Бетти Нилс - Молчаливый профессор
Меган узнала то, что хотела. Она поговорила с Мелани, и теперь у нее не было никаких сомнений: они любят друг друга и чувствуют себя виноватыми перед ней. Она постаралась внушить Мелани, что ни она, ни Оскар ни в чем не виноваты.
— Что ж, такое порой случается, дорогая моя, — говорила она своей рыдающей сестренке. — Но подумай сама, как ужасно было бы узнать, что вы любите друг друга, после нашей с Оскаром свадьбы. Вы не причиняете мне страданий, и, говоря откровенно, я не люблю или, лучше сказать, не любила Оскара так, как ты. А то чувство, что у меня было, я быстро преодолею.
Меган просила сестру ничего не говорить Оскару, пока она сама не поговорит с ним. Она боялась этого разговора, но впереди были два выходных, она проведет их, копаясь в огороде, наберется сил перед трудными днями, которые ей предстоят. Однако Меган устала полоть и сажать и, ложась спать, расплакалась. В конце концов, это так тяжело — каждую минуту изображать бодрость и веселье, когда больше всего на свете хочется бросить все и разрыдаться, нервы ее были на пределе.
Родители, как могли, старались помочь. Выслушав Меган, они одобрили ее решение и не пытались давать ей советы, не лезли с ненужными утешениями.
— Это непростая ситуация, и нам всем надо ее пережить, — сказал отец. — Что поделаешь, бывает и так... Я рад, что это случилось до вашей с Оскаром свадьбы, даже до того, как вы стали серьезно говорить о ней.
О свадьбе, думала Меган, они никогда и не говорили. Приятно было сознавать, что ты помолвлена, а брак казался чем-то неопределенным и далеким, оба они считали, что торопиться незачем. Главное — будущая карьера Оскара, это она поняла еще до того, как его мать напомнила ей об этом. Меган снова и снова вспоминала случившееся, боль отступала, но печальные мысли о будущем не оставляли ее.
Возвращаясь в Лондон в воскресенье вечером, она обдумывала свой разговор с Оскаром. Она будет очень спокойна и рассудительна и не позволит догадаться о своем унижении. Но потом ей еще придется что-то объяснить своим друзьям и коллегам, а это тоже совсем не легко. В больнице ее любили, и все же без сплетен не обойдется, хоть и недолго, но придется ей мириться с ними, пока очередной пикантный слушок не займет внимание персонала больницы.
Она решила не ждать, когда у Оскара выдастся свободный вечер и он позвонит ей, но во вторник в полдень вахтер передал ей записку. Оскар писал, что освободится сегодня после шести часов. «На ужин у меня времени не будет, но мы могли бы сходить куда-нибудь выпить».
День, казалось, никогда не кончится. И не только потому, что она с нетерпением ждала вечера, но и потому, что одна за другой посыпались мелкие неприятности — куда-то пропали ее записи, рентгенолог отменил прием бария, одна из медсестер разбила стакан и порезала руку... Но когда ее дежурство все-таки закончилось, она вдруг поняла, что хотела бы, чтобы этот суетный день длился вечно; все ее тщательно подготовленные речи вылетели из головы, и появилась едва ли не уверенность, что она расплачется, как только увидит Оскара. В довершение всех неприятностей она столкнулась с профессором, когда уже уходила из больницы. Открыв дверь, он заслонил проход, и ей пришлось остановиться.
— Вы уже освободились? — с улыбкой спросил он. — Идете куда-нибудь с молодым Филдингом? Замечательно.
И улыбка его была такая добрая, что Меган едва не бросилась к нему на грудь и не дала волю слезам.
— Ну же, — сказал он мягко, — дела не так плохи, как вы думаете. Потом вы мне все расскажете.
Она с удивлением посмотрела на него.
— Откуда вы знаете?..
— У меня есть расписание дежурств. — Он потрепал ее по плечу. — Идите и заканчивайте с этим.
Он говорил с ней так, будто перед ним стояла девочка, а не красивая, великолепно сложенная женщина двадцати восьми лет.
Но как это ни странно, ей стало легче. Он никогда не делал критических замечаний в ее или Оскара адрес, его советы и тон были спокойны, а действовали на нее утешающе. Дома она вскипятила чай, покормила Мередита и долго выбирала, что надеть. Ей почему-то казалось очень важным быть одетой особенно, не как всегда. В конце концов она остановилась на шерстяной клетчатой юбке и ярко-красном свитере, оттеняющем черно-белые цвета юбки. А так как вечер предстоял невеселый, сверху она надела черный вельветовый пиджак. Она бы с удовольствием выбрала летний наряд, но, как это бывает в Англии, погода вдруг изменилась, и теплые весенние дни сменились серыми, едва ли не февральскими. Глянув в зеркало, Меган решила, что выглядит весьма мило.
Оскар уже ждал ее у ворот больницы. Он взял ее за руку и повел в кафе, сообщив, что времени у него всего полчаса. Они сели за столик в баре.
— Что будем пить? — спросил он.
— Пожалуйста, тоник, — улыбнулась Меган, незаметно изучая его лицо.
Красивый, думала она. Она теряет его, хотя им придется еще часто встречаться и в стенах больницы, и вне их. Он казался обеспокоенным, и она знала, что волнует его.
— У тебя только полчаса, поэтому я буду краткой, только не прерывай меня, пожалуйста, — попросила она. — Я знаю о вас с Мелани... Нет, Оскар, я же просила не перебивать меня. Я ездила домой и разговаривала с ней... Так что все в порядке. Я думаю, ты любил меня, но не очень сильно. А ее ты любишь, ведь правда?
Меган отпила немного тоника и пожалела, что не заказала чего-нибудь покрепче.
Она сняла кольцо с пальца и протянула его Оскару.
— Я буду рада, если ты станешь моим зятем, и, пожалуйста, не чувствуй себя виноватым. Это могло случиться с каждым.
— Меган... ты... разве ты не огорчена? Разве ты не любила меня? Я хотел все рассказать тебе, но не хотел тебя расстраивать... Я думал, что... разбиваю твое сердце.
Меган слушала его с некоторой досадой.
— Конечно, я огорчена, и, конечно, я любила тебя, но, видно, мое чувство не было достаточно глубоким. Что же касается разбитого сердца... То оно скорее чуть-чуть надтреснуто...
— О, Мег, мне так жаль. Я должен был тебе сразу сказать, что полюбил Мелани, как только увидел ее. Она такая красивая, добрая, мягкая. Мы думаем вскоре пожениться. У меня будет частная практика в деревне. Я найду компаньона, и мы купим на паях медицинский кабинет.
Он действительно любит Мелани, подумала Меган. Без сожаления расстается со своими планами и готов сделать то, о чем она мечтала, но ради Мелани он делает это с радостью, даже не вспоминая о должности консультанта, к которой прежде стремился. Внезапно она почувствовала, что больше не может продолжать этот разговор. Оставив свой тоник почти нетронутым, она встала из-за стола и, собрав все свои силы, улыбнулась.
