. — За последнее время я столько стрессов выдержала, что ничего удивительного в этом нет.
Четверо влюбленных, сидя за столиком, наслаждались кофе. Правда, Клер приходилось давиться горячим молоком, но на этом настаивал Леон, и только ради него она согласилась.
