Кристина Роуз - Сахар и перец
— Тебя что, совсем не волнует состояние моего банковского счета? — спросила Алекс, когда они уселись в машину.
— Я случайно узнала, что за последние десять лет ты вообще не тратила денег на одежду. Так что можешь себе это позволить. Но если так беспокоишься, я могу предложить тебе больше дополнительной работы на вечеринках. — В голосе Эммы не было ни капли сочувствия. Она выехала со Стоянки.
— А что, если я не найду, куда надеть все эти вещи?
— Большую часть этих вещей ты можешь носить, когда печешь свои рулеты с корицей.
Алекс подумала, как это будет — заняться выпечкой в ее новых полупрозрачных бюстгальтере и трусиках. Весьма эксцентрично. Она прикрыла воображаемую картину новыми брюками и одной из блузок. Гораздо лучше. Может, надеть это в субботу, когда придет Роб? Может быть, он заметит разницу?
Надо отогнать эти мысли — она вовсе не собиралась наряжаться ради Роба. Предполагалось, что нужно наряжаться для всех этих заинтересованных холостяков, с которыми Эмма собиралась ее познакомить. Ей просто хотелось бы встретить холостяка, похожего на него.
— Эмма, ты думаешь, Роб привлекательный?
— Какой Роб?
— Мой Роб, который ремонтирует мне дом. Ты встречалась с ним, разве ты не помнишь?
— Он все еще продолжает у тебя работать? Я думала, у тебя было только триста долларов на ремонт.
— Ну да. Он сам ведет подсчет своего времени и расходов и хочет, чтобы я заплатила ему сразу за все. Для него это будет как сберегательный счет.
— Алекс, опомнись. Деньги давно уже израсходованы, и он работает на тебя бесплатно.
Алекс опешила:
— Но почему?
Поскольку они стояли на светофоре, Эмма сказала коротко:
— Потому что Роб необычайно милый человек.
— Но ты считаешь его привлекательным?
— Да, — уступила она. — Как игрушечный мишка. Очень красивый мишка.
Алекс улыбнулась. Именно так Роб и выглядел. Большой и крепкий. Он принадлежал к тому типу мужчин, с которыми приятно быть рядом. А если работал бесплатно… ну, было бы интересно изучить его скрытые мотивы.
* * *— Хорошо. Да. Поедем на рыбалку, — согласился Роб, невероятно раздраженный.
— Сегодня? Мы можем поехать сегодня?
— Да, когда я закончу здесь.
Близнецы начали свои намеки сразу же, как только он пришел утром. Пересказывали снова сагу о рыбе, спрашивали, как он думает, будет ли сегодня клев, говорили ему, какой он великий рыбак (против этой части он не очень возражал), и при этом были так ужасно навязчивы, что он сказал «да».
Они делали это, ничуть не выходя за рамки запретов, которые, видимо, установила Алекс. Хотя четырнадцатилетние детки могли бы быть и не так умны и послушны для своего же собственного блага.
Они помчались вниз сообщить Алекс. Через несколько минут он услышал, как она поднимается по лестнице, чтобы найти его. Он снова был под раковиной, готовый заменить трубу. После того как вчера прочистил ее, от старой трубы осталось просто решето. Наверное, только волосы и ржавчина удерживали ее от прорыва.
Из-за жалобной атаки двойняшек он чувствовал себя как город после осады и не вылез из-под раковины, когда женщина вошла в комнату.
— Роб?
— Да, — пробурчал он, не останавливаясь.
— Дети приставали к вам, пока вы не сказали «да»?
Вопрос поставил его в тупик. Он не хотел отвечать утвердительно и навлечь неприятности на Шеннон и Дарси, но, сказав «да», он бы мог насладиться ее сочувствием. Алекс поняла бы, как тяжела была эта двойная атака.
Он не ответил. Она опустилась на колени, чтобы видеть его лицо, и оказалась рядом с ним.
— Роб?
Роб подпер рукой голову. Она наклонилась очень близко к нему. Фартука не было. А рубашка, надетая на ней сегодня, казалась не такой огромной, как обычно.
Роб с трудом перевел дух. У нее было великолепное тело. Округлое и нежное. А кожа такая гладкая, что просто притягивала прикоснуться к ней.
И от нее пахло духами. Немного. Не слишком сильно. Но достаточно, чтобы заглушить ржавый запах старых труб. Этот аромат как будто обволакивал его, кружил голову.
Черт, она так близко! Он даже видел, как поднимается и опускается ее грудь при дыхании, как пульсирует вена под ее кожей. Пот вдруг заструился по его спине. Он не мог дышать.
Он рывком выбрался из-под раковины и сел, прислонившись к шкафчику и тяжело дыша.
Алекс вылезла вслед за ним.
— Роб?
Он хотел встать и уйти подальше от нее, но побоялся, что это может выдать его смущение.
— Вы в порядке?
— Да, все нормально. — Его голос прозвучал резко и хрипло. Таким голосом он не мог бы убедить даже самого себя, но она, должно быть, решила поверить ему на слово.
— Послушайте, девчонки докучали вам, пока вы не пообещали взять их на рыбалку?
Ее рубашка прекрасно облегает ее тело. И она заправила ее в шорты. И они тоже сидели идеально.
Отвернувшись, он пожал плечами.
— Я скажу им «нет». Простите, Роб, — сказала Алекс и при этом коснулась его руки. — Я говорила им не приставать к вам, но мне надо было проследить. С ними просто нет сладу, если они хотят чего-то добиться.
— Сладу нет, это точно, — пробормотал Роб.
— А вы уверены, что с вами все в порядке?
Он вяло облизнул губы. Потом кивнул. С ним было бы все в порядке, если бы она сейчас оказалась в нескольких сотнях ярдов отсюда… или лучше в другом штате.
Может быть, поняв это, женщина встала и вышла в холл.
— Подождите, — сказал он, вдруг осознав, о чем она говорила. — Я вовсе не против взять девочек на рыбалку. Мы можем поехать перед ужином.
— Вы уверены? — с сомнением спросила Алекс.
— Да, все будет нормально.
Она помедлила в нерешительности, потом сказала:
— Можно я тоже поеду?
Роб чуть не застонал. Он был совсем не готов провести время с ней. Потом он посмотрел на нее. У нее был неуверенный вид, словно она боялась, что могла обидеть его своим вопросом. Он видел, что она искренне хотела поехать.
— Конечно, — со всей сердечностью ответил он. — Это было бы великолепно.
Черт, что со мной такое? Роб залез назад под раковину.
«Ничего. Ты здоровый мужчина, не привыкший к воздержанию. Иногда природа просто берет верх».
«Но не с Алекс. Она — это сестра, о которой я мечтал, но которой у меня никогда не было. — Роб взял гаечный ключ. — И мне уже не шестнадцать лет; я взрослый».
«Разве у взрослых нет гормонов?»
Взрослые держат свои гормоны под контролем.
«Ты тоже. Ты же не набросился на нее».
«Но мне бы этого очень хотелось». Роб с треском врезался головой в дно раковины. Точно. Если бы насчет этих вещей не было правил, он бы прижал ее к себе, обнял ее и потерялся во всей этой нежности ее тела. Он почти чувствовал ее губы на своих губах — мягкие, податливые, и то, как они улыбаются под его поцелуем. И ее тело. Вся эта нежность, эта обволакивающая теплота.
