Джульет Бернс - Играем в карты на любовь
— Он отлично держится в седле. Девон напоминает мне моего младшего брата.
Тот мальчик на фотографии! Наконец-то все части головоломки встали на свои места!
— У тебя есть брат? Как его зовут?
— Кит, — печально сказал Марк. — Ему исполнится двадцать два года в этом месяце. Я помню, как Хелен испекла пирог на его седьмой день рождения.
Хелен? А как же их мать?
— Кит живет здесь, неподалеку?
— Да, насколько мне известно.
Насколько ему известно?
— А что ваши родители?
Марк внезапно отвернулся.
— Они умерли, — с яростью в голосе сказал он.
— Мне очень жаль, — вздрогнула Одри.
— Мы должны отнести его в постель, — сказал Марк.
Он взял Девона на руки, Одри хотела забрать его, но Марк не позволил ей. Она пошла за ними по лестнице наверх, с беспокойством наблюдая, как Марк осторожно поднимается по крутым ступенькам, стараясь не потревожить больную ногу.
Уложив Девона, Одри пожелала Марку спокойной ночи. Он посмотрел на нее, потом, даже не сделав попытки поцеловать, развернулся и пошел вниз.
Марк стянул рубашку через голову и швырнул на пол. Зачем он упомянул Кита? Что на него нашло?
Он сел на кровать, чтобы снять сапоги. Он никогда не говорил о своем прошлом. Никогда. Но с тех пор, как Одри появилась в его доме, Марка не покидало ощущение, что она околдовала его. Он постоянно думал о ней.
Когда он потерял контроль над собой? Даже когда Марк нес малыша на руках и его нога нестерпимо болела, он все равно хотел наклониться и поцеловать Одри. Марк сбросил джинсы, отправился в душ и включил холодную воду.
Услышав телефонный звонок в четверг утром, Одри сначала подумала, что, скорее всего, это звонит Клер. Она бросилась из прачечной, чтобы ответить на звонок, моля бога о том, что это был не мистер Берк. Одри уже отправила ему сообщение, но не получила ответа. Когда добралась до кухни, она услышала Хелен, которая говорила в трубку:
— Да, конечно, я ей передам.
Хелен положила трубку и повернулась к Одри, стоявшей в проеме двери:
— Что происходит, Одри? Этот человек сказал, что он твой начальник.
У девушки потемнело в глазах, ей пришлось схватиться за дверной косяк, чтобы не упасть. У нее больше не было сил притворяться. Напряжение оттого, что она обманывает людей, предает Марка, достигло своего предела. Она никогда не сможет рассказать правду о нем, пусть поклонники Одинокого ковбоя останутся в неведении и размышляют о том, почему он столь загадочно исчез.
Наконец Одри со вздохом ответила:
— Да, это так. Он редактор журнала «Даллас сегодня».
Одри рассказала Хелен все. Закончив свое повествование, она посмотрела на женщину, ожидая своего приговора.
Хелен была спокойна и не выглядела расстроенной:
— Значит, ты решила не писать эту статью и упустить свой шанс получить повышение?
— Я клянусь вам, Хелен! Я не могу предать Марка, только не сейчас. Я придумаю какой-нибудь другой способ получить место штатного журналиста.
— Ну, тогда нам нужно обо всем рассказать Марку, — уверенно заявила Хелен.
— Я просто не могу этого сделать. Он возненавидит меня.
— Ну, сначала он действительно будет вести себя просто как взбесившийся бык, но потом, могу поклясться, тебе удастся переубедить его. Джим сказал мне, что ты — рисковая женщина.
Одри почувствовала, что краснеет. Она вспомнила игру в покер. Неужели у нее действительно хватило смелости и выдержки, чтобы сделать это?
Хелен поднялась и обняла Одри:
— Скажи ему, Одри. Тебе и Марку давно пора поговорить по душам. Знаешь, а почему бы нам с Джоном не взять с собой Девона в зоопарк завтра утром? — Хелен загадочно улыбнулась. — Я спрошу малыша, не хочет ли он поехать с нами сразу после ланча и до самого вечера?
После ланча Одри услышала, как звонят в дверь. Открыв ее, она увидела на пороге молодого светловолосого человека лет двадцати, в очках, одетого в джинсы и футболку.
— Да?
Он замялся, явно чувствуя себя неуверенно.
— Я пришел, чтобы увидеться с Марком, — он заглянул Одри за плечо, словно она прятала Марка от него в доме.
— Он будет только после обеда.
— Да, я знаю. Хелен сказала мне. Вы, должно быть, новая домохозяйка, Одри? — Он провел рукой по волосам. Этот жест показался Одри смутно знакомым.
— Да, верно. Меня зовут Одри Тисон. А вы друг мистера Мэлоуна?
— Марк никогда не говорил обо мне? Я Кит Мэлоун, его брат.
Одри старательно скрывала свое любопытство, наливая ему чай. Кит был совсем не похож на своего брата — ниже ростом, более худощавый, и волосы у него совсем светлые.
— После того как с Марком произошел этот несчастный случай, я понял, что мне нужно увидеться с братом, но Марк никому не разрешал навещать его в больнице. Он не отвечал на мои звонки. Так что, когда Хелен сказала мне, что он бросил пить, я подумал, мне стоит снова попытаться увидеться с ним, и вот я здесь.
Одри не знала, что сказать, поэтому хранила молчание.
Кит посмотрел в сторону гостиной:
— Хелен сказала мне, что вы творите в доме буквально чудеса, но она ничего не сказала о детях.
Девон смотрел по телевизору мультфильмы.
— Это мой племянник, он приехал только вчера. Марк был так добр, что разрешил ему погостить здесь, — поспешила объяснить Одри.
Он начал рассказывать о том, как они жили по соседству с Джоном и Хелен в Форт-Уорте, о том, как играли в мяч вместе с Джоном и как ели домашнее печенье, приготовленное Хелен.
— Я поддерживаю с ними связь все эти годы, мы созваниваемся с Хелен каждую неделю.
— Должно быть, это тяжело потерять родителей? Сколько тебе было лет, когда они умерли?
Кит удивленно поднял брови:
— Это Марк сказал, что они умерли? Одри, наши родители живы!
Глава десятая
Продолжать разговор на эту тему Кит отказался, объяснив, что ему необходимо поговорить с братом.
Рассказ Кита шокировал Одри. Получается, что он был ребенком, когда в последний раз видел своего брата. Интересно, что скажет Марк, когда увидит его здесь?
Одри даже не успела додумать эту мысль, когда услышала шаги на крыльце. Марк вошел в дом и позвал Девона, чтобы взять его с собой в загон продолжить уроки верховой езды.
Он остановился на полпути и уставился на Кита.
Никто не успел и слова сказать, как Марк резко повернулся и вышел, но Одри успела увидеть выражение его лица. Кожа, несмотря на загар, побледнела, а глаза расширились. Для него это был не просто шок, его взгляд напоминал взгляд измученного, несчастного человека.
