Сандра Мэй - Все по-честному
Дэн заснул, а телевизор – большую плазменную панель на стене – не выключил. Таймер, видимо, тоже не сработал, и потому комнату заливал призрачный мерцающий свет от экрана. В этом свете фигура лежащего на кровати мужчины высвечивалась особенно рельефно.
Менее всего Дэн Лапейн походил на кабинетного работника. Могучие мышцы, рельефная мускулатура, телосложение атлета или греческого бога – выбирайте что хотите, все будет верно. Дэн спал, закинув одну руку за голову. Простыня небрежно ниспадала с кровати живописными складками, прикрывая только бедра и одну ногу спящего. Вторая нога была выставлена на всеобщее, так сказать, обозрение, и несчастная Мэри Лу не могла оторвать от этого зрелища глаз.
Почему-то ей сразу стало ясно, что Дэн предпочитает спать голым…
Вслед за этой мыслью пришли другие, жаркие и бесстыдные, вовсе уж отчаянные: если сейчас войти, сбросить футболку и лечь рядом с ним – что будет? КАК будет? И как потом жить?
Выручила физиология. Мэри Лу опомнилась и резвой рысью умчалась в туалет. В безопасности ванной комнаты торопливо включила воду, опрокинула в ванну целый флакон какого-то шампуня – этикетки на нем не было – и в изнеможении почти рухнула на унитаз.
Нужно загрузить себя работой, вот что! И поскорее начинать воплощать свой план в жизнь. Начать с готовки. Раз путь к сердцу мужчины лежит через желудок, то и путь из сердца тоже имеет к нему, желудку, отношение. Вареный лук! Пюре из шпината! И запеканка из соевого сыра тофу. Без соли. Еще должны подойти вареная треска и сок из проросшей травы. А перед обедом – спрятать все его пиво, чтобы не смог запить кулинарные шедевры своей супруги!
Над ванной поднялась громадная шапка пены, и Мэри Лу выпала из задумчивости. Пена пахла немного пронзительно, но в целом приятно…
В начале пятого истерзанная и благоухающая неведомыми ароматами Мэри Лу Дженнингс заснула тревожным сном, обняв подушку. Ей снился голый Дэн Лапейн, прикрывающий чресла простыней и гневно выгоняющий ее из своего дома…
9
Разбудил ее не будильник, а мобильный телефон. Звонила Лори – в состоянии слепого бешенства.
– Лу! Я торчу у паршивого подъезда паршивого дома твоего паршивого Лапейна, ненакрашенная и опухшая, и консьерж уже два раза посмотрел на меня с подозрением, в чем я лично его не виню! Мы должны были выехать полчаса назад, ты где?!!
Мэри Лу свалилась с кровати, торопливо натянула джинсы и свитер, наскоро застелила постель и помчалась в прихожую. Перепутала левую и правую кроссовки, схватила с вешалки какую-то шапку, в последний момент вспомнила про ключи и документы – короче говоря, уложилась в рекордные семь минут. В машине Лори с подозрением втянула ноздрями воздух.
– Чем воняет?
– Не знаю. А чем?
– Похоже на дезинфекцию. Или карболку. Ты что, всю ночь опрыскивала растения?
– Да нет… наверное, что-то пролилось в машине. Поехали, я хочу быстрее отделаться и поспать у нас в офисе хоть полчасика.
– Ого! Бессонная ночь?
– Лори, я сейчас в таком состоянии, что могу ка-ак дать тебе по башке… и любой суд меня оправдает.
– Ха! Надеешься на Лапейна?
– Нет. На состояние аффекта. Вперед!
Дэн с интересом прослушал звуки пробежки Мэри Лу по коридору и даже засек время. Когда хлопнула входная дверь, он остановил секундомер и изумленно вскинул брови. Женщина, способная собраться за такой короткий отрезок времени, папе понравится еще больше…
Потом он встал, оделся потеплее и отправился на прогулку с Бартом. Дождь со снегом за ночь усилились, газоны вокруг элитного дома превратились в моря грязи, и потому домой Дэн с Бартом поднимались в разных лифтах – протестующе воющего пса Дэн безжалостно запихнул в грузовой и отправил наверх, а сам воспользовался скоростным, чтобы перехватить грязное чудовище у двери.
Скулящий Барт был ловко стреножен и препровожден в ванную, где и замер в ожидании экзекуции. Дэн с недоумением смотрел на пустой флакон собачьего шампуня от блох… Пришлось обойтись теплым душем с сильным напором.
Первую неделю совместного проживания будущие молодожены продержались вполне удовлетворительно. Мэри Лу на пару дней уезжала в небольшое цветочное хозяйство на самой границе штата, в остальные же дни работала как ломовая лошадь, старательно уходя на рассвете, приходя домой раньше Дэна и запираясь в своей комнате. Вечером они шли ужинать в ресторан, после которого у Мэри Лу, как правило, либо «болела голова», либо нужно было «завтра рано вставать», так что общение сводилось практически к нулю.
Дэн вел себя кротко и тактично, называл ее «дорогая» и не делал ни малейших попыток навязать свое общество. Мэри Лу начинала паниковать. Пора было переходить к первому пункту плана, но у нее не хватало духу.
В субботу Дэн вежливо, но твердо отвел ее в мэрию, и они записались на три месяца вперед – на бракосочетание. Сотрудник мэрии был удивлен и мягко намекал, что мистеру Лапейну и мисс Дженнингс вовсе не обязательно ждать три месяца, церемония вполне может быть перенесена хоть на завтрашний день, ведь мистер Лапейн – известный и уважаемый в стране юрист…
И настало воскресенье!
С утра Мэри Лу облачилась в мешковатую толстовку с изображением Микки-Мауса на груди, ярко-зеленые спортивные брюки и тапочки с помпонами, купленные ею лично в маленьком магазинчике на окраине того городка, куда она ездила за тюльпанами. Завершал наряд кокетливый розовый фартучек с оборками, карманчиками в виде сердечек и яркой надписью, возвещавшей: «Я Люблю Моего Муженька!» Взглянув в зеркало, Мэри Лу исполнилась отвращения к самой себе и отправилась на кухню.
Ингредиенты первого в их жизни совместного ланча были закуплены заранее. И без того вялый китайский салат для пущего эффекта был помещен в морозилку, картошка вся проросла глазками, шпинат Мэри Лу выбрала не свежий, а замороженный и прессованный.
Через полчаса убийственный аромат вареного лука, смешавшийся с острым запахом вареной трески, начал просачиваться в квартиру. Первым на него среагировал Барт, мирно спавший на ковре в гостиной. Псу приснилась его родная помойка, и Бартоломью во сне заскулил, засучил лапами, стремясь поскорее зарыться в благоуханные кущи носом…
Проснувшись, Барт понял, что счастье пришло наяву. Запах не улетучился, он остался в доме, он наполнял нос, глотку, легкие и желудок Барта блаженной истомой, предвкушением счастья, и пес сорвался с места, словно его ужалили.
Примчавшись на кухню, Барт уселся возле плиты и преданно задышал открытой пастью, не сводя влюбленных глаз с тетки – собачьей феи. К аромату лука прибавился густой запах псины. Мэри Лу украдкой приоткрыла окно и глотнула свежего воздуха.
