Ронда Грей - Раб своей возлюбленной
— Сид, ты против?
Он нахмурился и покачал головой.
— Нет. — Ответ прозвучал довольно холодно.
— Спасибо! — улыбнулась Кристина. — Я надеялась, что ты согласишься.
— Ты вольна делать все, что пожелаешь, а места на побережье всем хватит. Только не отставай, потому что я не собираюсь менять обычный темп.
Огромное спасибо, язвительно подумала Кристина, как великодушно с вашей стороны!
Она едва поспевала за Сиднеем, но не сдавалась, хотя ноги ныли от перенапряжения, а воздух обжигал легкие. Пару раз Кристина подумала, что Сидней намеренно старается утомить ее, но она отмела это предположение. Зачем Сиднею делать подобные вещи? Очевидно, я порядком потеряла форму, подумала Кристина.
Как глупо, на бегу размышлял в это время Сидней, почему я не сказал Тине, чтобы мы бежали вместе? За последние годы он привык совершать утренние пробежки в одиночестве. Предложение жены застало его врасплох. Сидней не мог понять побудительных мотивов Кристины, особенно после того, что случилось вчера. Ноулз спустился в гостиную с загадочным выражением лица и сообщил, что миссис Рейнольдз совершенно здорова и что он посоветовал ей поскорее включиться в нормальную жизнь.
Может быть, в понятии Кристины это и есть «нормальная жизнь»?
Сидней скептически хмыкнул. В прошлом у его жены была иная точка зрения на подобный образ жизни. Нынешняя Кристина, несомненно, вскоре умерит пыл. Да и подниматься ни свет, ни заря ей тоже надоест. Хотя надо признать, что пока она держится.
Сидней нахмурился, пригнул голову и побежал быстрее.
На следующее утро Кристина, как ни в чем не бывало, поджидала мужа в гостиной. И на следующее за этим утро — тоже. На четвертый день совместных пробежек Сидней вернулся к обычному темпу.
Он сделал это ради Кристины. Хоть доктор Ноулз и сказал, что она в отличной форме, все же нехорошо заставлять ее так напрягаться.
В пятницу утром в гостиной Кристины не оказалось. Сидней помедлил на лестнице, испытывая странное чувство, похожее на разочарование.
— Привет! — Кристина вышла из библиотеки с чашкой кофе в руках.
Сердце Сиднея подпрыгнуло от радости.
— Доброе утро! — Он еле сдержался, чтобы не улыбнуться.
— По-моему, ты сегодня спустился раньше, — заметила Кристина.
— Разве? Если ты не готова…
— Я лишь поставлю чашку в раковину и…
— Тина… — Сидней провел рукой по волосам и потер лоб. — Я хотел сказать тебе… — Ему хотелось предложить Кристине пропустить сегодняшнюю пробежку, а вместо этого захватить кофейник с чашками и отправиться пить кофе на террасу. И там, греясь на солнышке и любуясь океаном, болтать о всякой всячине, как бывало давным-давно.
— Что, Сид?
Сидней посмотрел на жену. Уж не лишился ли я рассудка, пронеслось у него в голове. Пожалуй, это так! Потому что они с Кристиной не ограничились бегом, они и вечера начали проводить вместе. Кристина ждала мужа с работы, как бы поздно он ни возвращался, и они садились ужинать. Сидней даже стал ждать этих вечеров, чтобы рассказать жене, как прошел у него день…
Почему Сидней позволил всему этому зайти так далеко? Ведь ничего же не изменилось. Кристина утратила память, но рано или поздно воспоминания вернутся. И тогда жена поймет, кто она и чего хочет. Она снова превратится в привычную Кристину Рейнольдз, а маска соблазнительной невинности спадет с ее лица.
Сидней не желал во второй раз испытать разочарование, перерастающее в безысходное отчаяние. Он шагнул вперед и открыл входную дверь.
— Если ты не возражаешь, я, пожалуй, не буду ждать. — В голосе Сиднея прозвучала холодная вежливость. — Сегодня мне хотелось бы пробежаться одному. Да, чуть не забыл… Не жди меня к ужину. Мне прислали приглашение на благотворительный вечер в галерее альтернативных искусств, и я дал согласие присутствовать.
Кристина молча смотрела на мужа. Две секунды понадобилось ему, чтобы свести на нет все усилия, затраченные ею в последние дни. Кристине хотелось завыть от обиды. Вместо этого она сделала то, что казалось ей единственно правильным — она лучезарно улыбнулась.
— Тебе не помешает слегка развеяться.
— Я тоже так думаю, — согласился Сидней, совершенно позабыв в эту минуту, что он вообще-то недолюбливает подобные сборища, где почти каждый из присутствующих мнит себя едва ли не благодетелем человечества. Впрочем, Сидней решил пойти на этот вечер из-за Дженет, которая использовала любой повод, чтобы вместе с ним появиться в обществе. Она не позволяла знакомым забыть о ее существовании. — Я посчитал, что ты не захочешь пойти со мной, ведь там будет множество людей, которых ты не помнишь. Поэтому я пригласил Дженет.
— Дженет это…
— Старая приятельница.
— Да-да, я знаю, — еще шире улыбнулась Кристина. — Желаю вам хорошо провести… — начала было она, но Сидней уже убежал.
Кристина стояла на пороге и смотрела вслед мужу, спускающемуся по ступенькам, ведущим к берегу. Ее губы дрожали.
Затем Кристина с шумом захлопнула дверь и отправилась на кухню мыть чашку.
Живите настоящим, миссис Рейнольдз! — саркастически усмехнулась она. Когда Сидней заговорил о благотворительном вечере, в сердце Кристины на мгновение вспыхнула надежда, что он пригласит и ее. Но нет, с Сиднеем пойдет Дженет!
Стиснув зубы, Кристина поставила чистую чашку на полку и пошла в спальню. В белоснежном секретере лежала записная книжка. Кристина раза два пролистала ее, читая записи о датах примерок, посещений косметических салонов, парикмахерских и всякого рода собраний.
На странице, обозначенной сегодняшним числом, было написано: «20.00, галерея альт, искусств, вечер в пользу Флаффи, кота».
Глаза Кристины расширились от удивления. Кота?!
Она захлопнула записную книжку и несколько минут сидела, глядя в пустоту. Итак, любящий муж Сидней и таинственная Дженет отправились на встречу с котом Флаффи.
Кристина сбросила одежду, в которой собиралась отправиться на утреннюю пробежку, и решительно направилась в ванную.
7
Кристина пришла к выводу, что амнезия имеет странное свойство избирательности. Прошлое все так же оставалось тайной за семью печатями, но стоило Кристине вспомнить слова Сью о том, что одежду она обычно покупала в лучших магазинах, как память услужливо подсказала их названия.
Очевидно, там найдутся и другие платья, отличающиеся от невыразительных темных, длиною до середины голени, в которых женщина похожа — как выразился Сидней? — на мешок с картошкой!
Существовал только один способ проверить.
