Белл Робинс - Поцелуй ветра
Отец! Видел бы он Тимоти, сидящего по ночам на крыльце Коттедж Блюз, слушающего ласковую песню прибоя и задумчиво глядящего на океан, туда, где белело во мраке полицейское судно из Джексонвилла. «Ты пропал, парень!» – сказал бы он, усмехнувшись.
Похоже, что так… Снова и снова переживал Тимоти, вороша воспоминания, незабываемое свидание на пустынном пляже. Иногда ему представлялась ее спальня: широкая кровать с высоким пологом из легкой, воздушной ткани, стены в пастельных тонах, большая игрушка в углу и толстый ковер на полу, непременно очень мягкий. По утрам ее будят лучи солнца. Она встает, ступает на ковер, и ее ноги утопают в пушистом ворсе.
Несомненно, ее спальня выглядела как-то иначе. Долгие годы службы в полиции сделали из него неплохого копа. И он во что бы то ни стало должен выяснить, где живет Джесси и о чем думает. Судя по тому, как часто и задумчиво смотрела она сегодня на замок Уилфред, в каком рассеянном, романтичном настроении пребывала всю эту неделю, он мог понять, что свидание на пляже произвело на нее неизгладимое впечатление.
Закрыв глаза, Тимоти отчетливо представил себе, что она вновь в его объятиях: вот он опять жадно и ненасытно целует влажные, горячие, распухшие от возбуждения губы, ее нежную шею, затвердевшие соски…
– Я обязательно должен сделать это, – прошептал Тимоти, открывая глаза.
Итак, решено. Сегодня ночью у него не хватит сил противостоять соблазну. Он отправится в спальню к Джесси Джеймс Сноровки копа и набора отмычек будет достаточно, чтобы проникнуть в ее дом.
Проводив взглядом автомобиль Джесси, он вернулся за столик и решил пропустить еще стаканчик вина, идти к себе ему не хотелось.
– Мистер Сайрес? – окликнул его официант из-за стойки. – Вас к телефону.
Молча выругавшись, Тимоти оглянулся на Марион Хаткинс. Не хватало только привлечь этим звонком ее внимание: простака Берта Сайреса вряд ли стал бы кто-нибудь разыскивать в баре. Но та сидела к нему спиной на приличном расстоянии и даже не могла слышать слов официанта.
– Да? – ответил Тимоти, взяв трубку.
– Привет! Чувствую, ты не в лучшем настроении, – послышался на другом конце провода голос Филипа.
– Привет, братишка! Я избегался тут.
– Есть какие-нибудь новости? – Филип говорил несколько взволнованно. – Со дня исчезновения отца прошла ведь еще одна неделя.
– К сожалению, выяснить удалось пока немногое. – Тимоти в общих чертах рассказал брату о том, как продвигаются дела. – Я был уверен, что к настоящему моменту смогу найти его. Но если бы он погиб, то тело давно б уже обнаружили. В том месте, где взорвалась лодка, неглубоко. Я проверил все пути, какими отец мог уехать отсюда, – автобусную станцию, небольшой аэродром – никто не помнит человека, подходящего под его описание.
– Папа запросто мог воспользоваться маскировкой. Тогда его никто бы не узнал, – печально пробормотал Филип.
Тимоти осмотрел свой наряд и повернул голову в сторону сидевшей за сдвинутыми столиками приезжей полицейской команды.
– Ты прав. По крайней мере, теперь точно установлено, что взрыв был подстроен.
Филип нервно кашлянул.
– Возможно, в скором времени определят и тип взрывного устройства. Наверное, маме не стоит пока ничего говорить…
– Нет, мы должны ей обо всем рассказывать, – твердо ответил Тимоти. – Уверен, Генри меня поддержит. Кстати, как она?
– Места себе не находит.
– А когда разговаривает со мной по телефону, держится молодцом…
Тимоти сжал пальцы свободной руки в кулак. Теперь, когда было точно известно, что тело не обнаружено, он уже не сомневался: отец решил самостоятельно распутать какое-то темное дело. При этом совершенно не подумал о последствиях, забыл о жене…
– Я знаю один способ поднять маме настроение! – воскликнул Филип неожиданно изменившимся тоном.
– Что ты имеешь в виду?
– Женитьбу! И пятнадцать миллионов долларов. Свою задачу я уже выполнил. – Теперь в его голосе звучали радостные нотки.
– Отлично! – Тимоти уже сообщили эту новость. Дженифер Джексон согласилась выйти замуж за его младшего брата. – А как продвигаются дела на этом фронте у Генри?
– Лучше, чем раньше. Теперь, когда Марион Хаткинс не стоит каждую минуту у него над душой, ему дышится посвободнее.
– Эта женщина – настоящий монстр. Видел бы ты, как она тут усердствует. Неужели желание засадить за решетку другого копа может быть настолько всепоглощающим? – Тимоти присвистнул.
Филип не обратил внимания на его последнюю фразу.
– Тимоти, я сгораю от любопытства, ты подыскал себе жену?
Прямой вопрос оказался неожиданным, и он рассмеялся. В памяти промелькнули дни, проведенные с Джесси, правда, в роли Реджинальда Уилфреда и Берта Сайреса.
– Я не совсем уверен. – Он сам не ожидал от себя подобных слов. – Возможно…
Она спала, беспокойно вздрагивая и учащенно дыша. Во сне Реджинальд был сверху, они занимались любовью. Он проник к ней в спальню через окно, впустив мощную волну разыгравшегося, предштормового ветра. Сильно пахло свежестью и какими-то цветами… Лавандой или жасмином.
Прозрачное облако балдахина от их ритмичных движений трепетало, словно тоже охваченное бурей пьянящих эмоций.
Вдруг сюда придет отец? Вдруг увидит его? Он увидит, как призрак ласкает его дочь!.. – замирая от страха, думала во сне она.
Нет же, нет! Ее отец был мертв. А звали ее вовсе не Джозефин… Мысли кружились и путались. Ее имя – Джесси, Джесси Джеймс. Джозефин погибла очень давно, много-много лет назад…
И все же он находился здесь, в ее спальне, она чувствовала это присутствие… Его сильные руки ласкали ее грудь, мягко сжимали соски, поглаживали и надавливали, заставляя ее извиваться от наслаждения и безмолвно пробить, умолять его не останавливаться…
Что это? – размышляла она в полудреме. Такого не может быть!
И снова блаженство, снова прикосновение его сильных, горячих ладоней. Теперь они скользили вверх по икрам ее ног, по бедрам, поднимая край кружевной ночной сорочки.
Сильно запахло чем-то дурманящим, очень знакомым.
Миндаль! – пронеслось в ее сознании.
Она ощутила, как на спину льется тягучая прохладная жидкость, и застонала, уткнувшись в мягкую подушку. Последовавший массаж унес ее в волшебные, блаженные дали… Его руки двигались вниз от шеи до самых ягодиц, даря при каждом прикосновении сладость и счастье.
Она лежала на животе в собственной спальне на своей кровати. Подобного расслабления и возбуждения ей не доводилось испытывать ни разу в жизни… Когда он снял с нее шелковые трусики, она по-кошачьи изогнула спину, приподнимая бедра, и схватилась за резную спинку кровати. Ей казалось, ее руки, ноги, грудь – все тело объято волшебным пламенем.
