Люси Гордон - Хозяин райского сада
Витторио почти кричал, и Эйнджел пришлось повысить голос, чтобы он ее услышал.
— Замолчи, — попросила она. — Все это уже в прошлом.
— Пожалуйста, выслушай меня…
— Ой!
Застыв на месте, они оба испуганно посмотрели на окна комнаты Сэма, откуда послышался крик. Через некоторое время он повторился.
— Это Сэм, — ошеломленно произнесла Эйнджел. — Я забыла, что мы находимся прямо под его окнами.
— Он понимает по-итальянски?
— Нет, но я не хочу, чтобы он нас увидел. Взяв Витторио за руку, Эйнджел провела его в дом через боковую дверь.
— Больше никаких споров, — сказала она. — Отныне все будет так, как хочу я.
Эйнджел гордилась тем, что всегда была реалисткой и знала: когда она проснется утром, проблемы никуда не исчезнут. Но разве можно было думать о неприятностях после ночи любви, проведенной в объятиях Витторио?
Как он и обещал, они занимались не сексом, а любовью. Эйнджел удивило то, как медленно он раздел ее, прежде чем прикоснуться к ее телу.
Эйнджел даже не подозревала, что она такая страстная натура. Восемь лет брака с грубым, бесчувственным человеком убедили ее в том, что муж чины ставят на первое место удовлетворение собственных желаний. Но с Витторио все было по-другому. Его нежные и умелые пальцы неспешно скользили по ее телу, чтобы она смаковала каждую ласку, и ее желание постепенно нарастало. В его объятиях Эйнджел забыла все страхи и получила огромное наслаждение. Прежде она знала Витторио как человека, который умеет ненавидеть. Теперь она обнаружила, что любить он может так же сильно.
Витторио был лишь вторым обнаженным мужчиной, которого она когда-либо видела. Мягкое, упитанное тело Джо не вызывало у Эйнджел желания разглядывать его. Она не знала, что мужское тело может быть таким красивым. Без одежды Витторио казался еще сильнее, хотя, возможно, это просто было впечатление от страстной ночи, когда она отдала ему всю себя без остатка.
Кажется, они заснули одновременно, а проснувшись, Эйнджел увидела, что Витторио в полумраке наблюдает за ней.
— Ты не спишь? — прошептала она.
— Я лежу и смотрю сквозь щель в ставнях на рассвет, желая, чтобы утро никогда не наступило.
— Я тоже этого хочу. — Эйнджел посмотрела на часы. — Но ведь сейчас только шесть.
— Обычно я в это время уже на ногах…
— Но не сегодня. Давай еще немного полежим.
Витторио ничего не ответил, и ей показалось, что он заснул, но затем мужчина произнес:
— Я не хотел, чтобы это произошло, не позволял себе даже мечтать о тебе, но почему-то…
— Я знаю. Я тоже пыталась казаться сильной, но искушение было слишком велико.
— Думаю, мы оба слабые. Эйнджел рассмеялась.
— Между нами есть что-то общее, и это чудо. Было время, когда я думала, что ты готов меня задушить.
— Я был зол на весь мир и вымещал это на тебе, — признался Витторио. — Еще я злился на самого себя, потому что был сам виноват во всех своих несчастьях.
— Я думала, в них виноват Джо.
— Безусловно, но в первую очередь я сам. Я совершил глупость, поверив человеку, которого считал своим другом.
— Что произошло?
— Его зовут Лео Вари. У него было собственное дело. Недавно он разорился и попросил меня вложить деньги в его предприятие. Лео поклялся, что я ничего не потеряю. Но затем он исчез, и мне по закону пришлось возвращать его долги. Мне ничего не оставалось, кроме как продать дом. Самое ужасное, что я полностью ему доверял. Мы знали друг друга с детства, вместе хулиганили, ухаживали за одними и теми же девчонками, а затем сравнивали свои впечатления.
— Какой ужас, — сказала Эйнджел, улыбаясь.
— Это точно. В юности я пользовался дурной репутацией.
— Как и все прочие мужчины. Жаль, я не знала тебя тогда.
— Не жалей об этом. Я был настоящим шалопаем.
— А я-то думала, что ты посвятил всю свою жизнь этому дому. Судя по твоим рассказам, я приняла тебя за истинного пуританина.
— Я усердно трудился, но был не прочь немного развлечься. Моему отцу несколько раз приходи лось брать меня на поруки.
— За что?
— Да так, ничего особенного.
— Нарушение общественного порядка?
— Да, что-то в этом роде. Невинные забавы. Мы с Лео были не разлей вода. Если бы у меня попросил денег кто-то другой, я бы насторожился, но Лео я доверял как самому себе. Я простил бы его, если бы он не исчез и не бросил меня в беде. Я был легкой добычей для кредиторов, потому что впервые попал в подобную ситуацию. Лео забрал с собой все бухгалтерские книги.
Витторио уставился в потолок, как будто там разыгрывались сцены из его прошлого. Положив голову ему на грудь, Эйнджел прислушивалась к глухому стуку его сердца.
— Я вижу его повсюду: в толпе, в конце улицы, в магазине. Только всякий раз, когда я до него добираюсь, его там не оказывается. Потому что он существует только в моем воображении. Иногда мне кажется, что всю оставшуюся жизнь я проведу, гоняясь за ним по бесконечным улицам или по лабиринту, из которого нет выхода. Но даже если бы я и нашел Лео, что бы это мне дало? Деньги уплыли. Я все равно не смогу вернуть их.
— Ты мог бы заявить на него в полицию.
— За что? Лео не совершил преступления. Он устроил все таким образом, чтобы повесить на меня все свои долги. Это вполне законно. Он просто грамотно использовал меня в своих целях, вот и все.
— Затем тебя обманул Джо, — сочувственно произнесла Эйнджел.
— Если бы он заплатил хорошую цену, у меня бы осталось достаточно денег, чтобы начать все с нуля. Но… что бы я стал делать? Куда бы отправился? Думаю, я все равно бы стремился вернуться сюда, потому что этот дом всегда являлся для меня единственным смыслом жизни. Мой отец был хорошим человеком, заботливым отцом, но управляющий из него получился никудышный. Когда я в двадцать лет взял ведение хозяйства в свои руки, он испытал облегчение. Спустя пять лет отец умер, но все это время он был счастлив, потому что ему не надо было ни о чем беспокоиться.
— Беспокоиться пришлось тебе, — сказала Эйнджел.
— Я не возражал. Мне нравилось вести хозяйство, работать в саду. Никакой аромат не сравнится с запахом земли весной, когда пройдут первые дожди и она начнет возрождаться к жизни. Разве есть большее удовольствие, чем наблюдать за тем, как то, что ты посадил, растет и цветет? — Витторио усмехнулся. — Я думал, моя невеста считает так же, но глубоко заблуждался.
— Так ты помолвлен? — ужаснулась Эйнджел.
— Был когда-то. Это продолжалось два года. Она устала ждать подходящего момента, и я ее за это не виню. Мы мечтали о пышной свадьбе, романтическом медовом месяце…
