Эмма Радфорд - Это похоже на рай
От неожиданности она словно окаменела. Его тело было теплым, сквозь тонкий материал своего платья Аврора могла ощущать биение его сердца, чувствовала запах его одеколона. Затем она резко отшатнулась, лицо залилось краской.
— Я… я… извини меня… Просто потеряла равновесие. — Голос звучал неровно, она избегала смотреть ему в глаза.
— Это была моя вина.
Он протянул руку и, взяв ее за подбородок, осторожно поднял его, чтобы заглянуть ей в глаза. Прикосновение его пальцев к нежной коже заставило вспомнить, как он прикасался к ней во сне. Аврора отступила.
— Нет, Дон… не надо.
— Побудь со мной, Аврора, — мягко попросил он. — Давай начнем все сначала… больше ни слова о Бирне. — Она увидела, что его руки сжаты в умоляющем жесте. — Обещаю тебе.
Аврора проглотила комок в горле. На самом деле больше всего ей хотелось уйти отсюда. Она вообще не желала появляться здесь. Этот человек был для нее непонятен. Аврора ненавидела то, как он обращался с ее отцом, и все же… и все же он обладал способностью будить в ней какие-то необычные эмоции, приводить в беспорядок все ее чувства одним взглядом. Умением заставить ее забыть обо всех насущных и важных вопросах, задать которые было просто необходимо.
Дон пододвинул кресло и взглянул на нее вопросительно.
Аврора кивнула и снова села, уверяя себя, что остается только ради отца. Уилфред заслуживал того, чтобы еще раз попытаться выяснить, что же все-таки происходит.
— Прекрасно. — Дон одобрительно улыбнулся. — Давай все-таки выпьем шампанского, хорошо? — Он подошел к дверям и позвал официанта, видимо, ждавшего сигнала босса.
Аврора обрадовалась этой отсрочке, ей нужно было несколько мгновений на то, чтобы собраться с расстроенными мыслями.
Официант появился с серебряным подносом, на котором стояли ведерко с шампанским и два хрустальных бокала.
— Открыть? — спросил он.
Дон отрицательно покачал головой.
— Спасибо, Барт. Можешь идти.
Аврора наблюдала за тем, как Дон вынул бутылку из ведерка со льдом и ловко откупорил ее. Вот уже во второй раз он угощает ее шампанским. Может быть, демонстрирует свою щедрость? Или пытается усыпить ее бдительность? Если так, то он сильно недооценивает ее.
— Так как же насчет твоих дел с отцом? — неожиданно спросила она.
— Ты можешь хоть на минуту расслабиться? — попросил Дон, казалось, целиком поглощенный пузырьками, поднимающимися со дна бокалов.
— Я хочу лишь получить ответы на вполне конкретные вопросы.
Дон передал ей бокал шампанского.
— Хорошо, я скажу. Я просто помогаю Уилфреду поправить его пошатнувшиеся дела.
— Каким же образом?
С большим трудом ей удалось не отвести своих глаз, хотя его взгляд как будто прожигал ее насквозь.
Дон внезапно улыбнулся, но в глазах его стояло все то же внушающее опасение, непонятное выражение.
— Давай договоримся, — задумчиво произнес он. — Если ты придешь в пятницу на открытие, я, возможно, объясню тебе все.
Она нахмурилась.
— Можешь ли ты обещать мне это?
— Нет.
Его голос был спокоен, в нем не слышалось ни малейшего раздражения, более того, вообще никакого интереса к этому делу.
— Не понимаю, почему тебе так надо, чтобы я пришла на это открытие? — раздраженно бросила Аврора.
Она чувствовала, что Дон снова загоняет ее в угол. По всей видимости, он был специалистом в этом деле.
Дон пожал плечами.
— Это порадует Уилфреда… порадует и меня.
Аврора поджала губы. Очевидно, основным побуждением Дона было желание доставить удовольствие ее отцу.
Их глаза вновь встретились, и девушка опять ощутила уже знакомую дрожь нехорошего предчувствия. Она не доверяла Дону… не хотела доверять ему.
— Но что в этом плохого? — невозмутимо спросил он.
Аврора могла бы привести тысячу причин, но не осмеливалась назвать ни одной.
— Я заеду за тобой, скажем, около…
— Нет, — решительно прервала она его. — Если я приеду, то только с папой и Эвелин.
Он безразлично пожал плечами, но в глубине темных глаз промелькнул огонек триумфа.
6
Аврора стояла перед зеркалом и рассматривала свое отражение. Несмотря на внутреннее сопротивление, она была одета и собиралась пойти на церемонию открытия отеля «Санни-Бэй».
Девушка немало потрудилась над своей внешностью — зачесанные назад волосы блестели, как хорошо отполированное красное дерево, легкий макияж подчеркивал высокие скулы и изящный изгиб губ, а темно-зеленое платье со стоячим воротником соблазнительно облегало фигуру, оставляя открытой тронутую бронзовым загаром спину.
Не то чтобы Аврора стремилась потрясти чье-то воображение, просто так она чувствовать себя увереннее.
И вновь мысль о возможной встрече с Бирном и Полли заставила сжаться ее сердце. Она просто не представляла, как ей следует вести себя с ними.
Все были уверены в том, что Аврора рассорилась с Полли, приревновав подругу к своему бывшему возлюбленному. И на сегодняшнем приеме за ее спиной наверняка будут понимающе кивать головами и шептать: «Бедняжка Аврора… по-прежнему ужасно страдает, все еще влюблена в Эдвина Бирна». И среди них Дон. Как ей вынести все это?
По иронии судьбы, именно Дон, сам того не желая, первым сообщил Авроре, что Бирн начал встречаться с Полли. Он пришел тогда в их дом, чтобы повидаться с Эвелин, и наткнулся на Аврору, сидевшую в гостиной с жалким выражением на побледневшем лице. Дон решил, что девушка страдает из-за разбитого сердца. От его внимания не ускользнули опухшие губы и отчаянный блеск в глазах.
— Бирн не стоит твоих слез.
Эти слова потрясли ее. В сущности, они с Доном почти не общались. Ее удивило, что он вообще знал о ее встречах с Эдвином. И Аврора не преминула сказать ему об этом.
— Да ладно тебе, — мягко протянул он. — Всем известно, что ты неравнодушна к этому парню, и, когда я недавно увидел, как он целуется с твоей подругой, все стало ясно как божий день.
Аврора помнила, как мучительно защемило ее сердце.
— Полли… он встречается с Полли?!
От ее лица отхлынула кровь, превратив его в фарфорово-белое.
Дон немного помедлил, в его темных глазах мелькнуло удивление.
— А я думал, ты знаешь.
Аврора не ответила, резко поднялась и бросилась вон из дома. Единственным ее желанием было предупредить Полину о вероломстве Бирна.
Но Полли не пожелала ее выслушать, объяснив поступок подруги ревностью. Это было последним, самым горьким ударом. Аврора поняла, что если даже Полли не поверила ей, то не поверит никто…
