Элис Детли - Спустя годы
— Привет, — небрежно бросил Энтони. — Чем могу служить?
— У меня в отделении молодая женщина. Отрубила себе кухонным ножом ногтевую фалангу. Думаю, ты сумеешь пришить ее на место. Может, посмотришь прямо сейчас?
— Хорошо. Я зайду и посмотрю, что можно сделать.
— Спасибо.
— Не за что, — буркнул он и положил трубку.
Когда Энтони зашел в кабинет за картой, Лина занималась документами. Подняв на него глаза, вежливо улыбнулась и опешила при виде его равнодушной физиономии. Да, она просила оставить ее в покое, но неужели обязательно выказывать ей откровенное безразличие?!
Лина злилась на себя, и все валилось у нее из рук. Она обрадовалась, когда ее вызвали осмотреть пятилетнего мальчика с глубоким порезом на предплечье.
Ребенок заорал во все горло еще до того, как Лина успела к нему прикоснуться.
— Успокойся, малыш! Как тебя зовут?
— Уходи! — завопил тот и попытался ударить Лину ногой в живот.
— Не надо пинаться, Дерек! — строго сказала она, прочитав его имя на карте. — Сестра, обработайте рану, пожалуйста. А потом я им займусь. — Она повернулась к бледной худой женщине, сидящей рядом с мальчиком. — Вы — мама Дерека?
— Да. Сестра, я вас умоляю! Будьте с ним поласковее! — заверещала мамаша, вторя воплям Дерека. — Ведь он у меня такой чувствительный! С ним нужно обращаться как можно нежнее!
— Медсестры умеют обращаться с детьми, — заметила Лина, — но немножко больно будет. Скажите, Дереку делали прививку от столбняка?
— Как можно! — возмутилась мамаша. — Разумеется, нет! Мы с мужем противники вакцинации. Любая прививка — травма для ребенка, а наш Дерек такой ранимый!
— Тем не менее прививку сделать придется! — твердо заявила Лина, осмотрев руку Дерека. — В рану попала грязь.
Дерек испустил очередной вопль.
— И придется накладывать швы, — невозмутимо продолжила Лина. — Не волнуйтесь, он ничего не почувствует. Сделаем местное обезболивание.
Услышав такие речи, противница вакцинации лишилась чувств. Падая, она приложилась головой о каталку, после чего ей пришлось сделать снимок черепа и поместить в соседний бокс, где ее осмотрел невропатолог. Лишь потом незадачливую мамашу отправили домой.
— Верно говорят, нет худа без добра, — смеясь, обратилась Лина к медсестре уже у себя в кабинете. — Как только мамочка выбыла из игры, Дерек тут же прекратил вопить и я преспокойно наложила ему швы. И, как видишь, мои барабанные перепонки остались целы.
Разговор прервал телефонный звонок.
— Доктор Нэвилл слушает.
— Лина…
Узнав голос Марка, она чуть не выронила трубку.
— Что? — осторожно спросила Лина.
— Я хотел бы с тобой увидеться.
— Зачем?
— Поговорить… о вчерашнем вечере.
Лина похолодела.
— Я не хочу говорить об этом.
— А ты собираешься… — он явно нервничал, — принимать какие-то меры?
Лина проглотила ком в горле.
— Нет, я решила ничего не предпринимать.
— Спасибо…
— Не надо меня благодарить, Марк! — взорвалась от возмущения Лина. — Я не о тебе забочусь! Просто не хочу обсуждать это с посторонними людьми. Но, будь уверен, я не забуду, что ты сделал. И Энтони тоже…
— Вот как! — Марк хмыкнул. — Надеюсь, он тебя утешил. И получил то, что хотел.
Лина едва не задохнулась от ярости.
— Послушай, что я тебе скажу, — тихо, с расстановкой произнесла она. — Если ты еще хоть раз позволишь себе нечто подобное — со мной или с любой другой женщиной, — я заявлю на тебя в полицию. Обещаю.
— Не волнуйся, такое больше не повторится, — чужим голосом заверил ее Марк. — Ты преподала мне отличный урок. Можешь быть уверена: я его никогда не забуду.
Положив трубку, Лина не почувствовала облегчения. У нее задрожали руки, а душа заныла от дурного предчувствия.
В шесть часов, сдав дежурство, Лина возвращалась к себе дальней дорогой через больничный сад. Ей хотелось отвлечься и расслабиться, но события последней ночи оставили горький привкус. Подняв глаза на безоблачное летнее небо, Лина вдруг поняла, что ноги отказываются нести ее в безликую казенную квартиру. Нужно хоть ненадолго уехать, оторваться от больничной обстановки!
Лина вышла на улицу и, дойдя до автобусной остановки, решила сесть в первый же автобус и ехать до конечной. В автобусе было людно, но она не замечала толкотни, думая о своем. На остановке у вокзала Лина, повинуясь внезапному импульсу, выскочила и, купив билет на поезд, поехала к родителям.
Час спустя она брела по пыльному тротуару к родительскому дому. В поселке мало что изменилось. Все те же припорошенные пылью домики — стена к стене — стояли вдоль дороги. Затянутые сеткой окна, горшками с геранями на подоконниках…
— Лина! — обрадовалась мать, открыв дверь, но тут же нахмурилась и с тревогой спросила: — Что случилось?
Лина покачала головой.
— Все в порядке, мама. Просто захотелось вас увидеть.
— Но ты никогда не приезжаешь без звонка.
— Мне уехать обратно? — пошутила Лина.
— Еще чего! Входи. А я как раз поставила чайник. Я так рада тебя видеть!
Лина вошла в тесный полумрак коридора.
— А где папа?
— Догадайся!
— В пабе? — предположила Лина, идя за матерью в маленькую кухню.
Мать кивнула и, сняв фартук, повесила его на спинку стула.
— Сейчас он получше, не то что раньше. Пропустит за вечер стаканчик-другой — и домой на боковую. Нипочем не догадаешься, что он сделал! — Она положила в нагретый заварочный чайник три ложки чая.
— Что?
— Бросил курить!
— Не может быть!
— А вот и может! Ты же сама его надоумила. Уверяет, что теперь чувствует себя намного лучше. — Мать протянула Лине чашку крепкого чаю. — А вот ты не больно хорошо выглядишь! Худая, бледная… Хочешь сандвич с ветчиной?
— Хочу! — Лина внезапно почувствовала, как сильно проголодалась, и вспомнила, что после завтрака за весь день ни крошки не съела.
Через пару минут Лина с удовольствием уплетала огромный сандвич с ветчиной. Пшеничный хлеб да еще и толстый слой масла! Страшный сон диетолога!.. — с усмешкой подумала она. И — мечта диетика!
— Спасибо, мама! — Лина со вздохом отодвинула пустую тарелку.
— На здоровье. — Мать пристально смотрела на нее. — А теперь скажи мне, что с тобой стряслось.
— А с чего ты взяла, что со мной что-то стряслось? — удивилась Лина.
— Вижу. По глазам. У тебя все в них написано. И так было всегда, даже когда ты была совсем маленькой. Дай-ка я угадаю. На этот раз дело не в работе? Или ты опять решила поменять специализацию?
