Пегги Уэбб - Шалунья из Салтильо
— Он принадлежит к тем мужчинам, которые любят, а затем бросают? — Кейт затаила дыхание, в надежде, что Сара скажет нет.
— Боже, нет. Он любезный и очаровательный, сексуальный, но не интересуется ничем, кроме политики и рыбной ловли. Мы пришли к единому мнению: если бы мы все превратились в двадцатифунтовую рыбину, то только тогда бы у нас были хорошие шансы.
В смехе Кейт слышалось и облегчение и явная радость. Она взяла ребрышко побольше и решила, что о радости подумает позднее.
— Расскажите мне о Бене Адамсе, — заметив подозрительный взгляд Сары, поспешила добавить: — Секрет победы над противником состоит в том, чтобы знать его. — Даже то, как Кейт произнесла эту фразу, позволило бы ей конкурировать с Уотергейтом.
— Он здешний вундеркинд. Футбольный герой в школе, закончил Айви Лиг Колледж, имеет отличные отзывы о военной службе. Преуспевающий бизнесмен и предан своей семье. Никаких семейных тайн, скрываемых ото всех, никаких пороков, если не считать рыбную ловлю.
Кейт думала, что ее разочарует тот факт, что в происхождении Бена нет ничего, что она могла бы использовать против него. Но нет. Она была необыкновенно довольна этим.
— Расскажи о его семье. Она здесь?
— Нет. Его родители с бабушкой уехали на лето в Европу. У него есть замужняя сестра, она живет в Тулсе. Родители живут здесь, бабушка — Эльза Хэверсхэм, тоже. Она — человек с сильным характером. Думаю, ты с нею можешь познакомиться, когда они вернутся.
— Надеюсь. Бен говорил о ней. О ней хорошо отзываются.
— Бен говорил о ней?
— Да.
— Это важно. Интересно, не обернется ли «синдром мэра» против него самого?
Кейт вспыхнула при этой мысли.
— Конечно, нет. К тому же предполагается политическая дискуссия.
— Да? — Сара хмыкнула.
Кейт знала, что это никогда не было политической дискуссией, но она не хотела, чтобы об этом знала Сара.
— Ешь мясо, пока оно не остыло, — сказала она Джейн.
— Да, ма…
Они перешли на «безопасные» темы, когда оркестр вернулся на сцену и музыканты принялись настраивать инструменты.
— Разбирайте партнеров, — сказал саксофонист в микрофон. — И вы узнаете, как танцуют в Карнеги-Холле.
— Не оборачивайся, — сказала Сара, — Сюда идет мужчина с горящими глазами. Но уверена, что у него на уме танцы…
Кейт не смогла не повернуться. Она оглянулась и увидела, что глаза Бена Адамса, в самом Деле, горели. Это был такой взгляд, что она чуть ли не выронила ребрышко.
— М-да… — пробормотала она с полным ртом.
— Сожалею, — сказала Сара. — Я удаляюсь и оставляю тебя с твоим «временным помешательством». — Она весело помахала рукой и удалилась.
— Тебе идет все, что ты ешь, — сказал Бен, подходя к Кейт. Он наклонился к ней и вытер соус с ее подбородка.
— Осторожно мэр, не то вас обвинят в сговоре с оппозицией. — Кейт не понимала, как ей удавалось спокойно говорить, это ведь его руки касались ее лица. Каждый раз, когда он прикасался к ней, у нее все внутри застывало. Если это «синдром мэра», то должно быть, это судьба. Если она будет так «таять», то к утру от нее не останется ничего, кроме лужи.
— Я могу принять это обвинение. Вот чего я не могу принять, так это быть с тобой рядом и не иметь возможности дотронуться до тебя. Наконец мне пришло в голову, что есть разумное решение этой проблемы. — Он подал ей руку. — Могу я пригласить вас на танец?
— Можете. — Кейт засмеялась и взяла его под руку. — Я должна предупредить вас, Бен. Для меня это страсть, замаскированная под танец.
— Что ты скажешь о любви, замаскированной под танец?
Прежде чем Кейт ответила, Бен обнял ее, и они закружились. Только несколько смелых пар кружилось под неровные звуки оркестра, так что почти весь зал принадлежал им. Кейт выяснила, что Бен — превосходный танцор. Хотя она не чувствовала себя великой танцовщицей, ей не сложно было за ним успевать. Ее платье выделялось ярким пятном среди зала, и многие, не отрываясь, смотрели на эту красивую пару. Не раз слышалось, что Бен и Кейт выглядят так, будто они заодно, а вовсе не противники.
Бен танцевал без устали. Он нежно кружил Кейт то в одном, то в другом танце, ритмы менялись, но он не отпускал ее от себя. Когда зазвучала медленная музыка, она положила голову на плечо Бена и думала о том, что он был прав. Он такой сексуальный и желанный. С ним так спокойно. Кейт наклонила голову, чтобы заглянуть в его лицо, но ничего по нему невозможно было прочесть. А блеск в его глазах мог означать все, что угодно.
Она снова положила голову ему на плечо.
— Мне нравится, как ты это делаешь. Повтори.
— Что?
— То, как ты качаешь головой, подвергает испытанию мою силу воли.
— Так?
Кейт уткнулась головой в его плечо и прижались ближе. Вместо ответа его руки крепко сжали ее.
— Мужчина должен привыкнуть к этому.
— Женщина тоже.
Туман блаженства окутал их. Они даже не заметили, что остались единственной танцующей на площадке парой.
— Бен?
— Гм-м?
— Ты представляешь, что скажут люди?
— О чем?
— О нас, как мы танцуем.
— Это только привлечет интерес людей к кампании. Только и всего.
— Было бы некрасиво отказываться от твоего предложения.
— Я согласен.
— Даже ужасно.
— Совершенно верно.
За танцевальной площадкой, выбрасывая пустые тарелки в мусорные ящики, расходилась сытая от мяса и политических выступлений толпа. Кейт и Бен танцевали.
— Бен?
— Да?
— Мне кажется, я только и думаю о тебе.
— Это значит, ты влюбилась?
— Я не знаю.
— Я думаю, да.
Оркестранты сыграли последний блюз, собрали инструменты и тихо удалились. Кейт и Бен все еще танцевали.
— Интересно, что случилось бы, займись мы любовью? — спросила Кейт. Бен пропустил мимо ушей последний аккорд и вдруг понял, что музыка уже не звучит. Он стоял на пустой площадке и смотрел на Кейт.
— Это отличное предложение, Кейт.
— Это не предложение, я просто думала вслух. — Она оглядела танцплощадку.
— Где все?
— Думаю, ушли домой.
Стрелки блестящего на солнце циферблата показывали час дня.
— Что касается твоего предложения, Кейт, — его глаза сверкнули, — я думаю, начнем прямо здесь. — Он поцеловал ее в левый висок.
— Бен! Я серьезно!
— Я тоже. Очень серьезно.
Он взял руками ее лицо, приподнял его.
— Я влюбился в тебя, Кэти.
— Я не знаю, что я к тебе чувствую, Бен. Я знаю, что люблю твои объятия. Я люблю тебя целовать. Я люблю быть с тобой. Но не думаю, что это любовь. Вполне возможно — это сексуальное влечение. Вот почему я сказала так.
