Джойс Дингуэл - Вкус любви
— Все дело в том, что образ матери…
— Только не это! От такого подхода отказались уже сто лет назад!
— Невил пережил сегодня малоприятное приключение.
— И охотно поверит в это, если вы подскажете.
— Я ни слова ему не сказала.
— Это сделали ваши глаза, ваше повышенное внимание к нему.
Понимая, что это бесполезно, Джина все же вступила в спор:
— Не понимаю вас. Вы против старой доброй трепки, от которой нет никакого вреда, и вы же возражаете против ласкового слова.
— Вы сами себе ответили этим эпитетом «старый».
— Мне кажется, вы не в себе, — покачала головой Джина. — Вы выступаете против физического наказания, но находите удовольствие в душевной пытке.
— Вы недостаточно компетентны, чтобы делать подобные замечания, ибо умеете лишь вытирать слезы и посуду. Это вы запутались, Лейк, проповедуя, с одной стороны, физическое наказание, а с другой — слезливость.
К счастью, обе были достаточно разумны, чтобы прекратить спор, который могли услышать дети, но их отношения остались враждебными.
Проницательный Майлз заметил это и после чая вызвал Джину к себе:
— Послушайте, пора уже немного измениться.
— Почему это должна сделать я?
— Потому что я прошу вас.
— И вы просите, чтобы я была снисходительна с вами? — Она покраснела. — И терпелива?
— Да, Джина.
— Безо всяких объяснений?
— Я уже говорил, что не имею права объяснять…
— И я должна позволить этой… Ясмин третировать меня? — в гневе воскликнула она.
Ее не утешило даже то, что уголки губ шефа дрогнули в улыбке.
Она еще не ложилась в тот вечер, когда закричал Невил — негромко, но испуганно. Джина, оказавшись в спальне за несколько секунд до Ясмин, успела уже обнять его, напевала ему что-то, прижимала его к себе; еще во власти кошмара, малыш не протестовал, но тут появилась Ясмин.
— О Небо! Лейк, что это такое?
— Ему приснился плохой сон.
— Это он так думает. На самом деле у него реакция на случившееся на ручье. Ты слышишь меня, молодой человек? Всего лишь реакция на ручей.
— Не говорите о ручье, ему станет хуже.
— Хуже ему будет от вашей мягкотелости. Если ребенок поймет, что все это вздор, он сразу успокоится. Шелтон, ты просто плакса.
К огорчению Джины, ее слова дошли до мальчика, и он отстранился от нее.
— Отстаньте от меня, — пробормотал он.
— Видели? — победно усмехнулась Ясмин, а когда Джина выходила из спальни, издала свой негромкий серебристый смешок.
После полуночи, обуреваемая дурными предчувствиями, Джина поднялась с постели. Не было никакого крика, но она знала, что ребенок в отчаянии, едва сдерживает рыдания, быть может, зарывается лицом в мокрую подушку, глотая невыплаканные слезы. Она подкралась к спальне — ни звука. Джина на цыпочках приблизилась к его кроватке, опустилась на колени и присмотрелась к мальчику. Он не спал, а был в каком-то полузабытьи. Лицо его блестело от слез. Невил что-то бормотал, и Джина склонилась ниже, прислушиваясь.
— Маленькая девочка… Маленькая девочка…
Все тот же ручей, последствия происшествия. Она молча стояла рядом, и он, наконец, погрузился в тихий, спокойный сон. Джина ни на минуту не забывала увиденного в апельсиновом саду, и поняла, что просто обязана немедленно узнать, в чем дело, чтобы попытаться помочь Невилу.
Вернувшись к себе, она быстро оделась и неслышно прокралась по лестнице вниз. Полная желтая луна освещала все вокруг, и Джина поспешила к дорожке, ведущей в сад.
Вот и ветка, на которой повисла Луиза, а здесь они собирали падалицу для мармелада… Где же то дерево? Она повернулась и вскрикнула при виде огромной фигуры, высвеченной луной. Большая и сильная мужская рука закрыла ей рот.
— Возьмите себя в руки, Джина. Что с вами? Или Ясмин права, говоря, что вам не хватает сдержанности?
Если что и могло моментально привести Джину в чувство, то это упоминание Ясмин. Она поняла, что Майлз последовал за ней, а теперь ждет ее объяснений. Если бы он просто спросил ее, зачем она пришла сюда, Джина бы сказала, но Майлз начал со слов «Ясмин права». И если в тайничке Невила ничего нет, она станет в его глазах посмешищем. Но если там что-то есть, то это ей хотелось найти самой.
— Так почему вы здесь?
Джина только покачала головой. Она не знала, что сказать, и упрямо молчала.
— Ну же, маленькая Джина…
Против прозвучавшей в его голосе доброты устоять она не смогла.
— Ему снятся кошмары.
— Невилу?
— Да.
— Ясмин мне говорила, — кивнул Майлз.
— Могу поспорить, — возмутилась Джина, — что она назвала их вздором.
— Не имеет значения, как она их назвала. Я хочу знать, какая связь между ними и вашим появлением здесь.
— Он все повторял во сне: «Маленькая девочка, маленькая девочка…». Конечно, его тревожит опасность, которой подверглась Мириам, но тут я вспомнила Луизу и почувствовала, что должен быть ключ к поведению Невила, и надо его найти.
Майлз тихо, но властно спросил:
— Почему поиски ключа к Невилу привели вас сюда?
— Перед тем как он спас Луизу, я видела его под деревом, копающим ямку и что-то в нее прячущим. А теперь я даже не знаю, под каким деревом…
— Найдем. Показывайте дорогу.
Как она могла показать дорогу, если сама ее не помнила?
— Кажется, это, — неуверенно прошептала она.
Майлз опустился на колени и кивнул:
— Здесь копали.
Он начал разгребать землю руками и через мгновение протянул ей… кусочек ленты:
— Вот оно.
Луна зашла за облако, потом выглянула опять, а они все сидели, пытаясь понять, как эта лента вписывается в головоломку по имени Невил.
— Поздно уже, — устало проронил Майлз. — Пора спать.
По дороге домой они молчали, лишь коротко пожелали друг другу спокойной ночи.
Джина постояла немного у двери спальни Невила и прошла к себе, предчувствуя, что не сможет сомкнуть глаз. Чья это лента? Почему Невил спрятал ее? Зачем мальчику какая-то лента? Ему нравятся маленькие девочки? Он спас Луизу, прыгнул в ручей за Мириам, даже не успев снять сандалии…
Не ассоциировались ли в его маленькой голове эти две девочки с кем-то другим? С той, которую он любил?
В приюте такой не было. Но где? Дома? В другом приюте? Да это же его сестра!! Его маленькая сестренка!
— Майлз! — инстинктивно вскричала она, бросилась к двери, распахнула ее… и увидела шефа.
— Его сестра! — произнесли они одновременно. Майлз взял ее за руку и сказал: — Пойдемте, сварим кофе.
В кухне он усадил Джину и сам взялся за кофейник, бросив:
— Никаких разговоров, просто приведите свои мысли в порядок.
