Луиза Джордж - Кандидат на ее сердце
— Раз уж на афише значится мое имя, я должен отработать. Мне просто захотелось посмотреть, как идут репетиции. А Дарио это не интересует. Вот я и приехал один.
— Ладно, ты здесь, а время идет. — Она протянула ему скотч. — Давай крепить. Но особых восторгов не жди. Это всего лишь Честертон, ты его знаешь. Он сонный и скучный.
Все оказалось совсем не так. Каждые пять минут Саша останавливалась поговорить со знакомыми, соседями, родителями учеников и коллегами, но и без этого они постоянно смеялись и убедили пятнадцать владельцев магазинов разместить их постер.
— Тебя до сих пор никто не узнал. Отлично замаскировался.
— Я думаю, никто просто не ожидает, что Нейт Мунро будет разгуливать по Честертону. — Он глубже натянул на голову капюшон и надел очки авиатора, став похожим на парней, проходивших мимо.
Здесь ничего не менялось. Да, магазин компьютеров превратился в магазин «все за один фунт», мясная лавка закрылась, разрослись агентства недвижимости, но общий вид оставался таким же заброшенным и обшарпанным, как он помнил. Впрочем, солнце светило, люди улыбались. В этой обшарпанности появилась надежда, которой не было десять лет назад. Во всяком случае, Нейт ее не замечал. Он был слишком погружен в свою войну, злость застилала ему зрение. Может, если бы он мог отвлечься от своей боли, не наделал бы столько ошибок? Как знать, какой стала бы его жизнь? Может, женился бы на Саше, как она планировала? Имел бы обычных друзей, которым можно доверять, а не общался бы с людьми, сновавшими вокруг лишь для того, чтобы что-то получить? Может, ему удалось бы спасти Маршалла? Или не понадобилось бы его спасать? Нейт не хотел об этом думать.
Саша остановилась возле итальянского ресторана, который выглядел так, словно его перенесли в южный Лондон из самой Италии.
— Здесь подают самую лучшую пасту в городе. Не хочешь зайти, пока я поговорю с Прекрасным Луиджи? Он наверняка захочет помочь хору.
— Прекрасный Луиджи?
Неизвестно откуда взявшаяся ревность, должно быть, отразилась на лице Нейта, потому что Саша, улыбнувшись, сказала:
— Это хозяин. Ему лет сто, наверное.
Ни один мужчина старше пяти лет не мог бы пройти мимо ее чувственной солнечной красоты.
— Можешь мне поверить, Сладкая. Не важно, сколько им лет, они все опасны.
— О, я справляюсь. Обычно я отбиваюсь от мужчин палкой. Но сегодня это придется делать тебе. Веди себя хорошо?
— Разве я не всегда веду себя хорошо?
— Нет.
Уже через несколько секунд они сидели за столиком в глубине зала под тихое журчание оперной музыки. Вернее, сидел Нейт, потому что Саша беседовала у стойки с тремя пожилыми итальянцами. Наконец она вернулась с двумя бокалами вина. Ее глаза радостно блестели.
— Восемь билетов проданы. Они знают, кто ты такой, но поклялись никому не говорить, что ты здесь. Если у тебя есть время, он почтут за честь угостить тебя.
Времени не было, но Нейт решил сделать исключение. Ему нравилась уютная атмосфера ресторанчика, где никто не пялился на него и не рвался привлечь его внимание.
— Скажи им, что я почту за честь съесть что-нибудь. Мне нравится итальянская кухня.
— Мне тоже. Я коплю деньги на поездку в Италию. Луиджи дал мне список лучших мест, куда ходят местные. Похоже, их держат в большом секрете.
— Надо просто знать, как спрашивать. Обычно капелька граппы срабатывает как взятка.
— Судя по всему, ты много о них знаешь. Бывал в Италии? — Саша засмеялась. — Глупый вопрос. Конечно, ты бывал везде. А я выгляжу бедной родственницей из провинции.
— Южный Лондон — это не провинция. Не сомневаюсь, в один прекрасный день ты поедешь в Италию, Саша. Ты всегда добиваешься, чего хочешь. Просто у тебя не бывает таких перерывов в работе, как у меня. Я много ездил по миру, хотя видел его в основном из окон отелей.
— Я уже внесла Италию в свой список. — Саша разломила кусок хлеба и протянула Нейту. Жест выглядел настолько естественным, будто заботиться о ком-то у нее в крови. Какому-то парню повезет получить ее в жены. Потом будут дети. Красивая картинка.
Не для него. Нейт не шутил, говоря, что женитьба — это поцелуй смерти для его карьеры. Для стальных доспехов, в которые он заковал свое сердце. Он обмакнул хлеб в густое оливковое масло и съел. Великолепная домашняя чиабатта оказалась почти такой же, как в любимой им деревушке, о которой он никому не рассказывал, единственном священном месте, где он мог спрятаться от своей безумной жизни. Вдруг с его губ сорвалось:
— У меня есть одно местечко в Тоскане. К сожалению, я не могу там часто бывать. — Нейт не стал говорить, что собирался поехать туда на следующей неделе, но все отменил из-за ее концерта.
— Разве ты не любишь шумные места? Мне казалось, Ибица тебе больше подходит.
— Да, раньше. — Он пожал плечами. — Было время. Пока меня не выгнали.
— Правда? Почему-то меня это не удивляет.
Видеть испуг в ее невинных глазах доставило ему настоящее удовольствие.
Нейт засмеялся, почувствовав приятное расслабление, возможное только после хорошей еды в хорошей компании. Ощущение, которое уже давно ушло из его жизни. Он подумал, что, вернувшись к себе в Малибу, надо будет уволить повара. Чрезмерное обилие сырых экологически чистых продуктов сводило его с ума.
— Я закатил несколько совершенно отвязных вечеринок, после которых мне чуть не запретили въезд. Но я много заплатил. Правда, и ущерб оказался неслабым. Езда на машине по бассейну стоит дорого. — Он откинулся назад. — Меня это немного утомило.
Саша сдвинула брови.
— Нейт Мунро устал развлекаться? Куда катится этот мир? Чем теперь заполнить газеты? Неужели по-настоящему важными новостями?
— Эй, мне просто наскучили старые места. Но к домашним тапочкам и трубке я еще не готов.
— Тапочки. Ну да. Мне как-то сложно представить тебя под тепленьким шерстяным пледом. — Она улыбнулась мягкой задумчивой улыбкой, относившейся скорее к каким-то невысказанным мыслям. — Теперь расскажи о прекрасной Жасмин.
Нейту не хотелось говорить о себе, и уж точно не о Жасмин. Он хотел больше узнать про Сашу, понять, что ей нравится. Просто послушать ее тихий нежный голос, успокаивавший его воспаленную голову. Одновременно его сводили с ума ее губы. Чтобы сидеть не прикасаясь к ней, потребовалось все его самообладание, которое, к несчастью, стремительно убывало.
— О моей бывшей? Рассказывать особенно нечего. Она моя несостоявшаяся жена. Брать, брать, брать — вот ее мантра. Она всегда хочет больше. — Или он давал недостаточно. И она имела в виду не только кредитную карту. Жасмин не раз обвиняла его в том, что у него отсутствует ген, отвечающий за человеческое общение. — Какое-то время мы жили вместе. Потом она ушла, порядком ощипав меня. Но по-прежнему держит про запас, если не получится заарканить кого-нибудь более богатого и знаменитого.
