Роксана Дэлейни - Пообещай мне счастье
— Я много думал о Дэниеле, — немного помолчав, сказал он.
Лиззи затаила дыхание. Раньше он не горел желанием обсуждать с ней своего деда, а она боялась спросить. Хэнк четко дал ей понять, что ее это не касается.
— Не волнуйся. Я буду справедлив.
Она одарила его улыбкой.
— Я никогда не сомневалась, что ты примешь правильное решение.
— Если бы ты знала мою маму… — неуверенно начал Хэнк. — Мы жили небогато, но никогда не нуждались. Весть о том, что мать родилась в состоятельной семье, повергла меня в шок. Та женщина на портрете — и близкая, и чужая. Я постоянно думаю, что, если бы дед получше узнал моего отца, все могло бы сложиться по-другому.
Лиззи вспомнила рассказы Хэнка о детстве.
— Но ты был счастлив, не так ли?
— Да. Но теперь я размышляю, а была ли счастлива мама. — Он встал и засунул руки в карманы джинсов. — Никак не могу понять, почему она не рассказывала мне о Дэниеле, а говорила, что она сирота.
— Хэнк, ты был еще мальчишкой, — заметила Лиззи.
— Но она лгала мне. Открыто лгала. И если Дэниел действительно пытался связаться с ней, если мама возвращала его письма, даже не прочитав их… — Он покачал головой. — Я сказал деду, что мои родители не были гордыми, но начинаю думать, что ошибался. Если это так, я буду сумасшедшим, оставшись в компании.
Холодок пробежал по спине Лиззи. Она слышала кряканье уток и радостные возгласы Аманды, но не могла думать ни о чем, кроме того, что Хэнк, похоже, уедет. Скоро.
— Что ты имеешь в виду? — тихо спросила она.
Вздохнув, он опустился на скамью рядом с ней и устремил взгляд на пруд.
— Почему мама так поступила? Потому, что гордость не позволяла ей вернуться, или потому, что ненавидела то, что у нее ассоциировалось с детством и юностью?
— Возможно, ты никогда об этом не узнаешь. — Лиззи размышляла над тем, как тяжело было матери Хэнка, когда Уоллес не захотел принять ее любимого человека. — Она была молода, Хэнк. В молодости все мы совершаем ошибки. Может быть, во всем виновата гордость. Но прошлое не так важно сейчас. Главное, как сложатся твои отношения с Дэниелом. Он нравится тебе?
— Он отличный старик, — признал Хэнк. — Справедлив и с уважением относится к своим подчиненным.
— Тебе доставляет удовольствие работать с ним?
Он улыбнулся и повернулся к ней.
— Не могу этого отрицать, да. Мне даже нравится работа менеджера. Она очень отличается от того, чем я занимался на стройке, но совсем не так плоха, как я думал.
Его слова стали сюрпризом для Лиззи, и сердце ее воспарило от радости. Может, Хэнк все-таки не уедет?
— Но мне трудно осознавать, что я — внук Дэниела Уоллеса и принадлежу империи «Краун». — Хэнк встал и протянул ей руку. — Пойдем. Надо показать Аманде львов, прежде чем мы отправимся домой.
Лиззи хотела было продолжить разговор, но понимала, что выбирать Хэнку придется самому. Она же сделала все, что было в ее силах.
— Да, не могла бы ты поужинать со мной завтра? — улыбнувшись, спросил Хэнк.
Лиззи дала единственный ответ, на который была способна:
— Я не против.
— Вот и хорошо. Викки будет рада посидеть с Амандой.
Лиззи с удивлением посмотрела на него.
— Как? Ты уже успел договориться с моей сестрой?
— Я не хотел, чтобы у тебя появилась причина отказаться. — Они подошли к Аманде, которая успела израсходовать весь корм. — Пойдем, уточка, — обратился Хэнк к девочке.
— Мы уже уходим? — спросила Аманда, хватая их за руки.
— Не сейчас, но скоро.
Так они и шли по тропинке втроем, взявшись за руки.
— Мы прямо как семья, — радостно произнесла Аманда.
Невинная фраза дочери ввергла Лиззи в панику. Что будет с ними, когда придет время и Хэнк уедет? Она молилась, чтобы этого не произошло.
Хэнк бросил на Лиззи взгляд, значение которого было трудно распознать. Внутренний голос нашептывал ей, что она слишком далеко зашла, но было уже поздно пытаться что-то изменить. Она начинала влюбляться в Хэнка Дэвиса.
— Ты мне объяснишь наконец, что происходит? — спросила Лиззи, когда Хэнк припарковал машину напротив фешенебельного магазина.
Он ухмыльнулся и покачал головой. Зная Лиззи, он понимал, что она откажется от его предложения, если он раньше времени проговорится.
Хэнк провел небольшое расследование и кое-что выяснил. Несмотря на то что «Имидж инкорпорейтед» процветающее предприятие, Лиззи приходится нелегко, чтобы свести концы с концами. Насколько он понял, ей катастрофически не хватало денег и в ход пошли даже те, которые она отложила на оплату медицинских счетов матери. Принятое Хэнком решение было подкреплено еще и тем, что старшая сестра обмолвилась о предстоящем дне рождения Элизабет. Договорившись с Викки, что она посидит с Амандой, Хэнк отправился к Лиззи на работу. Он настоял на том, чтобы она поехала с ним, отказываясь объяснить причину.
— Пройдемся по магазинам, — предложил Хэнк, выходя из машины и открывая дверцу Лиззи.
— Зачем?
— В честь сегодняшнего вечера, — сияя, произнес он.
Уже готовая выйти, она вдруг замерла и уставилась на него.
— В честь сегодняшнего вечера?
— Ты все увидишь и поймешь, — загадочно улыбнулся Хэнк, беря ее под руку.
— Мисс Эдвардс! — Немолодая продавщица подошла к Лиззи. — Очень рада вас видеть. Чем могу служить?
Прежде чем Лиззи успела сказать хоть слово, Хэнк ответил за нее:
— Мисс Эдвардс ищет платье.
Лиззи удивленно посмотрела на него.
— Дорогая, закрой рот, — прошептал он. — Это некрасиво.
Она немедленно последовала совету Хэнка, но продолжала вопросительно глядеть на него.
— Что ты делаешь? — спросила она шепотом.
— Покупки, — сказал он и быстро повернулся к продавщице. — Мы ищем платье для сегодняшнего вечера. Это особенный вечер.
— О-о-о! Замечательно. — Женщина улыбнулась. — Мы как раз получили новую коллекцию. Я сразу подумала о ней, когда увидела мисс Эдвардс.
— Тогда покажите нам новинки, миссис…
— Сандерс, — ответила она, продолжая улыбаться, — Роберта Сандерс.
Хэнк делал вид, что не замечает недовольства Лиззи. Угрожающее выражение ее лица не могло остановить его.
Пока миссис Сандерс вела их в секцию одежды, Лиззи потянула Хэнка за рукав.
— Да? — Он притворился, что его внимание сосредоточено исключительно на продавщице.
— Что ты делаешь? — грозно прошептала Лиззи.
— Покупаю тебе новое платье, — ответил он тоже шепотом.
— Зачем? У меня много платьев, — не унималась она.
— Держу пари, что такого у тебя нет.
