Ноэль Бейтс - Такая любовь
Ты слишком много болтаешь, Джо! – предупредила она саму себя, но безрезультатно.
– Рыбаки их не любят, считают, что они поедают всю рыбу в округе. А мне нравятся тюлени. Такие симпатяги. Я видела, как они отдыхают на скалах.
– Правда? – с интересом переспросил Дэвид. – Мне бы хотелось взглянуть на них. Можешь показать где это?
– Сегодня?
– Почему бы и нет?
Джо колебалась с ответом, пытаясь найти причину отказа, но ничего не смогла придумать.
– Это не так уж и близко, – проговорила она. – И идти надо пешком.
– Тебе будет трудно?
– Нет. Я хорошо себя чувствую, – поспешила заверить она Дэвида, решив, что уж лучше пройтись, чем сидеть в интимной обстановке в номере. – Я люблю гулять.
– Хорошо. Тогда после ужина пойдем смотреть на тюленей, – заявил Дэвид и снова чарующе улыбнулся ей.
Вечер для прогулки выдался просто чудесный. Днем было очень жарко, а сейчас дул прохладный освежающий ветерок с притихшего моря. Лучи заходящего солнца расцветили небо и прибрежные скалы волшебными красками. Приятно было брести по извилистой тропе, любуясь пейзажем.
Дэвид захватил бинокль, и они могли разглядывать птиц, гнездящихся на скалах или летающих над морем.
– Я так хочу увидеть буревестника, – сказала Джо. – Раньше их тут было довольно много, но в последнее время они куда-то исчезли.
– Жаль.
– А вон там скалы, где отдыхают тюлени, – показала она. – На них лучше глядеть с гребня над мысом. Это недалеко.
– Все нормально, Джо. Я никуда не спешу.
– Ты закончил работу?
Он рассмеялся:
– Думаешь, я работаю двадцать четыре часа в сутки? Нет, это не для меня. Надо же немного и отдохнуть.
Они шли молча, прислушиваясь к мерному шелесту волн внизу. Приближалось время прилива, скоро море подступит совсем близко, прямо под обрывистый край утеса. Вокруг не было ни души. Тропа взбиралась вверх, на высокий гребень над каменистым мысом, выдававшимся в море. И вскоре, подойдя поближе, они увидели тюленей, мирно разлегшихся на скалах.
Дэвид вручил Джо бинокль, и вовремя: как раз в этот момент один из тюленей поднял голову, а потом потянулся вверх всем телом, словно демонстрируя себя, затем ловко нырнул. Там, в воде, он двигался плавно, грациозно, чувствуя себя в своей стихии.
– Они такие красивые, – со вздохом сказала Джо, передавая бинокль Дэвиду. – И в то же время печальные. Посмотри, какие грустные черные глаза.
– Да… Начинаешь гадать, о чем это они думают, а? – глубокомысленно спросил он. А потом рассмеялся: – О рыбе, это точно.
Джо тоже рассмеялась, хотя на самом деле уже не интересовалась тюленями, а смотрела на Дэвида – сначала на его руку, державшую бинокль, потом на темные волосы на его затылке. А что будет, если протянуть ладонь и осторожно погладить его?
– Кстати, прилив уже поднимается. Не надо ли поспешить? – заметил Дэвид, обернувшись к Джо. – Мы, кажется, пробирались сюда через камни, которые может скоро закрыть водой.
– Есть другой путь. Правда, там крутой спуск, но я знаю дорогу.
– Тогда пошли.
Они двинулись по узкой, едва заметной тропинке вниз. Дэвид настоял на том, чтобы идти впереди на всякий случай. И правда, в некоторых местах приходилось прижиматься к гранитной скале и осторожно, боком двигаться вдоль нее, нащупывая ногой твердые уступы. Джо решительно отказалась от помощи.
– Я прекрасно сама справлюсь, – заявила она.
– Независимость прежде всего? – с усмешкой спросил он, и Джо не смогла сдержать ответной улыбки.
Настроение у нее было прекрасное, напряжение прошло. Тихий вечер навеял на нее какое-то умиротворение, а вместе с ним странное ощущение, будто они с Дэвидом – старые друзья, отправившиеся на прогулку…
Обратно уже шли по пляжу, любуясь горящими в лучах заходящего солнца верхушками прибрежных остроконечных скал. Оба скинули обувь и брели по золотому песку босиком и, словно дети, с любопытством заглядывали в запруды, где копошились крохотные рачки.
Солнце садилось все ниже и ниже, ярко-оранжевый шар уже коснулся горизонта, и море будто охватило пламенем. Небо медленно темнело, длинные бархатные тени легли на пустынный берег.
– Какой красивый вечер, – заметил Дэвид, остановившись и с восхищением оглядываясь вокруг. – Так тихо… Представь, что мы одни на земле.
– Да… – еле слышно произнесла Джо, и вдруг ее снова охватило волнение.
Было просто легко и весело, а стало как-то слишком романтично, и она испугалась, что вдруг забудется и натворит глупостей. Стараясь скрыть замешательство, она оглянулась назад и посмотрела на дорожку их с Дэвидом следов, отпечатавшихся на мокром песке.
Он обернулся вслед за ней.
– Вот было бы смешно, если бы эти следы сейчас застыли навеки, как некогда следы динозавров, – сказал он посмеиваясь. – А потом, миллион лет спустя, археологи нашли бы эти следы, изучили и написали бы научные труды об удивительных существах, живших на бывшем морском берегу.
– Интересно, что они определили бы по этим следам? – весело продолжила она тему. А потом, копируя скрипучий голос престарелого профессора, произнесла: – Это двуногие существа, размеры конечностей у них были разные, и они явно не обладали способностью двигаться по прямой.
– Вот это их запутает! – воскликнул Дэвид и начал бегать кругами, подпрыгивать то на одной ноге, то на двух, оставляя на песке причудливые отпечатки.
Джо расхохоталась от души – шутливое настроение Дэвида явно ее забавляло. Она не удержалась и включилась в игру: встала на цыпочки и сделала несколько широких шагов.
– А тут двуногие исполняли ритуальные движения, смысл которых невозможно растолковать, – прокомментировала она.
– И потом одно двуногое исчезло! – крикнул Дэвид и неожиданно подхватил Джо на руки.
Оба еще смеялись, глядя друг другу в глаза, но неожиданно взор Дэвида как-то странно затуманился. Он медленно опустил Джо и, когда она встала на землю, не разжал рук.
– Очень похоже на ритуальный танец, – сказал он, тоже подражая голосу ученого. Затем продолжил уже нормальным тоном, только тихо: – Знаешь, я впервые вижу, как ты по-настоящему весело смеешься.
А Джо смотрела в его черные глаза и чувствовала, что пропала, пропала… Дэвид наклонился к ней, осторожно коснулся губами ее губ, приоткрывшихся для желанного поцелуя. Затем крепче обвил руками ее дрожащее тело и буквально обрушил на нее шквал ощущений – вкус поцелуя, аромат шершавой на подбородке кожи, тепло и силу рук…
Поцелуй сводил Джо с ума, заставлял трепетать, обмирать, слабеть, изнемогать от блаженства. И вот она уже сама, плохо понимая, что делает, обвила руками его шею, ласкала пальцами затылок.
