Хайди Райc - Очень личный помощник
Греховно сексуальная улыбка заиграла у него на губах.
— На раздевание.
Она заморгала.
— Ты это серьезно?
— Я ждал почти неделю, когда снова раздену тебя, — сказал он. — Больше не могу ждать.
Он был похож на кота, перед которым стоит миска со сливками.
Щеки Кейт порозовели, пульс зачастил. Образ обнаженного Зака не шел у нее из головы. Не может же она упустить такую возможность.
Кейт подалась вперед.
— И мы будем учитывать все, включая украшения?
Зак рассмеялся, бросив взгляд на ее запястье, на котором было пять браслетов.
— Можем даже считать пуговицы, если хочешь.
Кейт прикинула. У нее на платье двадцать пять крошечных пуговок плюс шесть на кардигане, а у него на рубашке десять, к тому же верхние две уже расстегнуты.
— Что ж, это справедливо, — сказала Кейт, уже предвкушая момент, когда эта несносная уверенность слетит с него — вместе с одеждой.
— Отлично. — Зак поднялся. — Значит, играем?
— Конечно.
Они прошли в гостиную, где уютно горел огонь в камине. Зак сбросил туфли и сел, скрестив ноги, на ковер, затем взял колоду и начал тасовать карты с мастерством, предполагающим годы и годы практики. У Кейт душа ушла в пятки. Неужели она имеет дело с профессионалом?
Он вскинул глаза и поманил ее пальцем.
— Присоединяйся, так будет легче сдавать.
Кейт села к нему лицом, подобрав под себя ноги. Почему у нее такое чувство, будто она уже голая?
Зак раздал по пять карт, затем налил по бокалу вина и объяснил правила. Когда Кейт взяла свои карты, она уже не чувствовала себя мышкой, на которую вот-вот набросится кот. Она чувствовала себя мышкой, попавшейся в лапы большого, злого волка.
— Но у меня же два туза! — воскликнула Кейт.
Она уже лишилась обеих туфель, всех своих украшений и кардигана… и держала полы платья одной рукой, а другой играла. Он же расстегнул всего четыре пуговицы рубашки.
Его взгляд скользнул по разъезжающимся полам платья, из которых выглядывало кружево бюстгальтера.
— Но они не могут побить две пары.
— Но это же всего лишь двойки и тройки. Это смешно, — заспорила Кейт. Она не может утратить еще и платье. Тогда на ней останутся только лифчик и трусики.
— По моим подсчетам у тебя осталось три предмета одежды. — Зак обжег ее взглядом. — Хочешь, чтобы я помог тебе снять платье?
— Нет, благодарю, — колко отозвалась Кейт, прикрывая задержку дыхания бравадой.
С таким же успехом она могла бы предложить ему устроить стриптиз, а тот факт, что она была возбуждена сверх меры, не улучшал дела. Согласно ее плану Зак должен был понять, что он не всегда командует, но сейчас она чувствовала себя барашком, которого ведут на заклание.
Зак, черт бы его побрал, оставался сосредоточенным, тогда как ее отвлекал каждый пылкий взгляд, бросаемый в ее сторону.
И еще эта его нахальная, самоуверенная ухмылка!
Он протянул руку и погладил ее колено.
— Ты ведь не собираешься увильнуть от уплаты долга, а?
— Разумеется, нет.
Гордость боролась в ней с нервозностью, когда Кейт поднялась на дрожащих ногах. Его взгляд неторопливо, с явным удовольствием обежал всю ее фигуру. Кейт сдвинула платье с плеч, а потом отпустила его. Оно упало на ковер, приземлившись у ног. Челюсти Зака затвердели, а глаза полыхнули зеленым огнем, прежде чем он снова уставился в карты.
Гм, интересно. Почему он на нее не смотрит? И почему ничего не сказал?
Ее соски натянули кружево лифчика, а тело покрылось гусиной кожей, несмотря на тепло от камина. Неужели Зак настолько безразличен, когда она буквально готова взорваться?
Но тут она заметила дергающийся на щеке мускул. Возможно, он не так уж расслаблен и сосредоточен, как хочет казаться.
Кейт молча отругала себя за глупость. Что это с ней? Она оказалась легкой добычей. Ей следовало использовать обнаженную плоть в свою пользу, а не вести себя как стыдливая скромница. Пора заставить его понервничать.
Отшвырнув платье в сторону, она опустилась на колени на ковер, соблазнительно выпятив грудь. Зак взглянул на нее, и его глаза расширились. Челюсти напряглись еще сильнее. Теперь он определенно смотрел на нее.
Ощущение своей женской власти придало Кейт уверенности. Как она и подозревала, ее противник совсем не так сосредоточен, как хочет показать, и весьма внушительное доказательство этого красноречиво выпирало в брюках ниже пояса.
Кейт разложила веером свои карты и увидела две королевы. К черту мастерство и сосредоточенность. Он проиграет свою рубашку — и много чего еще.
Кейт смотрела, как Зак хмурится, глядя на свои карты, и не смогла сдержать улыбки. После того, как за последние двадцать минут она перепробовала все соблазнительные трюки, какие только смогла придумать, удача окончательно отвернулась от него.
Кейт скользнула кончиком пальца под кружевной край бюстгальтера и с ленивым вздохом провела по выпуклости груди.
Зак чертыхнулся себе под нос.
— Пара двоек говорит, что ты снимаешь свой лифчик. — Он бросил карты лицом вверх на ковер.
— С чего ты взял? — Кейт помахала своими картами у него перед носом, наслаждаясь моментом триумфа. — Похоже, моя пара десяток выигрывает. — Она показала на оставшиеся на нем трусы-шорты от Кельвина Кляйна: — Снимай их, парень.
— Не раньше, чем получу лифчик.
— И не мечтай. — Кейт снова продемонстрировала ему свои десятки. — Я выиграла.
К полнейшему шоку девушки, Зак сильными пальцами стиснул ее запястье, вырвал карты из руки и швырнул их в огонь.
— Игра окончена, милая.
Он встал и потянул ее за собой. Одним ловким движением завел руки ей за спину, удерживая их одной рукой, и накрыл ее приоткрытый рот своим.
Кейт оказалась приплюснутой к его широкой твердой груди, которую она пожирала глазами лишь минуту назад. У него был вкус вина и вожделения. Жажда охватила ее, и она прижалась к нему, принимая владычество его языка, тая в его объятиях.
Резкий щелчок вернул ее к реальности. Она выдернула руки, в ужасе наблюдая, как ее груди вываливаются из чашечек бюстгальтера. Зак сдернул бретельки с плеч, когда она схватилась за лифчик. Борьба длилась меньше секунды, прежде чем он сорвал-таки его и зашвырнул через плечо.
— Отдай! — закричала Кейт, прикрывая грудь руками.
— Ты мошенничала, — заявил он, — и ты заплатишь.
— Я не мошенничала, — возмутилась она, попятившись назад.
— Намеренное отвлечение внимания и подстрекательство считаются мошенничеством. — Он надвигался на нее.
— Не считаются. Ты это выдумал.
