Кара Колтер - Пламенное сердце
Дом чуть не сгорел, и мой старый поклонник потушил пожар. На руку наступил пони, а этот сноб — тесть брата — оказался тут как тут, чтобы смотреть на меня с высоты своего роста и общественного положения. Сейчас небось надменно сморщит свой длинный прямой нос.
Когда Саманта познакомилась с Микки, доктору Хейту тот не понравился — исключительно потому, что не был мальчиком из приличной семьи. И папаша запретил дочери встречаться с ним. А когда Саманта убежала из дома, чтобы быть с Микки, родители послали вслед за ней полицейских, словно полюбить кого-то из Макги — уже преступление. Теперь все это быльем поросло, однако Сэди не желала ни забывать, ни прощать. Даже если другие, похоже, давно сделали это.
Микки и Саманта уже несколько лет назад восстановили отношения с Хейтами. Микки, братец-отступник, частенько играл с тестем в гольф. Микки находил страшно забавным, что во время обучения этой игре ему было запрещено появляться на площадке в старой потрепанной джинсовой куртке.
Скорее всего, невероятный успех картин Микки заставил новых родственников принять зятя. Или их умилил его талант дарить им очаровательных внучат?
— Сэди, — мягко сказал доктор Хейт и подошел к девушке. Она удивилась, что он помнит ее имя, и еще более удивилась той неподдельной доброте, с которой врач его произнес. — Что случилось?
Он слегка потрепал Такера по щеке, улыбнулся Тайлеру.
Потом взял Сэди за руку.
— Выглядит неважно, — заметил доктор. — Как же это случилось?
— Пони наступил. Толстый пони.
— Ну, если бы тебе на руку наступил тощий пони, боль вряд ли была бы меньше, — засмеялся врач. — Мне надо подумать. Может, выпьем чаю?
Сэди мысленно ухмыльнулась, передразнивая про себя его выговор, хотя и понимала, что это несправедливо и нехорошо.
Когда она приехала сюда, Хейты в первый же вечер позвонили ей, предложили свою помощь и пригласили на обед.
Сэди вежливо, но твердо отказалась. Она никогда не бывала у них в доме, который девчонкой цинично называла «шикарным дворцом». Она не собиралась ставить себя в неловкое положение и беспокоиться о том, какой вилкой ей воспользоваться. Хотя Сэди вполне приспособилась к разнообразным вилкам с тех пор, как начала встречаться с Кевином.
А теперь, заметив явное сочувствие на лице доктора, осматривавшего ее руку, Сэди вдруг засомневалась. А что, если ему было все равно, какой вилкой я стану есть? Может, это только я думала о вещах, которые не имеют для других людей особого значения?
И наверное, Слипи-Гроув вовсе не такой, каким я его считала. А может, я просто смотрю на него теперь другими глазами?
— Майкл, ты побудешь с детьми, пока я займусь Сэди, или мне позвонить их бабушке и попросить ее приехать?
— Я присмотрю за ними, — улыбнулся Майкл. — Детсадовский полицейский. Правда, бывший — но ничего…
Сэди рассмеялась.
Майкл улыбнулся ей в ответ.
Какие у него красивые зубы, подумала Сэди. И замечательная улыбка. Она осветила его лицо, заставила сиять глаза. Майкл так хорошо смотрится с младенцем на руках. К одному колену прижался Такер, Эмбер скачет рядом…
Он похож на… папу. На настоящего доброго папулю. Спокойного и терпеливого, веселого и смешливого.
Сэди закрыла глаза: на нее накатилась новая волна боли, однако на сей раз болела не поврежденная рука.
Когда-нибудь он станет отцом. Возможно, совсем скоро. Он уже приближается к тому возрасту, когда мужчине нужно устраивать свою жизнь.
— О, привет, Майкл!
В дверях возникла высокая, смуглая и невероятно изящная девушка с противным детским голоском. Разумеется, голос медсестры не показался бы Сэди таким тошнотворным, если бы в нем было меньше елея — и елей этот не изливался бы на Майкла.
— Привет, Венда! — спокойно откликнулся Майкл. — Как поживаешь?
Понятное дело, они знают друг друга, подумала Сэди. Полицейские, пожарные и медсестры всегда знакомы. И в конце концов часто сочетаются браком.
— Какой прелестный ребенок! — заворковала Венда и подошла к Майклу, не обращая внимания на пациентку. — Держу пари, что это один из детишек Микки. Я узнаю Макги где угодно!
Тогда оглянись и посмотри немного влево, подумала еще одна представительница семейства Макги.
И вновь ее потрясло, что все здесь знают друг друга. Сэди всегда ненавидела это, еще с детства.
— Венда, нам надо будет сделать рентген руки, — сказал доктор Хейт медсестре. — Принеси, пожалуйста, медицинскую карту Сэди. Через минуту я подойду к тебе в рентгеновский кабинет, Сэди. — И доктор удалился.
Венда неохотно отвернулась от Майкла. Посмотрела на Сэди, перевела взгляд на Майкла, потом снова глянула на Сэди.
— Вы вместе?
— Да, — ответил Майкл.
— Нет, — возразила Сэди.
И они уставились друг на друга.
— Мы приехали в одной машине и несем ответственность за один и тот же выводок — вот и выходит, что мы вместе, — настаивал Майкл.
Сэди почувствовала, как у нее загорелись щеки. Я совсем не то имела в виду! Я думала, что «вместе» означает, что мы… вместе. Пара. Навсегда. До чего же я глупа! Видно, боль в руке подействовала мне на мозги.
— Вместе, — подытожила она. — На время.
Очевидно, именно это и собиралась услышать от Сэди хорошенькая медсестра. Она тут же устремила на Майкла томный взор опушенных густыми ресницами глаз.
— Я собираюсь отвезти детей позавтракать, — сообщил Майкл Сэди почти ледяным тоном. И если мистер О'Брайен заметил божественные ресницы Венды, то виду не подал. — Я приеду за тобой через… — он взглянул на медсестру.
— О, не меньше чем через час, но скорее через два. — Медсестра с такой явной неохотой отвела взгляд от Майкла, что Сэди узнала в ней саму себя и вспомнила, как презирала себя за эту слабость несколько минут назад. Между тем Венда заняла свое место за столом. — Ваше имя?
— Сэди Макги. — Из тех, которых ты узнаешь где угодно. Краем глаза Сэди заметила, что Майкл направляется к двери. — Майкл!
Он остановился.
— Я хочу сказать, спасибо тебе. За то, что ты здесь, со мной.
Секунду он пристально смотрел на нее, а потом покачал головой с вечной растерянностью мужчины, в очередной раз сбитого с толку женщиной.
Почти три часа спустя доктор Хейт вышел, чтобы переговорить с Майклом. Такер и Эмбер радостно сооружали крепость из кофейного столика и кучи журналов. Младенец сидел в импровизированном манеже, сделанном в приемной из легких ширм. Аромат подгузника, который давно надо было сменить, каким-то образом улетучился.
— Через минуту я отпущу ее, — сказал доктор Хейт нетерпеливо расхаживающему по приемной Майклу — долго сидеть он не мог, ужасные больничные виниловые стулья были для его спины просто губительны. — У нее сломана рука, — сообщил врач. — Я наложил гипс и дал ей обезболивающее. Я беспокоюсь, как она справится со всем в таком состоянии. Она не хочет, чтобы я звонил жене, и я понимаю, почему она против, но сегодня ее нельзя оставлять одну, да еще с тремя детьми… — Доктор с любовью посмотрел на внучат. — Они хорошие малыши, но их слишком много даже для человека со здоровыми руками.