Грейс Грин - Летняя рапсодия
– Забудь об этом! – Гнев полыхал в ее глазах. О, она не сражалась с ним из-за поместья – во всяком случае, не из-за его стоимости; даже если бы оно стоило один доллар, она бы вела себя так же. Она сражалась с ним из-за того, что презирала его методы… и потому, что считала себя правой. – Твоя бабушка захотела, чтобы поместье принадлежало мне – все поместье, а не десять, не двадцать, не тридцать процентов! Все сто процентов, Люк, и ни ты, ни твоя драгоценная адвокатша не в силах это изменить!
Люк возвышался над ней как рассвирепевший великан.
– Так же как ничто не в силах изменить тот факт, что твоя мать разбила мою семью, и если бы не это – ни ты, ни я не были бы сейчас в такой идиотской ситуации! – Его руки сжались в кулаки, и Уитни поняла, что будь она мужчиной, то уже валялась бы сейчас распластанная на полу. – Она совратила моего отца, и именно она была причиной самоубийства мамы – и в конечном счете отец погиб из-за нее! Если бы она не заставила отца поехать кататься на лыжах в тот день, он не погиб бы под обвалом…
– Но моя мать погибла вместе с ним, Люк, и поэтому твоя бабушка и приютила меня здесь. – Лицо Уитни побелело, как тот снег, что похоронил ее мать и Бена. – И ты не можешь этого простить, не так ли, Люк? Ты не можешь простить свою бабушку, что она взяла в дом ребенка женщины, которую ты ненавидел. О, я до сих пор помню твое лицо в тот день, когда мы впервые встретились. Если я видела убийство в чьих-либо глазах, так это в твоих. – Опустошенная своим гневом, она устало покачала головой. – Я не она, Люк. И я никогда не отвечала… и не буду отвечать за ее поступки. И пока ты это не поймешь, – заключила она, направляясь к двери, – мы никогда ни до чего не договоримся… Независимо от того, будет ли суд или нет.
На следующий день их общение было холодно-отстраненным, за исключением тех моментов, когда Трой находился рядом. Тогда по молчаливому согласию они оба сохраняли видимость нормальных отношений.
Но, однако, под этой видимостью бушевало море эмоций, и присутствие Люка было для Уитни совершенно невыносимым. Но, несмотря на взаимную враждебность, его сексуальный магнетизм продолжал притягивать девушку так же упорно, как блесна притягивает беспомощную рыбу. Иногда со смешанным чувством отчаяния и страха Уитни задумывалась, сможет ли она противостоять Люку, если он когда-нибудь попытается ее добиться.
Назавтра Люк кратко сообщил ей, что нашел в Пентиктоне покупателя «мерседеса». После оформления всех необходимых документов Люк взялся доставить машину новому владельцу.
Вернулся он за рулем маленькой красной «хонды».
– Для тебя, – сказал он. – Тебе будет нужна своя машина. Я буду пользоваться пикапом практически каждый день – придется постоянно ездить на Полынные виноградники за свежими черенками, – а вы с Троем не можете безвылазно сидеть в поместье все лето. Машине двенадцать лет, и на спидометре больше ста тысяч километров, но она в отличном состоянии снаружи и внутри и прекрасно бегает.
– Мы можем это себе позволить? – натянуто поинтересовалась Уитни.
Он протянул ей на ладони ключи.
Девушка посмотрела на него. Во всей фигуре Люка чувствовалась напряженность, ожидание. Она поняла, что он предлагает ей не только ключи, но и оливковую ветвь примирения.
– Спасибо, – тихо сказала она, беря ключи. – И… Люк…
– Да?
– Давай забудем о кухонном расписании дежурств и прочем. Поскольку ты будешь работать на полях с утра до вечера, я беру готовку целиком на себя.
– Вполне справедливо.
Она прокашлялась.
– Но по вечерам…
– Ты в своем маленьком замке, а я в своем? – Он сухо улыбнулся. – Конечно, нет проблем.
Она узнала эти слова, но не могла вспомнить, откуда они. Может, из старинной детской песенки? Стишок? Неважно. Важно то, что Люк так запросто принял проведенную ею линию между часами их работы и часами отдыха.
После обвинения в том, что она оказала давление на его бабушку, последнее, чего ей хотелось, так это проводить свое свободное время в его компании. Отношения между ними чисто деловые, и именно так она и собиралась вести себя с Люком.
Следующие недели Уитни видела Люка очень мало.
Он рано вставал и уже в пять тридцать уходил. Опрыскивание гербицидами должно было проводиться в эти ранние часы, когда еще нет ветра, разносящего отраву.
Вовремя прибыла из Калифорнии бригада специалистов по прививке и установила свои трейлеры внизу у озера. Они работали сверхурочно, вместе с бригадой местных рабочих, обрезая каждую лозу и удаляя сухую кору.
Люк работал вместе с ними, но этим не ограничивалась его деятельность. Уитни знала, что он следил за доставкой качественных черенков, за их сортировкой и правильным хранением во влажных опилках. Он также обеспечивал бригады инструментами; на специальном тракторе подстригал траву между рядами… и совершал еще очень много других операций. По сравнению с разнообразием его занятий уход за Троем казался сплошным отдыхом.
В мае потеплело, а в июне зацвел виноград.
Настало время долгих, подернутых дымкой дней и сладостных летних ночей. И если, лежа в своей постели, Уитни и чувствовала странное беспокойство, то она пыталась не думать о причине… вернее, о мужчине, спящем в соседней комнате.
Вместо этого она направляла всю свою энергию и мысли на его сына.
Трой рос быстро, и каждый день доставлял ей все новые радости. В конце июня он сделал первый нетвердый шажок, и она знала, что еще чуть-чуть – и малыш начнет ходить все увереннее.
Однажды днем, после долгой прогулки в коляске по саду, Уитни посадила мальчика на лужайку и кинула на траву его яркий разноцветный мячик.
– Ну давай, – подбодрила она Троя. – Иди, достань его!
Явно забыв о собственной неустойчивости, Трой с писком заковылял за большим мячом. Сделав восемь или девять шагов, он споткнулся и растянулся на траве. Лежа на животе, малыш со смехом попытался дотянуться до мяча, но тот откатился от прикосновения его ручки.
– Какой умница! – воскликнула Уитни и поспешила поднять ребенка. Потом снова толкнула мяч, и мальчик опять устремился за ним. Радостно смеясь, девушка наблюдала за своим воспитанником.
– Как приятно это видеть, – раздался за ее спиной спокойный голос Люка.
– Люк! – Она повернулась к нему. – Я не слышала, как ты подошел.
– Я не хотел отвлекать Троя.
Может быть, он не хотел отвлекать ее, подумала Уитни, стараясь унять вдруг участившееся биение сердца. Его лицо находилось в тени широких полей поношенной соломенной шляпы, но, когда он смотрел на нее, она могла видеть чувственный блеск в его глазах. От этого по ее телу от нерва к нерву побежали вспышки возбуждения.
![Грейс Грин - Летняя рапсодия [Сборник]](/uploads/posts/books/36101/36101.jpg)
